Игорь Шумейко - Апокалипсис в мировой истории. Календарь майя и судьба России

— Чем ближе был 1492 г., тем сильней накалялась атмосфера: даже обнаружение ереси («жидовствующих») в Новгороде в 1487 г. отвечало духу времени, о котором Иосиф Волоцкий сказал с огорчением: «…вси о вере пытают». Новгородские еретики мрачно намекали на исход Суда Божьего: «Только изойдут лета, и мы-де и будем надобны». Главный гонитель ереси, новгородский архиепископ Геннадий, завидуя испанской инквизиции, мечтал о расправе с инакомыслящими еще до Второго пришествия. В 1490 г. на церковном соборе еретики были осуждены и многие из них сурово наказаны. Во время одного из публичных наказаний еретиков сравнивали с воинством сатаны, который, по эсхатологическим представлениям, должен явиться незадолго до Страшного суда (…)

А далее… мир благополучно (кроме, опять же, индейцев) разойдясь с 7000 годом, стал готовиться к другим «напрягающим» датам. Но к облегчению уцелевших добавилось и некое чувство… «разочарованием» его конечно, назвать нельзя. Скажем так: «послевкусие несостоявшегося Апокалипсиса».

В пересказе (упрекавшего его за это Иосифа Волоцкого), митрополит Зосима якобы говорил: «А что то Царство Небесное? А что то второе пришествие? А что то въскресение мертвым? Ничего того несть, — умер кто ин, то умер, по та места и был».

В 1493 году архиепископ Геннадий Новгородский составил новую Пасхалию, еще на 70 лет. В пояснительной записке архиепископ Геннадий сформулировал и правила составления вечной Пасхалии, впервые вычислив «великий миротворный круг» (532-летний период с которым числа Пасхи повторяются). Но, характерная деталь: алгоритм вечной Пасхалии оставался — только как сугубая математическая абстракция. Такой психологический феномен, люди считали, что до поры, по какую рассчитана Пасха, конец света не наступит. (Вот ведь, такого-то числа апреля или мая записано — Светлое Христово Воскресение. Какой тут может быть конец света?) Но… вечная Пасхалия широко опубликованная, запущенная в массы, могла бы быть понята как некое отрицание Апокалипсиса, а это ведь книга Нового Завета, святого апостола Иоанна Богослова. Потому она и осталась достижением математика Геннадия Новгородского, а в церквах была распространена его 70-летняя Пасхалия.

И снова бег времени угрожающе приблизил страну к «концу времен», потому и в 1540 году будущий митрополит Макарий поручил священнику новгородского Софийского собора Агафону составить Пасхалию на тысячу лет. Т. е., по 2492 год.

Теперь Церковь, учитывая эту тонкую «апокалиптическую диалектику», заявила: «Сей круг великий миротворный индиктион конца не имать, да на то плошитися не подобает». То есть не надо быть уверенными, что до истечения этой 1000-летней Пасхалии конец света не может наступить.

Но благодаря запомнившемуся геннадиевскому 70-летнему вычислению, в сознании народа тогда отложились, как бы сегодня сказали «огненными цифрами отпечатались» — две даты: 7070 или 7077 — равно подходящие для Апокалипсиса. И грянувшая в 1565 (7073) году «Опричнина» — как раз и попала в эту «вилку», и многими современниками рассматривалась именно в этом свете.

Да, теперь речь пойдет не о святом апостоле Иоанне Богослове, а об Иоанне Грозном, повелителе, устроившем Апокалипсис в одном отдельно взятом царстве. Случай тяжелый во многих смыслах, а историографу приходится еще и иметь дело с долгой традицией то жутких разоблачений царя Ивана, то откровенной игры с ним в поддавки: и казнил-то он — ровно столько, сколько потом перечислил в своем «Синодике опальных», и Ливонскую войну начал — за выход к Балтийскому морю. Последнее, памятное по всем учебникам истории, да и сегодня сохранившееся (проверял в Википедии), особенно умиляет. Когда еще от великого его деда, Ивана Третьего у России было балтийское побережье от Ивангорода до реки Сестры, почти равное сегодняшнему российскому владению 2011 года, и даже превосходящее советский выход к Балтике до 1940 года, когда у нас не было и Ивангорода. Ливонская война этого побережья Россию как раз и лишила. Но это все отдельная история, а по русскому Апокалипсису времен Ивана Грозного я ограничусь цитатами из упоминавшейся работы A.B. Каравашкина и А.Л. Юрганова «Опыт исторической феноменологии. Трудный путь к очевидности» (2003), где убедительно показывается именно эсхатологическое понимание правления Ивана Грозного. Добавлю, что Юрганов — ученик профессора Кобрина, одного из ведущих специалистов по периоду Опричнины:

— Сами современники Ивана Грозного связывали его действия со Страшным судом. А. Шлихтинг рассказывал о типичной реакции людей на действия царя: «Всякий раз как тиран приглашает кого-нибудь явиться в Александровский дворец, тот идет как на Страшный суд, откуда ведь никто не возвращается». Когда же Грозный приблизился к Новгороду, «новгородцы не узнали об этом раньше, чем он находился на расстоянии мили от города; тогда-то они стали кричать, что для них наступает Страшный суд»…

Анализ источников показал, что большинство описанных опричных казней так или иначе связано с водной средой (река, озеро, вода в котле и т. д.). Андрей Кесарийский в толкованиях на Апокалипсис, хорошо известных на Руси, именно в контексте последних времен замечал, что водная среда знаменует собой неверие… Старец Филофей: «Воду же глаголют неверие»… Обратим внимание на основной способ умерщвления людей в Новгороде в январе 1570 г. Датский посланник Яков Ульфельд сообщает: созвал царь «великое множество людей в Новгород под тем видом, якобы хотел с ними о важных делах говорить, куда когда пришли, велел всем собраться на мост, при городе стоящий, который мы ежедневно видали, а как скоро взошли на оный, бросил всех стремглав в реку, побил и потопил многие тысячи людей». Новгородский летописец описал точнее, что именно произошло: повелел царь «приводити <���…> владычних бояр и иных многих служивых людей и жен их и детей, и повеле их пред собою горце мучити и люте и безчеловечне, всякими различными муками; и по многих неисповедимых горких муках, повеле государь телеса их некоею составною мукою огненною поджигати, и своим детем боярским повеле тех мученных людей за руки, и за ноги, и за головы, различно, тонкими ужи привязывати по человеку к санем конским, и быстро влещи за санми на великий Волховский мост, и повеле их с мосту метати в реку Волхов… И таково горе и мука бысть от неукротимыя ярости царевы, паче же от Божия гнева, грех ради наших…».

Река и мост испытания — древнейшие образы индоевропейской мифологии. В индийском варианте — это река Вайтарани, протекающая в царстве бога Ямы: в ее кипящие соленые волны падают грешники и опускаются в находящееся под нею место мучений. У греков речным перевозчиком в царство мертвых был Харон, у русских — архангел Михаил… Никиту Фуникова пытали именно водой: «…телохранитель, схватив чашу… и с сильной яростью они поливают его то холодной, то теплой водой, пока он не испустил дух».