Сент-Ив д'Альвейдр - Оракулы Великой Тайны. Между Шамбалой и Агартой

Царь Мира, как говорил один лама M. Оссендовски, непосредственно связан с мыслями всех тех, кто управляет судьбой человечества… Он знает их намерения и их идеи. Если они угодны Богу, Царь Мира будет им благоприятствовать своей невидимой поддержкой. Если же они не угождают Богу, тогда Царь приведет их к поражению. Эта власть дана Agarti таинственным знанием Om, слова, которым мы начинаем все наши молитвы. Вскоре после этого идет фраза, которая для имеющих лишь смутное представление о значении сакрального слога Om должна явиться причиной для изумления: «Om — это имя древнего святого, первого из Goros (M. Оссендовски пишет Goro вместо guru), который жил триста тысяч лет назад».

Действительно, эта фраза совершенно непонятна, если не принимать во внимание следующее: эпоха, о которой идет речь и на которую нам указывают очень туманно, была гораздо раньше современного Manu. С другой стороны, Adi-Manu, или первый Manu нашей Kalpa (Vaivaswata является седьмым), зовется Swayambhuva, то есть выходец из Swayambhua, «то, что существует само по себе», или вечный Логос. Логос же, или тот, кто его непосредственно представляет, может быть, вероятно, назван в качестве первого из Gurus или «Духовных Учителей». И действительно, Om — это на самом деле имя Логоса [86] Это имя встречается даже довольно странным образом в древней христианской символике, где среди других знаков, обозначающих Христа, попадается один, который позднее рассматривался как сокращение для Ave Maria, но был, однако, эквивалентом знака, объединяющего две крайние буквы греческого алфавита, alpha и omega, и показывающего тем самым, что Глагол — это начало и конец всех вещей. В действительности, однако, он еще сложнее, так как обозначает начало, средину и конец. Этот знак на самом деле разлагается на AUM, то есть на три латинские буквы, которые точно соответствуют трем элементам, составляющим слог Om (гласная «о» на санскрите образуется посредством соединения «а» и «и»). Связь этого знака AUM и Swastika (и один и другой используются как символы Христа) кажется нам особенно важной с рассматриваемой нами точки зрения. С другой стороны, следует еще отметить, что форма этого самого знака представляет собой две троичные фигуры, расположенные обратным образом относительно друг друга. И если, в сущности, ее рассматривать под определенным углом, она является эквивалентом «печати Соломона». Если эту печать представить в виде, где горизонтальная срединная черта уточняет общее значение символа, отмечая плоскость отражения или «поверхность Вод», тогда видно, что две фигуры имеют одинаковое количество линий и в общем различаются только расположением двух из них, так как горизонтали в одной становятся вертикалями в другой. .

С другой стороны, слово Om дает немедленно ключ к иерархическому распределению функций между Brahatma и двумя его советниками, на что мы уже указывали. На самом деле в индийской традиции три элемента этого священного слога символизируют соответственно «три мира», о которых мы только что говорили, три составляющих Tribhuvana: Земля (Bhu), Атмосфера (Bhuvas), Небо (Swar), то есть, другими словами, мира физического проявления, мира тонкого или психического проявления, изначального непроявленного мира [87] Для более полного развития концепции «трех миров» мы вынуждены отослать читателя к нашим предыдущим работам «Эзотеризм Данте» и «Человек и его будущее по Веданте». В первой мы главным образом настаивали на соответствии этих миров, являющихся по сути состоянием бытия, степеням посвящения. Во второй мы, в частности, дали полное объяснение с чисто метафизической точки зрения текста Mendbikya Upanishad, в которой до конца показан символизм рассматриваемой нами проблемы. Теперь мы даем пример только частного применения этой концепции. . И именно здесь, снизу вверх, располагаются собственно области Mahânga, Mahatma и Brahâtmâ, как это легко Я можно увидеть, обратившись к интерпретации их названий, которая была дана выше. И именно связи соподчинения, существующие между этими различными областями, оправдывают для Brahâtmâ название «Властитель трех миров», которое мы использовали ранее [88] В иерархии вселенских принципов функция Brahâtmâ соотносится с Ishwara, Mahetma соответствует Hiranyagarbha, а Mahenga — Virej. Соответственно, легко можно определить и обязанности каждого. : «Он — это Господин всех вещей, вездесущий (который непосредственно видит следствия всех причин), внутренний упорядочиватель (который располагается в центре мира и управляет изнутри, направляя его движение, но не принимая в нем участия), источник (всей законной власти), начало и конец всех существ (в циклическом проявлении, где он представляет закон)» [89] Mendbikya Upanishad, шрути 6. .

Чтобы использовать еще один тип символики, ничуть не менее точный, скажем, что Mahânga представляет собой основание священного треугольника, Brahâtmâ — его вершину. Между ними двумя Mahatma в некотором роде является воплощением посредничества (космическая жизненность, Anima Mundi в герметизме), чья деятельность разворачивается в «промежуточном пространстве». И все это очень ясно показано в знаках, соответствующих священному алфавиту, который Сент-Ив называет vattan, а М. Оссендовски — vatannan. То есть все возвращается к одному и тому же, через геометрические формы (прямую линию, спираль и точку), к которым по сути сводятся три mâtrâs или составляющих элемента слога Om.

Объясним еще более ясно: Brahâtmâ принадлежит вся полнота двух типов власти, сакральной и царской, которые рассматриваются в изначальном и, в некотором смысле, недифференцированном состоянии. Эти два типа власти впоследствии разделяются при проявлении: Mahatma, в частности, более представляет сакральную власть, a Mahânga — власть царскую. Это различие соответствует различию между Брахманами и Кшатриями. Однако при этом, будучи «за пределами каст», Mahatma и Mahânga сами по себе так же, как и Brahâtmâ, по своему характеру являются сакральными и царскими. В этой связи мы хотим уточнить ту самую мысль, которая, кажется, никогда не имела удовлетворительного объяснения и которая между тем является очень важной: ранее мы уже делали ссылку на «Царей-волхвов» из Евангелия, так как они объединяют в себе два типа власти. Теперь мы скажем, что эти таинственные персонажи в действительности представляют собой два типа власти. Теперь мы скажем, что эти таинственные персонажи в действительности представляют собой не что иное, как три главы Агартхи [90] Сент-Ив действительно говорит, что три «Царя-волхва» пришли из Агартхи, но больше ничего не уточняет по этому поводу. Имена, которые им приписываются, без сомнения, являются вымышленными, разве что за исключением Melki-Or, на древнееврейском «Царь Света», что имеет достаточное значение. . Mahânga подносит Христу золото и приветствует его как «Царя». Mahatma подносит ему ладан и приветствует его как «Священника». И, наконец, Brahâtmâ подносит ему мирру (бальзам, предотвращающий гниение, образ Amritâ [91] Amritâ у индусов или Ambroisie у греков (этимология у этих слов одинаковая), напиток или пища бессмертия, был представлен, в частности, ведической сомой или маздаистской Наота. Деревья, выделяющие предотвращающие гниение субстанции и смолы, играют важную роль в символике. В частности, иногда они рассматривались как символы Христа. ) и приветствует его как «Пророка» или как высшего духовного учителя. Оказанные таким образом почести новорожденному Христу в трех мирах, являющихся соответствующими областями, аутентичными представителями первичной традиции, представляют одновременно (и это очевидно) гарантию совершенной ортодоксальности христианства с его собственной точки зрения.