Алла Михайлова - Юрий Лонго: «Вся жизнь как под общим наркозом»

— Ты девочку обязательно возьми, подружку. Не возьмёшь подружку, я не поеду.

Утром звоню:

— Давай на Маяковке встретимся.

Он спрашивает:

— А подружка с тобой?

Я говорю:

— Со мной.

А он:

— Слушай, я себя плохо чувствую.

Он даже и не собирался ехать. А подружку взять просил, чтобы мы с Геной вдвоём не поехали. Да я и не собиралась с одним Геной ехать. А потом, когда вернулись, спрашивает:

— Ну, что, нормально съездили?

Я ГОВОРЮ:

— Да.

И начала ему рассказывать, как Гена нам здорово помог. Мы там яблоки обирали, груши, кабачки, тыквы. Картошку копали. А Гена нам мешки носил и потом довёз. А Юра меня почему-то ударил. Он меня взял и с лестницы чуть не спихнул. Я еле удержалась. У него такое злое лицо было, прямо бешеное. У меня слёзы текут, я говорю:

Ну, ты же сам не поехал! Ну, со мной же Юля была! У нас же ничего не было! Юлька свидетель!

А он:

— Вот и иди к своему Гончарову! Он тебе там помогает, вот и иди к нему! Я могу тебя даже на Маяковку к нему отвезти!

Лучше грешным быть, чем грешным слыть. Простить его у меня до сих пор пока не получается.

А один раз зимой я пришла к нему поздно, темно уже было. У нас с ним отношения тогда были в полном разгаре. Я прихожу, а у него гости… И мне открывает дверь голая баба. А мы с ним договорились заранее, и поэтому я без звонка пришла. Женщина такая уже в возрасте, но, главное, толстая и высокая. Я отвернулась й тут же пошла по лестнице вниз». А он звонит и говорит: «Юлечка, это моя сестра из Питера приехала». Я прихожу к Гене и говорю: «Вот прихожу к Лонго, а у него голая сестра из Питера по квартире ходит и не стесняется». Он на меня так посмотрел и говорит: «А сестра ли это?»

У Юры записная книжка просто лопалась от обилия женских имён и телефонов. А бумажки с номерами телефонов просто валялись по всей квартире, я их собирала и складывала в коробку за телевизором.

У меня ужасные нервные срывы были. Это нормально, когда приходишь на работу и ручку держать не можешь? И коленки тряслись. Три дня меня просто-напросто била дрожь от его обмана. Я не могла этого понять. Он стоит, смотрит снизу вверх прямо в глаза и врёт. И гипнозом пользовался. Я замечала, как одну и ту же фразу несколько раз повторял: «Ты мне позвонишь. Позвонишь… Позвонишь… Позвонишь…» Эта фраза откладывается в подсознании.

Юра был очень непонятный человек; человек, запутавшийся в обмане, который уже не мог сказать правду. Юля его спрашивала: «Ты можешь объяснить, зачем ты это делаешь, какие мотивы твоего поступка?» Юра сидит, долго думает и не знает, что сказать. Она ему говорит: «Вот ты сейчас соврал. Каков мотив твоего вранья? Ты что-то скрыть хотел?» Но он соврал просто так! Мы все не святые, все иногда обманываем, но у Юры это была болезнь. А потом, когда Юля обижалась и пыталась уйти от него, он мучился от этого сам. И стоял на коленях, и просил прощения, и почти плакал, обнимая за ноги. Но сесть и поговорить серьёзно, обсудить отношения всё равно не мог. Не хотел. Сразу вскакивал и начинал бегать по квартире — то в ванную забежит, то выскочит, пронесётся по кухне в спальню, выбежит в коридор… И кругами по всей квартире. И всё, уже сидишь, разговора не получается, внимание начинает куда-то рассеиваться, мысли разбегаются. Психологический приём — и здесь он вроде бы, и нет его. «Говори, говори, я слушаю, я тут», — доносится голос откуда-то из другого конца квартиры. А как же с ним говорить?

