Александр Андреев - Оккультисты Лубянки

На восьми факультетах института готовятся горные инженеры по пятнадцати специальностям. Там имеется музей, основанный одновременно с Горным училищем в 1773 году, большая научно-техническая библиотека — одна из крупнейших в мире.

Сестра Глеба — Наталья, окончила Бестужевские женские курсы. По специальности она историк, продолжила учебу, а затем преподавала в Сорбонне, похоронена в Париже на русском кладбище в Сент Женевьев де Буа.

В 1900 году, когда семья Бокия жила в Петербурге, Борис, уже окончивший Горный институт, пригласил брата и сестру принять участие в демонстрации студентов. Произошло столкновение с полицией. Все трое были арестованы. Глеба к тому же еще избили полицейские. Их освободили по ходатайству отца. Но его больное сердце не выдержало, и спустя несколько дней отец умер. Потрясенные горем, братья приняли диаметрально противоположные решения. Если Борис, считая себе виновником смерти отца, отошел от политики, то Глеб, напротив, встал на стезю профессионального революционера.

Еще в то время, когда Глеб обучался в 1-м реальном училище, где зарекомендовал себя заводилой в устройстве разных каверз, он приносил в училище запрещенные в то время книги, первым высказывал недовольство класса каким-нибудь распоряжением начальства. Он был несокрушимой скалой, когда его допрашивали, и горой стоял за товарищество. Блестящие способности помогли ему: он благополучно окончил училище и в 1896 поступил в Горный институт, где началась его революционная деятельность. Одновременно он подрабатывал репетиторством и черчением.

Глеб Иванович вел работу в подпольном студенческом кружке, он непременный участник почти всех студенческих сходок и забастовок. Студенты оценили смелость и решительность своего товарища. Его избирают членом организационного комитета студентов Горного института. В 1900 году Глеб Иванович вступает в члены РСДРП. В течение ряда лет, начиная с 1904 года, он являлся членом Петербургского комитета партии. В партии его кличка была «Кузьмич», в полиции филеры именовали «Горняком».

Со студенческих лет Глеб Иванович Бокий — сторонник и сознательный последователь В.И. Ленина. Правда, дважды он не соглашался со своим кумиром, проявляя самостоятельность мышления, принципиально и бескомпромиссно отстаивая свою точку зрения.

В феврале-марте 1918 года, когда проходили жаркие споры по поводу Брестского мира с немцами, Бокий поддержал противников Ленина — «левых коммунистов», выступавших против заключения договора. В 1937 году, уже находясь под арестом, Бокий так объяснял свои расхождения с Лениным по данному вопросу: «…я поддался мелкобуржуазным настроениям и вместе с Бухариным и другими левыми коммунистами пошел против Ленина. В силу выработавшихся у меня традиций, я тогда подчинился партийной дисциплине, но переубежден я не был».

Вторично трения между Бокием и Лениным возникли по делу о хищениях в Гохране (Государственное хранилище ценностей).

В мае 1921 года Ленин получил информацию о хищениях в Гохране и поручил провести расследование Бокию, который в это время работал уже в Москве, в ВЧК. Он постоянно извещал Ленина о ходе ведения дела, о выявленных расхитителях, мерах по исключению подобных фактов впредь.

Однажды Ленин, минуя Бокия, обратился к заместителю председателя ВЧК Иосифу Станиславовичу Уншлихту с просьбой сообщить ему о причинах ареста сотрудника Гохрана Якова Савельевича Шелехеса и по возможности рассмотреть вопрос либо об освобождении подследственного до суда на поруки, либо о переводе его из мест заключения ВЧК в Бутырскую тюрьму. Записка Ленина была передана Бокию, который дал следующие разъяснения: «т. Уншлихт, Шелехес Я.С. арестован по делу Гохрана и обвиняется в хищении ценностей. Освобождение до суда, по ходу следствия, не нахожу возможным. Также считаю необходимым содержать его во внутренней тюрьме ВЧК». Об этом он поставил в известность и Ленина, высказав возмущение, что за Шелехеса хлопочут «разные высокопоставленные лица, вплоть до Вас, Владимир Ильич». По мнению Бокия, это отрицательно сказывается на ходе расследования. Ленин эмоционально отчитал Бокия и просил Уншлихта наказать его. Но зампред ВЧК отверг требование Ленина, считая, что нет оснований для выговора. 30 октября 1921 года было завершено слушание дела о Гохране в Военной коллегии Верховного трибунала, и 54 человека, в том числе и Шелехес, приговорены к различным срокам наказания. Яков Шелехес, за которого безуспешно хлопотали братья — видные большевики Иосиф Шелехес-Исаев и Илья Шелехес, был расстрелян.

Несколько слов о Я.С. Шелехесе. Бывший владелец ювелирного и часового магазина в Москве, беспартийный, в январе 1918 года был принят на работу в секцию «Главзолото» Горного совета ВСНХ, а с марта 1921 года занял должность оценщика в Гохране.

В данном деле наглядно просматривается принципиальность Бокия. На первое место он ставил интересы партии.

В первый раз Бокий был арестован в 1901 году на шахте в Кривом Роге, где он был на летней практике. Полтора месяца, с августа по сентябрь, он сидел в тюрьме, затем выпущен под надзор полиции. В феврале 1902 года по делу о подготовке демонстрации арестован и выслан на три года в Восточную Сибирь. Там он работал десятником на строительстве Байкальской железной дороги. Летом в Красноярске его арестовали за отказ выехать к месту ссылки, а осенью того же года в Иркутске — за распространение прокламаций на публичной лекции (по амнистии студентам Бокий был освобожден под надзор полиции, сроком на год). Возвратившись в Петербург (там он служил гидротехником в министерстве земледелия), Бокий участвовал в событиях 9 января 1905 года — был среди участников шествия на Дворцовой площади, затем в боевой дружине на Васильевском острове. В «Малороссийской столовой» украинского землячества в Петербурге (Бокий был его активным деятелем) был создан медицинский пункт для помощи раненым. В апреле Бокий был вновь арестован. После нескольких месяцев тюрьмы Бокий был освобожден.

До марта 1917 года Глеб Иванович 12 раз подвергался арестам. Отбывал наказание в ссылках, тюрьмах, сидел в одиночной камере Полтавской крепости. И каждый раз, выходя на свободу, он продолжал подпольную политическую деятельность.

Особое место в жизни Бокия занимает арест в 1905 году. Манифест Николая Второго от 17 октября 1905 года не остановил революционного подъема, начавшегося после расстрела 9 января на Дворцовой площади. Наоборот, назревало вооруженное восстание, и власти прибегли к силовым методам подавления. По инициативе министра внутренних дел П.Н. Дурново, и с согласия царя, в ночь на 6 декабря по всей империи в отношении представителей основных политических партий проводились обыски, изъятия оружия, аресты руководителей и членов боевых дружин.