А Смирнова - Секреты мироздания

Если бы дарвинизм был учением, основанным на фактах, то я не посмел бы и думать о споре с его автором, который был и таким великим мастером их наблюдать, и имел такую многолетнюю опытность и столько случаев к наблюдению. Не вступил бы я также в спор с его огромной эрудицией. Но на факты должно отвечать фактами же, на наблюдение — другими наблюдениями, или теми же, только точнее произведенными.

Дарвинизм есть учение гипотетическое, а не положительно научное; с этой точки зрения и должно его разбирать, и только такой разбор и может привести к сколько-нибудь решительному результату».

В здании дарвиновской теории Данилевский выделяет следующие основные положения, которые признает или пытается доказать эта теория.

Для домашних животных и культурных растений:

а) появление по каким бы то ни было причинам различных по направлению и силе изменений, в том числе и таких, которые в несколько большей степени соответствуют потребностям и вкусам человека;

б) передача этих изменений с большей или меньшей полнотой детям и вообще потомкам наследственностью;

в) подмечание этих полезных для человека и потомственно передающихся изменений, а затем более или менее строгое отделение измененных индивидуумов с целью более или менее исключительного допущения их к размножению породы, то есть искусственный отбор.

И как результат всего этого:

г) выживание наиболее пригодных для человека индивидуумов, постепенно образующих определенные породы путем накопления отобранных признаков, и, наконец, уменьшение числа и вымирание тех, которые не были отобраны.

Для диких животных и растений в их природном состоянии:

а) появление время от времени различных по направлению и силе изменений у существующих форм животных и растений, в том числе и таких, которые полезны для самого индивидуума по отношению к органическим и неорганическим условиям его существования;

б) передача этих изменений наследственностью;

в) борьба за существование, при которой неизменные, или в невыгодном направлении измененные индивидуумы гибнут в большем числе, чем измененные в благоприятном смысле.

И как результат всего этого:

г) выживание приспособленнейших.

Таким образом, в каждой из указанных областей действуют три необходимых фактора: изменчивость, наследственность и отбор (в первом случае — искусственный, во втором — естественный). Эти три фактора, по мысли Дарвина, являются движущей силой в образовании биологических видов.

Дарвин и думал, что он вывел и объяснил причину происхождения и многообразия органического мира. Однако критический анализ дарвинизма, выполненный Данилевским, привел его к следующим неопровержимым результатам:

— размеры изменчивости домашних животных и культурных растений нельзя прямо распространить на все прочие, живущие в дикой природе организмы, поскольку именно высокая прирожденная способность к изменчивости необходимо должна была обусловливать сам выбор животных для приручения по одним, а растений для культуры — по другим причинам (глава III, «Дарвинизм. Критические исследования»).

Причем все известные факты говорят за то, что при одичании организмов, прежде прирученных или культивированных, они возвращаются к своему дикому типу (гл. III).

Заключение Дарвина о том, что изменчивость диких животных и растений по сравнению с домашними во столько раз сильнее, во сколько природа могущественнее человека, есть чистейший софизм (гл. III).

— Необходимо строго различать то, что относится к домашним организмам от того, что относится к диким; и помнить, что искусственный отбор состоит ни в чем ином, как в устранении скрещиваний, то есть в том, что животным и растениям, представляющим известные свойства, не дают смешиваться с другими организмами того же вида.

…Скрещивание — и это главное — должно сглаживать, уничтожать все, что неопределенная изменчивость могла бы произвести, если даже допустить полную ее безграничность. Посему нет и не может быть никакой аналогии между искусственным отбором и отбором естественным (гл. VIII и IX).

— Никакие известные факты не показывают, чтобы в естественном состоянии изменения организмов когда-нибудь переходили границу вида (гл. IV) и точно так же наиболее значительное из известных изменений — изменения домашних животных и культурных растений — не переходят этой границы (гл. V).

— Естественный отбор не существует, не существовал и существовать не может. Отбор есть не что иное, как именно устранение скрещиваний. Казалось бы, что если бы Дарвин, так много рассуждавший об отборе, только принял на себя труд дать ему точное и строгое определение, то он не мог бы не увидеть, что отбора в природе нет и быть не может (гл. IX).

Все мои возражения, — говорит Данилевский, — против Дарвинова учения о отборе, основанные на том, что сколь бы предполагаемыми индивидуальные изменения сами по себе полезны ни были, они должны поглотиться скрещиванием очень скоро после их возникновения, остаются в полной силе; и естественный отбор есть нечто совершенно мнимое, в действительности не существующее, основанное на неправильной аналогии с искусственным отбором, и из борьбы за существование никоим образом не вытекающее, хотя бы за этой борьбой мы согласились признать и те свойства, которыми в действительности она не обладает.

Борьба за существование составляет весьма важное начало для объяснения географического распространения животных и растений… но новых форм она производить на свет не может, то есть не может считаться фактором, аналогичным искусственному отбору, по той очевидной причине, что ей недостает того именно свойства, которое только и делает отбор отбором, то есть недостает способности устранять скрещивание (гл. IX).

Борьба за существование в дикой природе, согласно Дарвину и его последователям, соответствует искусственному отбору в мире домашних животных и растений. Однако в дикой природе этот фактор не действует как отбор, так как борьба за существование совершенно лишена для осуществления отбора таких свойств, как: крайняя интенсивность, непрерывность и единство направления (гл. VII).

Неустанная, неумолкающая, неумолимая борьба за существование есть только отвлеченная математическая формула, а не выражение действительности, в которой борьба то одним, то другим средством постоянно умеряется, и на более или менее продолжительный срок даже совершенно прекращается. То там, то здесь, то для одних, то для других существ наступают более или менее продолжительные перемирия, во время которых полученные преимущества, если даже допустить частные торжества и начинающиеся победы, теряются; и дело всякий раз приходится начинать снова, как вкатывание на гору Сизифова камня. То же действие должны иметь не только совершенные перемирия, но и всякое изменение в направлении и в объекте борьбы (гл. VII, XI).