Николай Сиянов - Сувенир из Нагуатмы. Триумф Виджл-Воина

По порядку, однако. Снова был тот кабинет, надземная клиника, если можно так выразиться. Снова лечение вибрацией, но боли уже не такие острые, не так мощно трясло…

— Прекрасно, прекрасно, — сказал некто, как мне показалось, весело. — Остальное — от твоего устремления, сынок.

— С моим устремлением все в порядке. Я даже уверовал — буду жить.

— Даже не представляешь себе, как долго!

— Неужто, сто лет? — я тоже поддался хорошему настроению.

Говоривший (теперь я хорошо видел его) — высокий мужчина с мягкой темной бородкой, весь лучезарный, светлый — слегка улыбнулся:

— Ну что такое сто лет? Мгновение в сравнении с величием Божьей вечности… Разве тебя устраивает мгновение?

…Как-то незаметно, во всяком случае, я не ощутил, да мне и не хотелось останавливаться на подобных мелочах, мы очутились в другом помещении, более светлом, более уютном, что ли. Ну пусть это будет… хм, кабинет, надо же как-то именовать то неземное помещение с вовсе уж неземной обстановкой. Мы, например, сидели у камина, и в нем пылали дрова; я это хорошо помню, но рядом журчал ручей, и в ручье том, прохладном на вид, насквозь прозрачном, резвились пятнистые форели. Именно форели, ошибки быть не могло, я все-таки ихтиолог. На ивовой ветке рядом дрожали ярко-зеленые с голубым стрекозы. Причем веточка была сама по себе, то есть не из чего росла, без ствола — горизонтальная веточка висела в воздухе, и на ней слюдяными крыльями трепыхали стрекозы. Бабочка билась о невидимую преграду с внешней стороны, и это меня удивляло: зачем стекло, откуда и для чего? Значит, мы не на природе, а в помещении? Но как же быть с ручейком? И еще я думал: я сплю, это чудесный сон или все-таки явь?

За долгую практику — понадобилось несколько лет — я научился сознавать во сне, что я сплю, иными словами, научился и во сне быть сознающим, отвечать за свои поступки, а иногда и направлять их по нужному руслу. Я посмотрел на свои руки: да, вижу их очень хорошо, вот двигаю пальцами, постукиваю по столу… Стало быть, не сон, во сне человек никогда не видит своего тела, он лишь ощущает его и себя ощущает постольку-поскольку, всего лишь как некое присутствие…

Мы вдвоем; напротив в мягком кресле разместился тот самый Лучезарный и светлый, с темной бородкой. Но теперь он был облачен не в белые, а в фиолетовые, свободно ниспадающие одежды… Я взглянул на себя, то есть захотелось узнать, в чем же, собственно, я. Раздет, ведь я перед сном разделся до трусиков, или… Господи, Боже мой! Я тоже был в невесомом слабо-фиолетовом одеянии.

— Где мы? — поинтересовался я.

— У меня в гостях, — ответил хозяин радушно.

— То есть в “дирижабле”?..

— А-а-а, — протянул он и улыбнулся чудесной улыбкой. — Пусть так, пусть “дирижабль”, сынок. Чтобы не смущать твою психику. Все, что ты видишь вокруг, — это моя Пространственная Структура. Построена она силой Мысли. Я здесь отдыхаю от трудов праведных.

— Но она материальна, ваша Структура?

— Иллюзия, — сказал он кратко. — Все в мире иллюзия за исключением Высшего.

— И я — тоже иллюзия?

— Никакого сомнения, сынок. Все на Земле — иллюзия Высшего, его дыхание, его медитация.

— Простите… может быть, и вы иллюзия?

— Ну, разумеется, и я тоже. Все бытие в трех Мирах нашей Вселенной, ты знаешь каких, — сплошная иллюзия.

Он предложил мне чувствовать себя, как дома. На столе появились фрукты в хрустальных вазах: яблоки и груши в капельках росы, большие темно-синие сливы и рубиновые гранаты, разломленные пополам.

— И это — иллюзия? — спросил я, беря яблоко, надкусывая его. — Не укладывается в голове… Такая вкусная иллюзия, давно не пробовал ничего подобного.

— А вот этого ты не вкушал никогда, — он пододвинул бокал.

Я пригубил прозрачную жидкость и онемел от восторга.

— Что это? — Сома, напиток богов.

— Иллюзия?

— Да, конечно… Вот что, молодой человек, я вижу, тебя больше другого интересует тема иллюзии. Что ж, поговорим; слушай внимательно. Когда в великом Ничто рождается… ну, назовем привычно, элементарная частица, то на ее поверхности голографически запечатлевается Причина, ее породившая. Точнее сказать, голограмма Причины элементарного — это и есть оболочка элементарной частицы. Далее, следуя Истине, Я говорю: Материя суть голограмма, запечатлевшая вечную, неизменную Причину действия Бога. Иными словами, Материя есть Память Бога. А поскольку Бог вечен и неизменно пребывает в своей Памяти, то Движение Действия Бога — это и есть развитие Материи… Повтори, сынок, — неожиданно предложил он с легкой улыбкой.

Я повторил сказанное слово в слово.

— Хорошо, — одобрил он. — Продолжим занятие. Тебе, вероятно, известно, что Господь пребывает в каждом атоме, каждой элементарной частице вечно и неизменно, создавая в своей Памяти Миры и жителей в них. Ты, должно быть, знаешь, сынок, что в нашей Вселенной три Мира…

— Да: Огненный, Тонкий и Мир Плотный, физический, — сказал я.

— Истинно так, — кивнул он, — не будем задерживаться на известном. Итак, в своей Памяти Господь создает Миры. А когда Он считывает Информацию из Памяти, во всех трех Мирах является Энергия в виде различных излучений: волновых сил, радиоволн, квантовых и линейных полей. А поля эти несут в себе Информацию, которая и совершает корреляцию различных элементов Материи. Потому и утверждаю: Материя мыслит Богом, знает Богом, действует Богом, движется в Сознании Бога, которое едино и неизменно. Люди же, говоря тяжелым техническим языком, есть генераторы психокоррелятивных квантовых полей и гравитационных интеллектонов, и они лишь подключены к единому Сознанию Бога, каждый по своим возможностям и способностям. Таким образом, сынок, сама Материя в любой ее форме, будучи Памятью Бога, есть и является достоверным источником Знания… Тебе все понятно?

— Да, Учитель! — сказал я взволнованно.

— Хорошо, — он коснулся моей руки, я ощутил… о, нет слов! Это было касание самой благодати Божией, волшебный разряд Любви. — Нам остается подвести итоги. А они очень важные, удвой внимание. Мы выяснили, сынок, что Материя, как голограмма уже случившегося, происшедшего в Боге и перед взором Его, произрождается великим Ничто, что есть Шунья. И она, Материя, от элементарной частицы до Метагалактики в целом, не что иное, как Иллюзия былого в Памяти Бога. Отсюда следует, что Пространство есть место Памяти Бога, а Время — Божья Мысль. Сказать иначе, Пространство — это вещество Сознания Бога, а Время — продукт Его Мысли…

…Господи, я вынужден сделать перерыв, чтобы еще и еще уяснить здесь написанное. Ведь ясно же как день, я не мог, сколько ни пыжься, своим умом породить вышесказанное… Значит? Однако спокойно, спокойно, ведь для чего-то я нарабатывал так упорно бесстрастие… Но если спокойно и беспристрастно, то, смею предположить, нынешней ночью у меня действительно состоялся контакт, произошла встреча с Учителем,