Юра никогда не говорил однозначно «да» или «нет». Никакого решения ни в каком вопросе он никогда принять не мог. Юля говорит: «Это был человек, который, как ни странно, не нашёл себе места в жизни. Вернее, он уже не видел своего места в жизни. Я видела, как он живёт. Там настолько всё запуталось! Настолько! Вот и разрубили всё одним махом. Всех отпустили. Начинайте с нуля. Он был человеком, который и человеческие, и профессиональные ресурсы в этом мире, видимо, уже исчерпал».

Юра знал, что рано или поздно он расплатится за все — за магию, за свое поведение с женщинами, за обман, — за все грехи, которые у него вообще уже через планку переваливали. И он говорил об этом Юле, но, видимо, всё равно не мог быть другим. Может, на него кто-то тоже влиял, но по чёрной магии?

Верить в Бога очень трудно, тяжело, но не верить ещё хуже. Это смерть. Наверное, во что-то святое высокое. Это смерть. Хм… Ночь. 3 часа ночи. 13 число. Слава Богу, не пятница. Декабрь, зима не зима, снега нет, мороза тоже, на лыжах катаюсь часто. Хм… Вчера вечером выпил бутылку сухого вина. Конечно, хм… пьянство — это одно хорошее удовольствие. Удовольствий на трезвую голову 200 тысяч — экстремальный спорт, путешествия, книги; Любовь, секс, дружба, расширение сознания, бесконечные мечты и воплощение их, альтруизм, эгоизм, психоанализ, общение с людьми и нелюдьми, друзьями и врагами.

Наверное, в моей крови есть гены, хм… казачества, потому что всё время хочется свободы, вольности, бесшабашности. Раннее утро. Среда. Прошли праздники — День Конституции. Наверное, скоро будет следующий праздник. Не наверное, а точно. Опять эти новогодние праздники, которые убивают человека на полмесяца из жизни. Кто вам сказал, что Бог наказывает болезнями? Бог вообще никого не наказывает, Бог добрый. Наказывают вирусы, катастрофы, аварии, небрежность наша. А Бог даёт силы. А Бог даёт силы избавиться от болезней, от катастроф. У итальянских монахов есть обет бедности. Обет безбрачия, это понятно, обет верности, обет молчания, а вот обет бедности первый раз слышу. Писатели — инженеры человеческих душ. Хорошая старая забитая фраза. Писатель — инженер человеческих душ, а маги?

Моя религия — это то, что происходит с человеком на практике, а не в его мозгах. И как помочь человеку поступить в той или иной ситуации.

Почему не работает религия? Потому что это теория, то, что бы хотелось увидеть в идеале.

Сохраняю книги, надеясь изменить образ жизни и начать думать.

Относиться философски ко всему. К Богу обращаться.

Перехитрить Бога, значит перехитрить себя. У Бога можно только попросить прощения и возможность прожить ещё раз то, что ты хочешь.

Можешь плакать, реветь, но никто тебя не пожалеет, кроме Бога и самого себя.

Раза три Юля, не выдержав, даже побила Юру: «Удивительно, когда я его била, он только закрывал голову и лицо. Стоит вот так, закроется руками. А я его в живот ногой. Тебя, наверное, не доводили до такого состояния, чтобы у тебя руки три дня тряслись? И у меня была вот такая защитная реакция. Это слишком сильно ранит психику. Люди потом, бывает, в дурдома попадают, а некоторые там и остаются. Я не знаю, если бы я его не побила, то, может быть, выпрыгнула бы из окна, как Аня Шалунова. У меня просто это всё искало выхода. У меня было состояние, когда мне казалось, что я вот-вот сойду с ума. Я реально понимала, как люди сходят с ума. У меня до сих пор психика не в порядке. Я только-только отходить начала. Я на людей волком смотрела. Нельзя на людях эксперименты ставить. У меня вообще резко испортился характер. Я и на Гену Гончарова срывалась, я срывалась на всех. Гена, конечно, понимает это».