Владимир Шмаков - ЗАКОН СИНАРХИИ

В гармонии с этим, каждая монада, будучи сопряжена со всей иерархией, имеет независимое сопряжение со всеми процессами имманентного мира. Объемля в себе индивидуальную иерархию монад низших порядков, она может воспринимать феноменальные данности и непосредственно и через любые звенья своей иерархии. В силу этого, в ноуменальной группе целое не связывается иерархией своих частей, живя в своем сознании и в своей жизни, целое может включать в это сознание свою нисходящую иерархию и игнорировать ее согласно своему желанию, целое объемлет части, но не связывается ими, оно одновременно сопрягается с имманентным Ликом Абсолюта и через всю нисходящую ноуменальную иерархию и непосредственно. В противоположность этому, каждое конечное множество будучи, феноменальным выражением лишь определенной части иерархии идей, может иметь независимое сопряжение лишь с частью процессов имманентного мира.

Эти идеи расположены лишь в части некоторого пояса синархии, а потому всякое определенное множество связано в своих восприятиях определенным масштабом, и все, что превышает или не дох од ит до этих фиксированных граней, проходит вне поля зрения личности множества, а потому и восприятия. Но объемля в себе субъективную иерархию множеств низших порядков, данное множество получает возможность воспринимать феноменальные данности низших масштабов через звенья своей иерархии. Итак, в феноменальной группе целое связывается масштабом восприятий, проистекающим из его иерархического порядка, живя в своем сознании и в своей жизни, целое необходимо должно включать в это сознание свою нисходящую иерархию, так как иначе оно утрачивает возможность получать восприятия низших масштабов, восприятие целого определяется восприятиями его частей, оно сопрягается с имманентным Ликом Абсолюта только через нисходящую иерархию.

Взаимная сопряженность множеств одной феноменальной группы и общая направляющая закономерность соответствующего данной группе высшего множества влекут за собой необходимость органической согласованности в развитии отдельных множеств. Каждое из них в своей эволюции не является вполне независимым а должно все время считаться с успехами всех родственных ему множеств, и через это — с состоянием общего целого. Эти связи между членами группы весьма эластичны, но тем не менее вполне реальны и определенны. Единичное множество вначале без всякого затруднения может и опережать среднее развитие группы и отставать от него, но чем эта разность становится более значительной, тем сильнее начинает действовать сила, стремящаяся сравнять получившуюся неравномерность достижений. Совершенно аналогичное этому мы видим и в сопряженности эволюции монад, но с другой стороны природа этой нивелирующей силы и ее стремления совершенно противоположны. В ноуменальной иерархии монады или получают помощь от опередивших их или сами оказывают эту помощь отставшим. Они связываются законом братства и жертвы, а их общий девиз есть «равнение по лучшим». Наоборот, в феноменальной иерархии множества следуют этим принципам только в исключительных случаях, когда они принадлежат к высоким порядкам и достигли уже почти полного органического выявления. Так как большинство эмпирически наблюдаемых множеств весьма далеки от совершенного состояния, то более сильные стараются вовсе уничтожить слабейшие. Они связываются законом борьбы и подбора сильнейших, но вместе с тем бытие таковых для них невыносимо, возбуждает зависть и объединяет в ненависти, их общий девиз есть «равнение по худшим». Классическим образцом последнего является социализм. Однако нетрудно убедиться, что закон подбора сильнейших и закон объединения слабых в ненависти против сильных взаимно противоположны и обессиливают друг друга. Наличие этой важнейшей социальной антиномии и раскрывает возможность прогресса и эволюции, ибо вообще, согласно одному из основных законов эзотерического учения об антиномии, антиномия есть источник всех движений, и только из антиномий рождается эволюция, и только из них она может протекать.Только полное безразличие есть показатель отсутствия средства, отсутствия точек соприкосновения между различными видами бытия.

В ноуменальном все сопряжено через гармонию, а в феноменальном все сопряжено или через согласие и гармонию, или через дисгармонию, ненависть и борьбу, дисгармония возможна только там, где может и должна быть гармония, но где несовершенство и ложный эгоизм искажают братское содружество в борьбу ложно обособленных эгоистических интересов.

В этой возможности извращения истинных синархических соотношений и состоит принципиальное отличие феноменального от ноуменального, царства временного и преходящего от царства вечного и необусловленного.

Только что разобранные нами две иерархии монад и множеств преобретают реальный смысл и значение только в своей неразрывной сопряженности, а в отдельности являются лишь абстракциями. Монады вне иерархии множеств имеют лишь потенциальное бытие, а множества вне монад вовсе существовать не могут. Эта основная доктрина эзотерического учения об иерархиях уже не раз нами подчеркивалась и объяснялась, теперь мы должны постараться выявить главнейшие вытекающие из нее следствия.

Всякое множество есть совокупность ряда элементов; входя между собой во взаимоотношения и связываясь друг с другом, эти элементы тем самым отмежевываются от всего остального мира и как бы образуют некоторый частный мир. Иначе говоря, в идее частного множества необходимо заключена его цельность, выделенность из окружающего и замкнутость в себе. Случайно собранные элементы вне всякого соответствия их природе и качествованиям еще не образуют множества в прямом смысле, а есть лишь хаотическое собрание множества разнородных элементов. Это пока- зывает что мы не можем мыслить множества без присоединения к нему некоторого другого понятия. Чаще всего последнее заменяется рядом известных предикатов, но это совершенно неправомерно, ибо эти предикаты вовсе не вытекают из природы множества в себе,

Идея множества органически связана с идеей личности.Только такое множество, которое обладает известной личностью, то есть все его элементы связаны некоторым общим законом, подчинены некоторой синтетической идее. Но как не связана идея личности с идеей множества, первая нисколько не вытекает из второй, и обратно. Эти две идеи вполне равноправны и равновелики и, взаимно обуславливая друг друга, в то же время диаметрально противоположны: они образуют собой основную антиномию космической иерархии. Эта антиномия принадлежит ко второму виду, то есть здесь имеет место противоположность на том же самом синархическом уровне. В начале настоящего исследования мы подробно рассмотрели процессы рождения множества из идеи единства и в метафизическом и в физико-космическом аспектах. Аналогично этому мы должны исследовать рождение начала личности.