Эстер Хикс - Сара. Книга 3. Говорящий филин стоит тысячи слов

Сара прочитала подпись: «Малышка не умылась, пришлось ее вылизывать». Они с Аннет рассмеялись.

— Она сказала, что могла только надеяться, что никто этого не увидит. Папа был в восторге. Он скупил все газеты, которые нашел, и послал всем знакомым. Он сказал, что фотография должна рассказывать историю, и что эту историю стоило рассказать. Он сказал, что СНИМОК СТОИТ ТЫСЯЧИ СЛОВ.

Аннет перебирала содержимое шкатулки, вынимая одну фотографию за другой и быстро описывая каждую из них. Сара начала расслабляться, спрашивая время от времени: «Кто это? Где это снимали? Ух ты, это ваш дом?»

А потом Аннет закрыла шкатулку и снова заперла ее крохотным ключиком. Девочки сидели, глядя на шкатулку. Сара чувствовала себя так, словно смотрела фильм и не хотела, чтобы он заканчивался.

— А если бы твой папа снял нас с тобой на этом дереве, как бы выглядела фотография?

— О, — рассмеялась Аннет, — для начала он бы отошел от нас как можно дальше, например, залез бы на вершину дерева. И он постарался бы вместить в снимок как можно больше дома на дереве, и корзину с подъемником, и канат, а мы с тобой выглядели бы как крохотные жучки на платформе.

Сара засмеялась. Представлять этот снимок было очень весело.

— А подпись гласила бы… — Аннет остановилась и посмотрела Саре в глаза: — Значит, можно снова стать счастливой.

Сару пронзила дрожь восторга. Напряжение, которого она даже не замечала, но которое все еще ее охватывало, теперь прошло. И она сидела, чувствуя себя лучше, чем когда-либо.

— Сара, я хочу, чтобы ты поняла: со мной все в порядке. — Аннет посмотрела на часы. — Ой, мне нужно идти! — воскликнула она. — Я и не думала, что мы так долго сидим. Сара, поговорим завтра.

— Ладно.

Сара проводила взглядом Аннет, спешившую прочь по тропинке. Она была счастлива, что у нее появился такой новый друг.

На следующий день после уроков девочки сидели в доме на дереве. Саре показалось странным, что Сет опять передал через Аннет, что не сможет прийти. И хотя ее огорчало то, что его опять не было, однако она была рада возможности продолжить свой разговор с Аннет.

— Эй, это не твоего папу я вижу вон там, высоко на дереве? Он пытается сфотографировать нас? — пошутила Сара, пытаясь вернуть вчерашнее настроение. Аннет засмеялась.

— Нет, я думаю, он в небе, на вертолете. Вершина дерева слишком близко.

Они помолчали. Саре хотелось, чтобы они могли просто продолжить с того места, на котором остановились вчера, но прошло уже двадцать четыре часа, и они обе уже покинули то место чистоты и высоты, в которое попали вчера.

Аннет нарушила тишину:

— Может быть, однажды я напишу об этом книгу.

— О том, каково это, когда кто-то… — Сара оборвала фразу на середине. Она просто не могла ее выговорить.

— Не столько о том, каково это — когда кто-то, кого ты любишь, умирает, — закончила за нее Аннет.

— Сколько для того, чтобы помочь другим, близким тебе, быть рядом с тобой.

Правильно ли Сара поняла слова Аннет? Она хочет написать книгу, которая поможет не тем, кто потерял близких, а тем, кто знает тех, кто потерял близких?

— Самое ужасное — спустя некоторое время, конечно, — это то, как люди начинают себя вести, как только узнают о… твоем горе. Они не знают, что сказать. И честно говоря, практически неважно, что они говорят, потому что, что бы они ни говорили, все равно ощущения неприятные. Если они не знают, ты думаешь, что им стоит узнать. Если они знают, ты думаешь, что лучше бы они не знали. Если они пытаются тебя утешить, ты ненавидишь их сладкие слова, а если они не пытаются тебя утешать, то кажутся черствыми. Они оказываются в неразрешимой ситуации. И я бы хотела написать книгу, которая помогла бы ее как-нибудь разрешить.

Сара прислонилась к дереву и посмотрела на свою подругу. Ей даже не верилось, какая замечательная девочка Аннет. Она никогда не слышала ничего настолько самоотверженного за всю свою жизнь.

— Ох, Сара, не смотри на меня так, словно я очень благородная или еще какая-нибудь. Это совсем не так.

Сара моргнула и выпрямилась, глядя на Аннет и желая понять, о чем она думает. Она не могла угадать, какое место занимает в ее мыслях.

— Моя лучшая подруга Каролина сказала: «Я рада, что это твоя мама, а не моя».

Сара поморщилась.

— Тогда мне казалось, что ничего более отвратительного я никогда не слышала. Но теперь мне так не кажется. О, может быть, было бы лучше, если бы она этого не говорила, но боже мой, разве она могла чувствовать что-то другое? И что может быть неправильного в том, чтобы говорить, что думаешь. А такие чувства и мысли совершенно естественны. Моя подруга не сделала ничего плохого. Она не хотела сделать мне больно. А главное — она оказалась в невозможной ситуации, когда на самом деле не могла сказать ничего, что помогло бы мне почувствовать себя лучше.

Однажды я услышала, как женщина в продуктовом магазине говорила, будто когда в богатой семье умирает один из родителей, это не так страшно, потому что они могут нанять помощников, но настоящая трагедия, когда умирает один из родителей в бедной семье, потому что тогда маленькие дети остаются без ухода.

Сара зажмурилась и снова поморщилась.

— Понимаю, — улыбнулась Аннет. — И когда она отошла от своей тележки, я отщипнула ее хлеб и проделала дырки в помидорах.

Сара засмеялась.

Она легко отделалась.

— Нет, Сара, я об этом и говорю! Люди не специально говорят такие вещи. Они просто не знают, что сказать. А происходит это потому, что, что бы они ни говорили, это все равно ничего не изменит. В этом случае никто ничего не может сделать для тебя. Мама говорит…

Аннет внезапно замолчала, как будто начала говорить то, что говорить не собиралась. Потом она продолжила:

— Мне кажется, у меня есть два настоящих желания: я хочу, чтобы те, кто испытывает боль из-за смерти любимых и близких, поняли, что им снова станет лучше, и что не обязательно, чтобы на это уходило много времени; и чтобы те, кто их окружает, просто расслабились и ждали, когда это произойдет. Все слишком много переживают из-за смерти.

Сара резко подняла голову и пристально посмотрела на Аннет. Она едва могла поверить тому, что слышала. Эти слова звучали в точности как те, что мог бы произнести Соломон. Даже не встречаясь с ним, Аннет все равно это знала.

— Вскоре после того, как умерла моя мама, тетя принесла нам очаровательного пушистого белого котенка. Папе не понравилось, что она его принесла. По-моему, он очень на нее за это рассердился. Тетя посадила кошечку на пол посреди гостиной, и она прыгнула прямо на любимое мамино кресло: мама всегда шила и вышивала в этой комнате у окна. Кошка свернулась на подушке и положила голову на лапы, словно говорила: «Теперь это мое место».