Бхагван Раджниш - Азбука осознанности

Не существует предельной цели — пусть это будет ясным с самого начала. Цели вообще нет как таковой, поэтому нет и вопроса о существовании предельной цели. Все, что есть, это мгновенно; позвольте мне повторить, мгновенно. Нет ничего предельного, мгновенность сама по себе предельна. И нет цели, странствие само по себе является целью. Каждый шаг — это цель, каждый момент — это цель.

Для этого не нужно знание, потому что знание — это направление к целям, к достижениям. Для этого необходима бесцельная мгновенная жизнь, невинность, а не знание. Невинность, как у ребенка, то, что Дионисий назвал «сияющее неведением» — именно это нужно, сияющее неведение, просветленное состояние не-знания.

Вы всегда думаете о просветлении так, будто это предельное в знании — вы ошибаетесь. Просветление — это предельное состояние не-знания, это сияющее неведение, подобное неведению ребенка. Святой снова становится ребенком. Он начинает собирать цветные камешки, гальку, раковины на берегу моря. Он начинает собирать полевые цветы — без всякой причины, ради сущей радости.

Принять жизнь во всей ее полноте, такой, какова она есть, означает расслабиться и предоставить жизни решать за вас; тогда, куда бы она вас ни привела, идите за ней. Это самое важное в учении о таковости, татхате.

Такой человек всегда в покое. Что бы ни случилось, его это не тревожит; он принимает это всем сердцем. Он не только не сопротивляется — он приветствует жизнь, какой бы она ни пришла. Он приветствует смерть — даже смерть не может нарушить его покой. Нет ничего, что могло бы ему помешать, потому что он идет навстречу всему, он позволяет…

Он как лист, опадающий с дерева. Если ветер поднимает его вверх, он летит вверх; если ветер несет его на север, он летит на север; если ветер несет его на юг, он летит на юг; если ветер бросает его на землю, он отдыхает на земле. Он не говорит ветру: «Как противоречиво: сначала ты дуешь на север, а потом начинаешь двигаться к югу. Я не хочу на юг — мое предназначение на севере». Нет, у листа нет собственного предназначения.

У существования есть свое предназначение, и человек медитации делает предназначение существования своим собственным. Он между ними не различает. Если существование чувствует, что пришло время для смерти, значит, пора умереть. Его способность принимать тотальна. Такой человек не может испытывать боли, агонии, несчастья, тоски — он отсек все это в самом корне.

Слово «прелюбодеяние» означает — в обычном смысле — секс с женщиной, на которой вы не женаты. Но в подлинном смысле это слово означает секс без любви. Женщина может быть вашей женой, но если вы ее не любите, то заниматься с ней любовью значит прелюбодействовать.

Человек — сложное явление. Сегодня вы можете любить жену… да, даже свою жену! Я знаю, это трудно, тяжело, но так бывает, хотя и чрезвычайно редко. Возможно, сегодня вы любите свою жену, и тогда любовь с нею превращается в молитву, поклонение, божественное единство.

И божественность может случиться, даже если вы с другой женщиной, на которой вы не женаты. Когда есть любовь, нет прелюбодеяния. Но когда любви нет, вы прелюбодействуете даже с собственной женой.

Ум хочет власти, уважения.

Он может получить власть политическим путем — это преступный путь. Если ваш ум имеет преступные склонности, то вы пойдете по пути политики. Политики и преступники в основе своей не отличаются друг от друга.

Политики — это удачливые преступники.

Преступники — это неудачливые политики.

Преступники несчастны, жалки. Они попробовали, но им не повезло. Политики из той же породы, но с одним отличием: им повезло.

А в этом мире успех все оправдывает. Что вы делали, как вы этого добились, какие способы и средства использовали — кому какое дело? Если вы добились успеха, это достаточное доказательство ваших поразительных способностей. Ваш успех их доказывает.

А если вы проигрываете, ваше поражение — тоже доказательство того, что вы витали в облаках, просто валяли дурака. Ходите по земле, не витайте в облаках; иначе вы упадете и переломаете все кости. Именно это получают бедные преступники — у них переломаны все кости.

Но ум политика и преступника — один и тот же ум.

В мире нет привидений, но все религии говорят о духах и явлениях, потому что самое их основание зависит от веры в Бога. И если люди начинают задавать вопросы о существовании Бога, их сомнение тут же подавляют: «Не верить в Бога или усомниться даже на один-единственный миг означает, что вы попадете в беду». Привидения из той же серии.

Бог живет где-то далеко; привидения живут по соседству. Они могут жить даже в вашем доме. Пугать детей Богом, который живет очень далеко… дети не так глупы, они не испугаются. Пока известие дойдет до этого Бога… ребенок думает: «Там разберемся. А сейчас принеси мне из холодильника мороженое». Но голодные привидения? Они могут сидеть в самом холодильнике, радостно поедая все ваше мороженое!

Нужно уметь действовать исходя не из привычек, но из ситуаций.

Жизнь постоянно меняется — это поток, — а привычки косны, как стоячая вода. Чем больше вы окружены привычками, тем дальше вы от жизни. Вы не открыты, у вас нет окон. У вас нет никакой связи с жизнью; вы все время повторяете то, к чему привыкли. Ваши привычки не подходят; это не верный отклик на ситуацию, момент. Они всегда запаздывают, они всегда недостаточны. В этом причина неудачности вашей жизни.

Так что помните: я противник всяческих привычек — неважно, хороши они или плохи. Хороших привычек как таковых не существует; плохих привычек как таковых не существует. Все привычки плохи, потому что привычка означает, что нечто несознательное стало доминирующим, решающим фактором вашей жизни. Вы больше не решающий фактор. Ваша реакция исходит не из осознанности, но опирается на определенную модель, структуру, которой вы научились в прошлом.

Два обитателя дома для престарелых «Шалом», Блюштейн и Левин, проходили мимо дома Нельсона Рокфеллера.

— Имей я его миллионы, — вздохнул Блюштейн, — я был бы богаче, чем он.

— Болван, — возразил Левин, — с его миллионами ты был бы так же богат, как он, ничуть не больше.

— Ошибаешься, — заметил Блюштейн. — Ты упускаешь из виду, что я мог бы давать на стороне уроки иврита!

Мы привязываемся слишком легко, мы привязываемся ко всему. Жизнь — поток, ничто не остается прежним, но мы надеемся и желаем, чтобы все оставалось без изменений. Сколько в мире разочарований из-за того, что все наши ожидания остаются неисполненными. Всякое ожидание оборачивается несчастьем.