Наталья Нечаева - Восьмой ангел

— А много малийцев воевало? — осторожно, чтоб не задеть патриотические чувства спутника, полюбопытствовал Барт.

— Много, — кивнул водитель. — У нас в каждом городе есть памятник Малийским стрелкам. Вот и считай.

По сведениям Барта, «дикая дивизия», состоящая из выходцев Мали и Сенегала, если чем и прославилась во второй мировой, то отнюдь не бесстрашием и отвагой, но демонстрировать свою осведомленность Макс не стал. В конце концов, у каждого народа свои герои. Кто знает, каких рассказов от героического дедули наслушался в детстве водила? Может, он искренне уверен, что флаг над Рейхстагом водрузили именно африканцы? Кто знает… патриотизм — штука сложная и малопонятная. Особенно здесь, среди унылой однообразной саванны. Хорошо, что англичане не знают французского, а то бы точно влезли в дискуссию! Тогда бы вообще вышло, что Советский Союз просто у англичан и малийцев всю войну под ногами путался…

Останкинские коридоры уже начинали наполняться привычной суетой, но еще вполне можно было проскользнуть к себе в редакцию, не застряв на каком-нибудь из поворотов с одним из многочисленных знакомых или коллег. Сосед по дому Димка, телефонный техник, которому Ольга позвонила, лишь только разошлись пасмурные сумерки за окном, с удовольствием составил Славиной компанию по пути на работу. Поэтому девушка чувствовала себя почти спокойно и в метро, и в маршрутке. Правда, поминутно, не замечая того, озиралась по сторонам, пытаясь вычислить в невыспавшейся утренней толпе посланцев жуткого Андре.

Димка же, с любопытством понаблюдав за ее пугливыми взглядами и странными ужимками, наконец, поинтересовался, что с Ольгой происходит. А в ответ получил невнятное и пространное объяснение о том, что за время командировки и отпуска Ольга совершенно отвыкла от скопления людей и теперь боится, что кто-нибудь заденет ее больную руку. Для верности Славина продемонстрировала совершенно здоровую конечность с небольшими расчесами от комариных укусов. Димке же, как джентльмену, этого оказалось вполне достаточно. Он покровительственно отобрал у девушки сначала пакет с кассетами, а потом и сумку и запихнул все это к себе в рюкзак: отдам, мол, в Останкино, иди себе налегке. Надо ли говорить, что возражать Ольга не стала и сразу заметно успокоилась: убить в метро не убьют и пакета теперь из рук не вырвут.

И вот теперь материал с кассет снова нужно перегнать на сидишку, кассеты спрятать в сейфе. Лучше всего — у главного. Целее будут.

Она уже вполне хорошо представляла себе программу: конечно, близнецы, конечно, чудеса на Сейв-Вэре, конечно, увы, Рощин. Куда ж без него? А поскольку о мертвых — или хорошо, или ничего, то будем считать, что тайна предательства Рощина и его жуткие попытки убить их с Максом похоронена вместе с его телом в глубинах безымянного озера…

Рощин-то и расскажет о главном — Арктиде. А его рассказ она будет иллюстрировать съемками сейдов. И от сейдов перейдет к теме тектонического оружия и к безумному немецкому ордену. Да, съемок в пещере нет, но это тоже — объяснимо. Придется просто воспользоваться компьютерными эффектами. И на них наложить Макса. Да, кусок с Максом вмонтируется потом, когда Барт вернется, но она же отлично знает, что он может сказать! После Макса она снова вернется к близнецам. И, пожалуй, кадрами свастики, выложенной из их тел, программу и закончит.

Славина поймала себя на мысли, что о смерти близнецов размышляет уже просто как о видеоматериале. Нет, боль и тоска, не покидавшие сердце с тех самых жутких дней, никуда не делись, они просто сжались в тугой комочек, чтобы не мешать течению мыслей. За долгие годы работы в журналистике Ольга вполне научилась отключать эмоции. Если того требовало дело.

Она ждала, пока техники закончат копирование на диск, и мысленно собирала программу, план за планом.

Секретарша главного, высоченная длинноногая Муся, вошла в кабинет, виляя бедрами так, что Славина, как всегда при встрече с ней, перепугалась, не снесет ли она своими костями стены узкого коридора.

— Ольга Вячеславовна, — похлопала лысыми ненакрашенными глазами Муся, — вот вы где! Шефу доложили, что вы приехали, и он срочно мечтает вас видеть…

— Прямо-таки мечтает? — не поверила Ольга.

— Именно, — устало прикрыла глазки Муся. — Мало того, что на работу притащился ни свет ни заря, видите, я даже накраситься не успела, так еще и злющий, как крокодил. Вот, потребовал, чтоб я вас нашла.

— А откуда он знает, что я приехала? — удивилась Славина. — Я ж раньше времени, никому не сообщала.

— Да он мне еще позавчера задание дал — попросить на проходной, чтоб сразу дали знать, как вы появитесь. Припекло, видно. Так что идите, ждет.

Недоумевая, что от нее могло понадобиться главному, и как-то нехорошо дрожа от непонятного тревожного предчувствия, Ольга потащилась в приемную вслед за Мусей.

Однако уже первый осторожный взгляд на растекшегося по креслу шефа развеял ее тревогу. Главный, это было видно, весьма тяготился недобрым похмельем. Судя по синеватому лицу и помятому воротничку сорочки, вчерашние трудовые будни затянулись до утра. Шеф старательно силился сдержать зевоту и изо всех сил таращил красноватые глаза, стремящиеся помимо воли хозяина немедленно закрыться.

— Приехала? — сварливо осведомился он, не поздоровавшись. — Нагулялась?

Ольга предусмотрительно промолчала, ожидая развития сюжета.

— Вот, народ! — горестно доложил главный. — Вот, жизнь! То — крайний север, то крайний юг. А тут сиди и отдувайся. Оправдывайся. Объясняйся. Звезды! — Он укоризненно покачал головой. — Нетленки ваяют. А начальство — принимай удар на себя. — Он раздраженно взглянул на наручные часы, поднес их к глазам, словно изумляясь нечеткости циферблата. — Муся! — страдальчески выкрикнул в сторону двери. — Где мой костюм? А рубашка?

— Там, где и всегда, — возникла в двери невозмутимая секретарша, — в шкафу. Что, мне вас переодеть, что ли?

— Брысь, — шевельнул рукой главный. — Не до глупостей. Меня в Думе ждут. — Тяжело поднялся, повернулся к Славиной. — Что там у тебя с мурманской программой? Когда?

— Что — когда? — насторожилась Ольга.

— Сделаешь когда? — скривился шеф, страдая от беспримерной тупости сотрудницы.

— Так… — Славина лихорадочно соображала, что ответить. Уже сам тот факт, что главный интересовался программой, которая по плану стояла еще не скоро, выглядел странным.

— Короче, — шеф снова скривился. — Давай все откладывай и ваяй Мурманск. Вот, звезды! — Снова всплеснул руками он. — На ее программу Би-Би-Си заявку сделало, а у нее — конь не валялся!

— Би-Би-Си? — Ольга обомлела, мгновенно вспомнив слова Андре.