Наталья Нечаева - Восьмой ангел

«Мне часто снится один и тот же сон, — звучал на финальных титрах голос Славиной, — будто над темным бушующим морем горит маяк…»

— Оленок, — Барт, наконец, оторвался от экрана, обернулся к Ольге и увидел, что девушка спит. Сладко и покойно, одной рукой прикрыв глаза от света настольной лампы, а второй прижимая к животу тоже сладко сопящую Мурку.

Шульгин был у Барта через час после того, как тот позвонил и сообщил о том, что программа готова.

— Ты же профи, давайте вместе посоветуемся, что с ней теперь делать.

Виктор очень внимательно посмотрел только что созданный фильм. Походил по квартире, пару раз попил кофе, поболтал с Максом на отвлеченные темы.

Ольга ждала его приговора, затаив дыхание. Одно дело — мнение Макса, он ее любит, потому не может оценить, как говорится, холодным носом. А потом, почти весь этот фильм они делали вместе, так что…

Девушка хорошо понимала, профессионально понимала, что могла быть необъективной, сентиментальной, пристрастной — какой угодно. Как она ни старалась отделить себя от происходящего на экране, самоотстраниться, чтобы взгляд и комментарий вышли более взвешенными, ничего не вышло. Словом, фильм получился таким, каким получился.

— Можно, я посмотрю еще раз? — попросил вдруг Шульгин.

— Еще на час? — огорчилась Ольга, понимая, что вердикт профессионала откладывается. — Ну, смотри.

Слонялась за спинами Шульгина и Барта. Макс, конечно, тоже не удержался от повторного просмотра. Играла с Муркой, пила кофе, включала и выключала радио…

— Оля, — Шульгин, наконец, оторвался от экрана, серьезно взглянул на девушку, — это лучшее, что ты сделала. Если для тебя, журналистки такого класса, не стыдно появиться на моем канале, я беру твой фильм в эфир. И ставлю послезавтра, в прайм-тайм. Два дня буду анонсировать, что пятничным вечером на канале — сенсация.

— Но… — Ольга тут же вспомнила, что именно по ее вине Шульгин уже один раз лишился работы.

— А! — Виктор все понял и весело махнул рукой. — Пусть меня уволят еще раз. Фильм того стоит!

— А во сколько эфир, Витя?

— В восемь вечера. Фильм представишь сама. Думаю, Ольге Славиной пора воскреснуть!

— В восемь, — едва слышно пробормотала Ольга, — опять восьмерка…

— Что? — не расслышал Шульгин.

— Я согласна, Вить…

Студийный монитор отщелкивал последние секунды перед эфиром. «Семь, шесть, пять…»

Ольга подняла глаза, надеясь в последний раз встретиться взглядом со стоящим за далекой прозрачной перегородкой Максом.

Барт был не один. Рядом, обнимая во весь рот улыбающуюся Машку, пристроился сам генеральный директор канала, а слева стоял… отец Павел!

Увидев, что Славина смотрит на них, друзья, как по команде, вскинули вверх ладони с двумя победно поднятыми пальцами, образующими знакомое «V».

Виктория!

Рук было четыре, пальцев, соответственно, восемь.

«Два, один», — высвечивал монитор последние секунды.

Ольга набрала в грудь воздух.

«Ноль!»

Девушка улыбнулась чуть смущенной улыбкой. Той самой, которую знала и любила вся страна.

— Здравствуйте, с вами — Ольга Славина.