Бхагван Раджниш - Азбука осознанности

Вы когда-нибудь обращали внимание на тот факт, что философы спрашивают, а поэты отвечают? Каждое стихотворение — это ответ; ни одно стихотворение не является вопросом. Ни в одном стихотворении нет вопросительного знака; это ответ. Отвечает сердце! Именно поэтому гораздо лучше прийти в мир чувствования. Это мудрее, хотя там вы все еще не совсем близки к абсолютно ясному пониманию, потому что когда есть ясное понимание, нет даже вопроса, не говоря уже об ответе. Нет даже вопроса.

Философ задает вопросы — поэт отвечает; мистика не интересует ни вопрос, ни ответ. Если вы придете к мистику, вы увидите, что вся его работа заключается в том, чтобы разрушить ваши вопросы, ваши ответы, все, что вы с собой несете, полностью опустошить вас. Именно тогда случается понимание, вы становитесь невинными.

Те, кто воспринимает жизнь серьезно, становятся патологичными, потому что жизнь это несерьезное явление, она полна игривости, насквозь, сверху донизу. Это песня, которая должна быть спета, танец, который должен свершиться, любовь, которая должна быть прожита — но в совершенной игривости. В тот момент, когда вы становитесь серьезны, вы заблокированы, поток останавливается, вы отрезаны от вселенской энергии. Вы не можете танцевать, когда вы серьезны, потому что в самой основе серьезности лежит грусть. Серьезность это также расчет, бизнес — постоянный поиск мотива: ради чего? Вы постоянно спрашиваете: «Ради чего мне это делать? Что я от этого получу? Какова будет выгода?» Это деловой подход. Он хорош на рынке, но он абсолютно неправилен, когда вы начинаете двигаться внутрь. Чем глубже вы продвигаетесь внутрь, тем больше жизнь представляется весельем, неимоверным весельем. Человеку нужно иметь чувство юмора и чувство игры, умение жить играя.

В прошлом все было наоборот: святые были очень печальны и очень серьезны, как будто жизнь это ноша, тяжкая ноша, они несли горы на своих головах. Они не были свободны как дети, играющие без всякой причины, играющие просто чтобы играть, играющие ради самой игры… без мысли что-либо выиграть…

Пусть это будет моим посланием для вас: игривость должна быть цветом, в который вы окрашиваете все ваше существо; пусть она вибрирует в каждом фибре, в каждой клетке вашего существа. И когда бы вы ни обнаружили, что вы серьезны, отбросьте серьезность немедленно. Не позволяйте ей оставаться с вами надолго, потому что, чем дольше она присутствует, тем глубже она пускает в вас корни. Отбросьте ее немедленно! Наши корни должны идти в совершенно другом направлении, это направление — игривость.

Человеку открыты две возможности: он может стремиться или к мужественной силе, или к женственной силе. Мужественная сила груба, агрессивна, насильственна; женственная сила тонка, не агрессивна, не насильственна. Политика остается в первой категории, религия переходит во вторую.

Быть сильным хорошо — но сильным женственной силой. Скала сильна мужественно, вода сильна женственно, и в конечном итоге вода побеждает скалу; капля точит камень. Поэтому Лао-цзы говорит: «Мое послание таково: следуйте пути воды. Поначалу скала кажется непобедимой, а вода кажется такой скромной, обходительной, такой текучей. Но в итоге скала исчезнет, рассыплется в пыль, а вода останется».

В большом и сильном кедре есть сила: мужественная сила. И также сила есть и в траве: женственная сила. Когда подует сильный ветер, кедр будет сопротивляться, а трава пригнется. Кедр из-за своего сопротивления может упасть — и если уж он упадет, нет способа поднять его, — а трава снова выпрямится, когда ветер пройдет. Ветер не причинил ей никакого вреда; напротив, он был для нее благословением, потому что он сдул с нее всю пыль.

Жизнь можно прожить двумя способами: либо расчетливо, либо поэтично. Во внутреннем существе человека есть две стороны: расчетливая, которая создает науку, бизнес, политику; и нерасчетливая, которая создает поэзию, скульптуру, музыку. Между двумя этими сторонами пока еще не было моста, они существовали порознь. Из-за этого человек чрезвычайно обеднен и без необходимости остается однобоким — между ними нет моста.

На языке науки это звучит так: ваш мозг имеет два полушария. Левое полушарие вычисляет, оно говорит прозой и мыслит математически; а правое полушарие мозга — это поэзия, любовь, песня. Одна сторона — это логика, другая — любовь. Одна сторона — это силлогизм, другая — песня. И между ними нет реальной связи, поэтому человек живет расщепленным.

Я работаю здесь над объединением этих полушарий.

Внутри вас два мира. Один из них — мир объектов: дом, деньги, мебель. Другой — мир людей: жена, муж, мать, дети, друг. С объектами обращайтесь научно; но никогда не пытайтесь научно обращаться с людьми. Если вы научны с людьми, вы сводите их до уровня объектов, и это величайшее преступление, которое можно совершить. Если вы обращаетесь со своей женой только как с объектом, сексуальным объектом, вы ведете себя безобразно. Если вы используете своего мужа только в качестве источника дохода, как средство, то это аморально, эти отношения аморальны; это проституция, чистая проституция и больше ничего.

Не используйте людей как средства, они — сами в себе цель. Общайтесь с ними — в любви, уважении. Не обладайте ими и не позволяйте им обладать собой. Не будьте зависимы от них и не делайте людей вокруг себя зависимыми. Не создавайте никакой зависимости; оставайтесь независимыми и позвольте им оставаться независимыми.

Это музыка. Это измерение я называю измерением музыки. И если по отношению к объектам вы можете быть настолько научными, насколько это возможно, ваша жизнь будет богатой; если вы можете быть музыкальны настолько, насколько это возможно, в вашей жизни будет красота. И есть также третье измерение, которое находится за пределами ума. Два предыдущих принадлежат уму: ученый и художник. Есть третье измерение, невидимое — измерение не-ума. Оно принадлежит мистику. Оно достигается в медитации.

Честь этого открытия принадлежит Карлу Густаву Юнгу. Закон был известен на протяжении столетий, но никто не дал ему точного названия. Юнг назвал его «законом синхронизации».

Вот что случилось с одним ученым. Около ста лет назад этот ученый жил в старинном доме. В доме была пара старинных часов, которые висели на одной стене. Он с удивлением заметил, что они всегда показывают в точности одинаковое время, секунда в секунду. «Старые часы — и такая точность? Ни единой секунды расхождения?»

Как настоящий ученый, он заинтересовался. Он перевел одни часы на пять минут назад, и через двадцать четыре часа, на следующее утро, когда он вновь посмотрел на них, они опять показывали одно и тоже время. Это казалось необъяснимым. Он навел справки… никто не переводил часов, никто к ним не прикасался. Он пробовал вновь и вновь, и вновь и вновь они возвращались к единому ритму. Тогда он попытался выяснить: «Что же происходит? Как странно. Ведь они никак не связаны!»