Эстер Хикс - Сара. Книга 3. Говорящий филин стоит тысячи слов

Папа столкнул ее с кресла, и тогда кошечка, глупышка, прыгнула на другое, и на третье, и на диван: по-моему, она побывала на всей мебели, которая была в доме. Я помню, как гонялась за ней по всему дому. Там не осталось ни одного уголка, который она не обнюхала бы. А когда она закончила, то снова запрыгнула на любимое мамино кресло.

Я взяла ее на руки и посадила на колени, и она лизнула мое лицо шершавым язычком и замурлыкала. Я была так счастлива. Я не могла перестать смеяться. Мне было так хорошо.

Но я слышала, как в другой комнате отец отчитывает тетю. Он сказал: «Тысяча котят не вернут ей мать!» А тетя сказала: «Я не пытаюсь вернуть ей мать, я пытаюсь вернуть Аннет». И я подумала: «Вот я и вернулась».

Сара ощутила, как все ее тело пронизывает восторг. Она не могла поверить тому, что слышала от Аннет. Она нисколько не сомневалась, что настало время поделиться с Аннет ее секретом о Соломоне. Теперь ей не терпелось найти Сета и сказать ему, что она передумала. Она хотела рассказать Аннет все. И больше всего она хотела познакомить Аннет со своим другом Соломоном.

Сара ушла из школы как можно скорее. Она надеялась, что встретит Сета по дороге к дому на дереве и сможет рассказать ему о своем решении раскрыть Аннет тайну Соломона. Но Сет и Аннет уже были на месте и поджидали Сару.

— Привет, ребята, — сказала Сара, переводя дыхание после того, как забралась на дерево.

— Привет, Сара, — улыбнулся Сет. Он был рад ее видеть.

Все трое посидели молча, неловко поглядывая друг на друга. Затем Аннет внезапно сказала:

— Мама говорит, что я должна… — она осеклась, посмотрела в пол и принялась теребить медальон у себя на шее.

Сет и Сара переглянулись: «Что такое?»

— Она сказала, что вы не такие, как остальные дети. Она сказала, что вы понимаете смерть. Она сказала, что у вас тоже есть мертвый друг, и что он меня знает.

Сет и Сара смотрели друг на друга. Оба не знали, что сказать.

— Видишь ли, — начала Сара, — наш друг не совсем мертвый — теперь нет. То есть раньше он был мертвым, а сейчас уже нет.

Аннет зажмурилась, а потом посмотрела на Сару, как будто пыталась понять, что та сказала.

— Он умер, но теперь не мертвый?

— Понимаешь, он был живым, — попытался помочь Сет, — кстати, его зовут Соломон, но потом младший брат Сары со своим приятелем его убили. Из ружья.

Теперь глаза Аннет были широко распахнуты.

— Убили его из ружья? Эти мальчики убили человека из ружья?

— Ой, нет, Аннет. Соломон не человек. Это филин.

— Ваш мертвый друг — филин?

Сет и Сара переглянулись. Получалось как-то очень неудачно.

— Ну, теперь он не мертвый. Но это филин. Говорящий филин.

Аннет глубоко вздохнула и прислонилась к дереву.

— Понятно.

Сара и Сет сидели тихо, поглядывая друг на друга, а потом на Аннет. Все шло не так. «Что, если Аннет нам не поверит? Что, если она просто думает, что мы сошли с ума? А самое ужасное — что, если она решит рассказать еще кому-нибудь то, что мы рассказали ей?» Сара уже жалела, что они решили рассказать Аннет про Соломона. Но теперь было уже поздно.

— Что вы хотите этим сказать — что филин Соломон умер, но теперь жив?

Сара набрала воздуха в грудь.

— Понимаешь, — неуверенно сказала она, — это довольно долгая история, но… слушай. — Она задумчиво закатала рукава свитера, как будто собиралась поработать. Сет сел рядом с Сарой, внимательно глядя на нее. Он согнул длинные ноги и наклонился вперед, как будто хотел услышать интересную историю, которую она готовилась рассказать. Сара чувствовала его рядом, и ощущение поддержки окутало ее, когда она поняла, что на этот раз они вместе. Она не чувствовала себя больше такой одинокой в ситуации, когда ей нужно было показать новому другу все свои странности, как в прошлый раз, когда объясняла все это Сету.

В жизни Сары столько всего произошло с тех пор, как она познакомилась со своим дорогим другом Соломоном, что ей трудно было выбрать, с чего начать. Она столькому научилась у него, и во многом ей казалось ненужным возвращаться к началу. Она не была уверена, что сумеет, даже если попробует.

Сет видел, что Саре трудно начать рассказ, но чувствовал, что будет лучше, если Сара сама все расскажет, потому что, в конце концов, сначала Соломон подружился именно с ней.

Сара вспомнила снежный день, когда она увидела Соломона, который сидел на столбе забора в роще Такерс-Трейл, и свое изумление, когда он заговорил с ней так, словно это совершенно обычное дело — филины, разговаривающие с девочками. Сара подумала о том, какой Соломон умный, и как он может ответить на любой вопрос, который она когда-либо задавала. И она вспомнила, как Соломон научил ее летать, и брал Сару и Сета с собой в восхитительный ночной полет над маленьким горным городком, где они жили.

У нее кружилась голова. Она никак не могла решить, с чего начать. Она хотела, чтобы Аннет узнала о Соломоне все и сразу. Но с чего же лучше начать?

— Сара, — услышала она голос Соломона в голове, — я тот, кто я есть, и никакие объяснения этого не изменят. Аннет привыкнет к мысли обо мне, как привыкла ты, а потом Сет. Все хорошо. Просто начинай.

Сет увидел, как Сару охватило чувство покоя, и расслабился и прислонился спиной к дереву. Он чувствовал, что все хорошо, и чувствовал, как Сару посещает вдохновение.

— Итак, Аннет, думаю, я начну с того, что объясню тебе, кто такой Соломон.

— Это филин, правильно? — быстро вставила Аннет.

Сет и Сара переглянулись и ухмыльнулись.

— В общем-то да, но — Аннет, он настолько больше, чем просто филин! Соломон говорит, что все мы больше, чем то, что мы о себе думаем. — Она внимательно всматривалась в лицо Аннет, ища признаки тревоги или недоверия.

— Продолжай, — попросила Аннет.

— Он говорит, что, пока мы здесь, в этих телах, которые можем видеть и чувствовать, есть и другая часть нас, намного старше, которая никогда не умирает, — и эта часть всегда с нами, все время. Соломон говорит, что некоторые называют эту часть Душой, но он сам называет ее Внутренней сущностью.

Аннет молчала.

— Соломон говорит, что наша Внутренняя сущность живет вечно. И что иногда она выражает себя в физических проявлениях. Он говорит, что это непохоже на жизнь и смерть, потому что смерти нет. Просто иногда Внутренняя сущность обретает физическую форму, а иногда нет, — но она всегда жива и всегда счастлива, несмотря ни на что.

— Продолжай, — повторила Аннет.

— Мы как бы продолжение этой древней Внутренней сущности. И когда мы чувствуем себя по-настоящему хорошо, это значит, что в это время мы позволяем большей части Внутреннего «Я» течь через нас. Но когда мы чувствуем себя не так хорошо, понимаешь, как когда мы напуганы или злимся, или еще что-нибудь, — тогда мы не позволяем тому, чем мы на самом деле являемся, проявляться.