Алексей Прийма - XX век. Хроника необъяснимого. Феномен за феноменом

Около 23 часов 19 апреля Виктор вышел из своей хаты на двор. Он направлялся к деревянной будке туалета, чей слегка покосившийся силуэт маячил в дальнем конце приусадебного участка. В этот исторический в его жизни момент были на нем только трусы и майка, увы, не первой свежести. А на босых ногах не по размеру большие галоши, шлепавшие о землю при каждом шаге соскакивающими с пяток задниками. Тропинка, ведущая к месту общественного пользования, вилась по огороду среди грядок, на которых уже дружно взошли лук и редиска, чеснок и укроп. Весна на юге России дело раннее.

Не успел Молчанов сделать по той тропинке и нескольких шагов, как тут же застыл столбом, пялясь в недоумении перед собой.

Прямо над грядками в метре над землей, увидел он, висел в воздухе огромный серебристый шар. По шару параллельно земле тянулась цепочка круглых иллюминаторов, разделявшая его надвое. К будке туалета было не пройти небесное диво перегораживало дорогу.

Со стороны шара донесся голос, глухой, «механический»:

Иди сюда.

Молчанов постоял мгновение, переминаясь с ноги на ногу, обдумывая услышанное. А потом, почесав рукой в затылке, проговорил:

Сейчас оденусь. Потом приду.

Не надо одеваться, раздалось в ответ.

Виктор проигнорировал сказанное. Тут, понимаешь ли, мировая сенсация, марсиане прилетели, подумал он, а я перед ними в исподнем стою, грязном и пропотевшем. Это не дело. Надо бы приодеться поприличнее. Рубашечку белую надеть, костюм. Ну и туфли выходные, само собой.

Он вернулся в дом.

Его жена лежала в это время уже в постели, охваченная полудремой. Молчанов подошел к платяному шкафу, распахнул дверцы и со свойственной ему неторопливостью стал рассматривать висевшие в нем вещи. Он соображал, где, под какой кофточкой жены хоронится на плечиках его лучшая белая сорочка. Озирая содержимое гардероба, Виктор рассеянно пробормотал, обращаясь к супруге:

Эй, слышишь! Тут, значит, такое дело… Марсиане прилетели.

— Кто?

Марсиане.

Откуда?

А кто их знает. Прилетели, в общем. И все. На нашем огороде приземлились. Перед сортиром. Хочешь пойти посмотреть?

Перед сортиром, говоришь?

Ага.

Жена Виктора завозилась на постели, отворачиваясь лицом к стене.

Горе ты мое луковое, прошептала она сонно. Пить надо меньше.

Да я сегодня не пил, обиделся Виктор.

Пошел к черту. Не мешай спать.

Виктор не стал перечить супруге, которую всегда слегка побаивался. Он закрыл дверки платяного шкафа и с растерянностью во взгляде воззрился на них. Зачем он открывал шкаф? Что хотел взять из него? Молчанов наморщил лоб, мучительно вспоминая. Не вспоминалось. Пожав плечами, он шагнул к двери, ведущей в сени. Единственная мысль горела сейчас у него в голове как фонарь: марсиане ждут его и, стало быть, следует поторапливаться.

С высокой степенью достоверности можно утверждать, что в тот момент Молчанов, сам того не подозревая, уже вошел в активную фазу прямого психического контакта с экипажем НЛО. Ибо, скорее всего, по их мысленному приказу… забыл принарядиться, хотя, собственно, только ради этого и возвращался в дом!

Шар висел на прежнем месте, чудовищно огромный, блестящий, словно отлитый из серебра. Стоило Виктору появиться на пороге хаты, как в нижней части шара распахнулся люк. Он был похож на половинку луны по своим очертаниям. Из люка стремительно вылетела металлическая серебристая лента длиною не менее десяти метров и шириной в полметра. Конец ленты, слегка вибрируя в воздухе, замер прямо у ног Молчанова.

