Владимир Шмаков - ЗАКОН СИНАРХИИ

Всякое бытие определяется тремя органически сопряженными принципами: форма, феноменальная эволюция, как раскрытие ноуменального содержания, и индивидуальность. Действительно, индивидуальность есть форма, а форма есть раскрытие индивидуальности. Этот кватернер получается из взаимного отражения полюсов антиномии «индивидуальность — форма». Эволюция же есть ничто иное, как жизненный ток между полюсами этой антиномии. Вначале, онтологически он истекает из тезиса и нисходит к антитезису, а с феноменальной точки зрения он есть активность антитезиса, стремящегося к тезису. Из сказанного становится совершенно ясным глубокая органическая целостность этих трех принципов, триединство их естества.

Вспоминая ранее сказанное о тех царствах природы, мы можем без труда установить, что в каждом из них раскрываются все три принципа, но с разной степенью актуальности. В кристалле подавляюще доминирует форма. Для облегчения изложения мы ранее ограничивались одним этим принципом, но это делается справедливым лишь при игнорировании обертонов. Действительно, в кристалле есть и эволюция. Правда, она сводится лишь к увеличению размеров, но это есть уже возрастание, хотя и наиболее примитивное. Точно так же в кристалле раскрывается и индивидуальность, хотя и в весьма малой степени. Кристаллы не только имеют индивидуальность вида, но и каждый из них не абсолютно тождественен с другими того же вида. Таким образом, кроме формы, в кристалле проявляются и другие два принципа, хотя и с несравненно меньшей интенсивностью, лишь в виде факторов дифференциально малого порядка. В растении, кроме формы проявляется и эволюция и, благодаря этому принципу, не теряет своего значения, но наоборот, безмерно возрастает и по интенсивности конкретных выражений, и по сочности и красочности. Индивидуальность здесь однако еще продолжает быть лишь обертоном, но благодаря наличию эволюции его значение также возрастает, как возросла и форма. При актуальном наличии уже двух категорий бытия и третья категория, оставаясь потенциальной, все же получает некоторый конечный прообраз — личность. Наконец, в царстве животных и индивидуальность постепенно начинает раскрывать свое актуальное содержание. Кристалл впервые установил идею антитезиса, растение выявило идею механизма эволюции, животное актуально стремится к осуществлению этой эволюции и, наконец, в человеке она актуально осуществляется.

Аналогично феноменальному миру, идеальный мир триединством принципов: формы, эволюции и индивидуальности также расчленяется на три царства тверди, ангелов и монад. В феноменальном мире общая доктрина:

«Каждая часть есть и часть и целое» не может иначе выражаться, как путем присоединения к основному тону ряда обертонов. В этом мире качественное возрастание всегда сопровождается количественным возрастанием и именно последнее выражает степень достигнутого качественного достоинства. В гармонии с этим общим законом органическая сопряженность царств природы внешним образом выражалась в наличии обертонов. Строго говоря, обертон есть некоторый компромисс, ибо здесь малая количественная величина как бы перестает быть количеством и лишь символически выражает качественную сопряженность с таким внележащим фактором, который сопряжен с данным лишь потенциально. В противоположность этому, в идеальном мире нет и не может быть компромисса, как не может быть и никаких условностей. Здесь каждая часть действительно есть и часть и целое, то есть не только символически или только по потенциальным возможностям, но и по самому естеству. Три царства идеального мира проистекают из трех основных принципов бытия, но в то же время каждое из них объемлет собой и выражает всю систему трех принципов, различие их между собой есть следствие лишь утверждения примата последовательно в каждом из трех принципов.

Царство тверди имеет своим главнейшим принципом форму. Эта форма, разумеется, не имеет ничего общего по своим качествам с формой феноменальной, но онтологически последняя проистекает из ее ноуменального первообраза. Если в феноменальном мире форма есть только периферия единичного бытия, только очерчивание среди ему подобных и является лишь результатом его жизни, деятельности и взаимоотношения («La forme c'est rien, mais rien est sans la forme»), то наоборот, в ноуменальном мире форма есть самое естество бытия. Форма здесь онтологически нераздельна с содержанием. Более того, она адекватна ему, ибо она по существу своему здесь центральна, а не периферийна, то есть проистекает не из внешних взаимоотношений с другими подобными, а непосредственно выражает особенности естества данного бытия.

Формы царства тверди абсолютно недвижны, неизменяемы и сопряжены друг с другом, они суть вневременные и абсолютные воления божества, они суть те недвижные и вечные основы, на которых зиждется и эволюционирует космос.Итак, царство тверди есть мир основных форм духа — первоверховных принципов мира, которые, оставаясь вечно недвижными, в то же воемя являются истинными aovn т-пс Kivrfoewc, началом всяческого движения и эволюции.

Царство тверди есть основа, фундамент мироздания, есть «твердь» во всех видах смысла, есть Престол Божий, есть тот камень, на котором человек должен обосновать все свои стремления, так как только в этом случае его достижениям уже нечего будет опасаться бурь и бедствий этого мира скорби. Эзотерическое учение утверждает, что этих верховных перво-принципов двадцать два, и их иерархическая система воспринимается совершенным человеческим сознанием в виде символов Арканов Таро.

Среди совершенно безграничного материала, относящегося к этой доктрине, я укажу лишь на Каббалу, где Арканам соответствуют символы букв еврейского алфавита [76]. С наибольшей яркостью эта доктрина выражается в следующем тексте — «Когда Святой, да будет Он благословен, сотворил мир, Он его сотворил помощью священных букв Закона. Все буквы предстояли пред Ним, именно тогда были образованы все комбинации алфавита. В кратких словах Гужено де Муссо [77], так излагает сущность этих каббалистических воззрений: «Мир, учат каббалисты, был образован по мистическому плану еврейской азбуки и гармонии между буквами, которыми Бог пользовался при начертании Книги Жизни. Именно совокупность этих букв осуществляет красоту и совершенство вселенной, и ввиду того, что мир выявлялся к бытию по мере провозглашения этого алфавита, естественно существует целый ряд вещей, связанных с каждой отдельной буквой, а потому каждая из них- является символом и эмблемой». «Таким образом, еврейские буквы обладают таинственной мощью не только потому, что они помогают раскрыть аналогии в мироздании и некоторые гармонии в его строении, то есть вещи, которые невежды никогда не смогут постигнуть, но и потому, что эти буквы служат как бы каналами, через кои деяния Божества изливаются в разум». Краткое, но вместе с тем необыкновенно яркое и глубокое определение всей сущности Каббалы мы встречаем у русского автора В. В. Григорьева [78]— «Каббала есть учение о том, каким образом посредством 22 букв еврейской азбуки, единственно возможных и неизмененных форм духа, раскрывает этот дух в природе".