Елена Кузнецова - Аяуаска, волшебная Лиана Джунглей: джатака о золотом кувшине в реке

А второе, что смутило — это стоимость. Стоимость трехнедельного пребывания в его центре примерно равнялась валовому национальному продукту Перу в расчете на душу населения. Другими словами, сколько среднестатистический перуанец потребляет за год, столько же стоит трехнедельная программа пребывания в центре француза. А третье — это касалось толкования снов — если бы я действительно решила проникнуть в тайну сновидений, то в первую очередь обратилась бы к учителям Тибетского Тантрического Буддизма традиции Нигма-па. А четвертое, если бы меня интересовал массаж, то обратилась бы к профессиональному массажисту. Ну и так далее. Но его идея про предварительное очищение печени показалась весьма здравой и стоящей того, чтобы ее взять на вооружение.

Таким было мое первое знакомство по прибытии в Перу. И что бы Вы думали? Что этой встречей странные и статистически маловероятные аяуасковые совпадения и ограничились? Если бы. Наоборот. Они только начались — и в последующие дни запланированные провидением встречи с аяуаской продолжились.

Слушайте, что было дальше.

На следующий день после утренней чашки крепкого и ароматного перуанского кофе, к которому в «Гран Боливаре» традиционно подают сладкие крендельки замысловатой конфигурации — их выпекают тут же, прямо в гостинице — я отправилась прогуляться по центру Лимы при свете дня.

Когда я вот так прогуливалась, то по ходу дела попался какой-то музей. Я забрела в него — а что остается делать, если уж по дороге попался — значит, придется посетить. Пока я рассматривала экспонаты сменной экспозиции, посвященной перуанскому писателю Варгасу Льосе, со мной разговорился другой посетитель музея. Работал он в расположенном неподалеку государственном департаменте по сбору налогов, и был у него как раз обеденный перерыв. Он от сбора налогов на время отвлекся и посвятил свободный час осмотру близлежащего музея. Когда мы с осмотром закончили, он говорит:

— А давайте я Вас отведу в университетский садик — он тут совсем неподалеку. Сам садик красивый, и архитектура университета тоже интересная — колониальная. Этот университет Сан Марко — самый первый в Латинской Америке. В середине шестнадцатого века основан. Пойдемте. Вам точно будет интересно.

Сказано — сделано. Минут через десять мы уже подошли к садику, осмотрели его и дальше пошли осматривать сам университет: он открыт для всех посетителей, нужно только на входе оставить документ, подтверждающий твою личность. Прошли под сводами арок и вдоль колонн; они обрамляли по периметру квадратный внутренний дворик, выложенный гладкими каменными плитами. В его центре находился непременный круглый фонтан, тоже каменный — и предсказуемо в наши дни неработающий; вокруг него росли сочные зеленые растения — с распушившимися и яркими бантами тропических цветов: красными, желтыми и оранжевыми.

Но, кроме этого, там еще находились и скульптуры. Прямо скажем, своим видом эти фигуры могли запросто потрясти неподготовленное воображение невзначай забредшего сюда посетителя: они были металлические, темные, поблескивающие, угловатые, явно замыслившие что-то недоброе.

Может быть, они вырвались на свободу из чьего-то сна — в этом случае сон был, судя по всему, крайне беспокойным. А может быть, на территорию университета, которая досталась дню сегодняшнему как привет из дружественного ему прошлого, прорвался авангард из легиона темных сил, которые притаились в засаде в нашем будущем.

Но самим своим присутствием передовой отряд, по-хозяйски расположившийся в университетском садике, ясно говорил посетителю: не так, видно, прочен этот ваш ностальгический мир прошлого — мир гармонии и баланса — если в него можем прорваться мы. А как только вслед за нами и главные наши силы подтянутся, уж не сомневайтесь: будет тогда ваш мир таким же, как и наш. Безрадостным, гнетущим, серым и пустынным.

Словом, в выверенные и гармоничные пропорции арок, колонн и этажей эти скульптуры вносили бередящий ум и душу диссонанс. Казалось, стоило только посетителю на мгновение зазеваться, как монстры выйдут из притворного оцепенения и тут же цапнут незадачливого посетителя исподтишка — кто чем сможет до него дотянуться: кто острыми когтями, а кто острыми зубами. А кто не дотянется, тот просто завоет — чтобы накрыть посетителя звуковой волной и полностью его дезориентировать во времени и пространстве. Да еще и правильные ТТХ для этого знают: тут и тридцать градусов, и частота в два с половиной килогерца.

Так что мы не стали надолго задерживаться перед картинами того будущего, что заполнено всей этой серой смутой, а вместо этого пошли по арочному проходу вперед — и неожиданно для себя оказались перед радушно раскрытыми высокими дверями: старыми, но тщательно и любовно отремонтированными. Они так и говорили: а мы вас тут как раз и поджидаем… на вид мы — просто двери, но на самом деле здесь раскрываются врата, ведущие в альтернативную реальность… не ошибитесь с выбором… вам сюда!

И действительно, нога так и тянулась переступить через невысокий деревянный порог, чтобы оставить все эти пугающие тени механического мира позади. Отчего-то было ясно, что стоит только войти внутрь, как сразу над тобой натянется купол волшебного пространства и от этого ты непременно попадешь в другое состояния ума, совершенно отличное от того, что останется за дверями, снаружи.

Мы так и поступили — и с облегчением зашли в высокий и сумеречный зал. Он был освещен несколькими лампами, висящими высоко под темным потолком, а еще — небольшими светильниками, приделанными к стене: круглое и мягкое пятно света аккуратно падало на размещенные под ними экспонаты. В зале было как-то по-особенному тихо и тепло, и от этого на душе сразу становилось по-домашнему спокойно и уютно.

Огляделись… ну да… похоже, снова попали на сменную экспозицию. Судя по чистоте зала, по его недавно натертому паркету и по неуловимой свежести самих экспонатов и фотографий — открылась она буквально на днях.

Следующие несколько секунд мой мозг отфильтровывал поступающую из внешнего мира информацию как навязчивую галлюцинацию. Потому что, как вы думаете, чему была посвящена экспозиция? Да? Уже догадались? Каким-то странным, и в то же время, наверное, вполне закономерным образом мы пришли на выставку, посвященную аяуаске.

Полутемный зал казался совсем пустым; только мы вдвоем с моим спутником тихо переговаривались между собой, рассматривали висевшие на стенах фотографии и рисунки растений, используемых шаманами для проведения церемоний, читали сопроводительные тексты, останавливались возле необычных и завораживающих своей цветовой гаммой картин, созданных индейцами-художниками: что они увидели во время церемонии, то на холст и перенесли.