Голос из шара приказал:

Сними галоши.

Зачарованно глядя на открытый люк в борту иноземного шлюпа, Молчанов дрыгнул левой ногой, и галоша легко слетела с нее.

Сними вторую и встань на ленту, тоном, не терпящим возражений, пролаял голос.

Что Виктор и сделал.

И его вместе с лентой буквально всосало внутрь шара.

Молчанов вспоминает:

Я оказался в круглом большом зале. Его диаметр был около пятнадцати метров, а высота не менее пяти метров. Там меня поджидал инопланетянин, марсианин называйте как хотите. В любом случае это был не земной человек. Ростом он был более трех метров. Его тело, плотно обтянутое серебристым комбинезоном типа аквалангистского, выглядело удивительно худосочным, ненормально этак, знаете ли, растянутым по вертикали. Запомнились очень длинные руки, свисавшие ниже колен. Глаза большие, раскосые. А во всем остальном лицо вполне человеческое, но почему-то пепельно-серого цвета.

Виктор молча протянул инопланетянину руку для рукопожатия. Тот в ответ тоже вытянул вперед руку, но тыльной стороной вверх. На руке было три пальца, и один из них большой торчал в сторону перпендикулярно ладони. Поведя трехпалой лапой, «марсианин» указал на кресло и пробурчал:

Садись.

У него был не тот голос, который приказывал Виктору скинуть галоши перед посадкой в иноземный шлюп. Но все равно и этот голос показался Молчанову «механическим», лишенным привычных человеческих интонаций и обертонов.

Повинуясь приказу, Виктор сел в кресло. А трехметровый гигант шагнул к другому креслу, стоявшему рядом, и тоже опустился в него.

Кресла были белого цвета. Впрочем, как и другие кресла, стоявшие по кругу вдоль пультов управления, окольцовывающих зал. Над пультами растянулись длинной ровной лентой квадратные экраны, каждый размером приблизительно сорок на сорок сантиметров. Под ними были рассыпаны как горох на слегка наклонных панелях пультов многочисленные кнопки, все светящиеся. Над каждой кнопкой стоял значок, отдаленно похожий на китайский иероглиф.

Вращающиеся белые кресла были привинчены к полу намертво. Напротив каждого кресла размещался над полосой экрана большой круглый иллюминатор.

В креслах сидели перед пультами четверо трехметровых худосочных «марсиан», не обращавших на Виктора ровным счетом никакого внимания. Пятый гигант тот, что заговорил с Виктором, был единственным, кто и в дальнейшем продолжал общаться с ним.

Возникло ощущение полета, трудно, по утверждению Молчанова, описываемое словами… За иллюминатором замелькали облака, вскоре их сменили звезды…

Кто ваши правители? спросил «марсианин», откидываясь на спинку кресла и складывая трехпалые руки крест-накрест на груди.

Горбачев и Буш, молвил Молчанов, а потом пояснил: Мы две великие державы. Обладаем атомным оружием.

Воюете?

Да. Почти на протяжении всей истории.

Будет ли у вас новая большая война? Вопрос удивил Виктора.

А я откуда знаю? проговорил, пожав плечами, он. Надеюсь, что не будет. И, посматривая на иллюминаторы, полюбопытствовал: Мы уже в космосе, да?

— Да.

«Марсианин» повернулся к пульту и ткнул трехпалой лапой в сторону иллюминатора. И заговорил. Он принялся рассказывать о созвездиях, о каком-то звездном газе, о множественности обитаемых миров… Виктор обалдело слушал его, ничегошеньки не понимая. Тот вещал вроде бы на русском языке, но смысл его речей полностью ускользал от Молчанова. Специальные термины, иные непонятные словечки все время слетали с его уст. То, о чем он сейчас повествовал, находилось за пределами представлений нашего землепашца и хлебороба о мире, не отвечало уровню его образованности.