Е. Кузьмишин - Калиостро и египетское масонство

Миф, посреди которого работает алхимик, поощряет это раскрытие сердца, дыхание через сердце. Алхимик знает, что значит быть христианином, мусульманином или индуистом, но не отождествляет себя с теми мифами, в которых живут они. Адепт знает, как распознать действие мифа, но он не настолько самовлюблен, чтобы полагать, что лишь его миф – настоящий и действенный.

Разделение между внутренним и внешним путями носит относительный характер, но редко нарушается. С одной стороны, никакие вызывания ангелов не принесут результатов без предварительного вхождения в определенное внутреннее состояние. С другой стороны, поиски бессмертия могут привести неофита к несчастью, если ангелы не станут ему проводниками в этом. Давайте просто согласимся, что в этом деле, и в ему подобных, происходит постоянная смена образов мага, священника и алхимика.

Понятие «египетское масонство», хотелось бы этого исследователям или нет, неразрывно связано с именем графа Калиостро, полулегендарного авантюриста Галантного века, по мнению одних авторов, «великого Копта», «мага» и «божественного чудотворца», а по мнению других – «шарлатана», «фокусника» и «самозванца». Никакие из этих эпитетов или связанных с ними эпизодов биографии Калиостро не будут рассматриваться в настоящей работе, поскольку она посвящена попытке разобраться в одном непростом частном вопросе его жизни и деятельности.

Итак, насколько обоснованы и чем подкрепляются утверждения, что граф Калиостро был основателем, идеологом или учителем общественного движения, называющегося «египетским масонством»? К сожалению, этой исторической фигуре не посвящено ни одной серьезной работы на русском языке, которая относилась бы к исследуемой теме. Все известные работы, посвященные ему, исследуют, в первую очередь, что вполне понятно, обстоятельства его неудачных гастролей в России, завершившихся эпическим посланием императрицы: «Господин Лифланской генерал-губернатор! Буде известной шарлатан Калиостр в Риге приедит, то вышлите его за границу с такимъ прещением, что естьли впредь въедит в границу что он посажен будет на век в смирительной дом. Пребываю к вамъ доброжелательна. Екатерина» [Русская старина 1897: 512].

Сразу нужно отметить: нельзя оспорить утверждение, что Калиостро был пропагандистом «египетского масонства» и немало способствовал его активному развитию и распространению в ряде стран Европы.

Также заранее необходимо оговорить, что в данной работе не рассматриваются никакие версии соотнесения личности Алессандро Калиостро, кроме наиболее реалистичной на настоящее время, в наибольшей степени подкрепленной документально [Гёте 1980: 211] и состоящей в отождествлении его личности с Джузеппе Бальзамо, родившимся в Палермо 2 июня 1743 г. [Кузмин 1919: 23]

Так называемое «египетское масонство» представляет в диахроническом плане ряд масонских посвятительных ритуалов, в разные исторические периоды XVIII – XIX вв. объединявшихся в разных сочетаниях в отдельные степени (градусы) или целые уставы (совокупности степеней), действовавшие под названиями Устав Мицраима, Устав Мемфиса, Устав Мемфиса-Мицраима, Древний и Изначальный Устав, Древний Египетский Устав, Восточный Устав Мемфиса в странах Европы и Америки. Также определенное влияние «египетских» степеней испытали на себе Устав Филадельфов (Нарбонн, 1752), Устав Филалетов (Париж, 1773) и Древний и Принятый Шотландский Устав (1763 – 1801). [Evans 2003: 87; Mackey 1878: 435]

Также важно учитывать, что при рассмотрении истории и источников как масонских, так и иных посвятительных обществ следует проводить четкое разделение, как бы это ни было сложно, между фактической и легендарной их историей, первая из которых связана с деятельностью исторических личностей, участвовавших в их работе, а вторая – с самоидентификацией этих обществ и их внутренним видением своих корней, как правило, предельно романтизированным и мифологизированным.

Итак, фактологическая кайма истории «египетского масонства Калиостро» сводится к тому, что в свой второй лондонский период (1776 – 1777 гг.) Дж. Бальзамо был 12 апреля 1776 (1777) г. принят в ложу «Esperance» №289 (369) (Джеррард-стрит, Сохо), якобы работавшую по Уставу Строгого Послушания. [Parker 2000: 46] Вне зависимости от напряженных отношений между Строгим Послушанием и английским масонством, а также от спорных доказательств самого факта его приема, известно, что он был впоследствии вхож в английские масонские ложи, о чем сохранились упоминания в их протоколах [AQC 1927: 2]. Затем, после крайне неудачного турне по Нидерландам, России, Италии и германским княжествам, он в 1779 г. переехал вначале в Лион, а затем – в Париж, где впервые провозгласил о создании своего «египетского масонства» во главе с собой – Великим Коптом ( Grand Copte ) и своей спутницей Лоренцей Феличиани – Великой Мастерицей ( Grande Maitresse ), которое принимало кандидатов обоего пола и позиционировало себя как венец и высшая надстройка над масонским посвятительным циклом. В 1785 г. он основал знаменитую ложу «Торжествующая мудрость» и обучал в ней адептов основам «священной науки» как ему ее якобы передал некий полубожественный наставник Альтотас «где-то в Аравии». При несомненной славе Калиостро как целителя и ювелира и несомненной же харизме, в особенности действовавшей на светских дам, его орден пользовался огромной популярностью, а самого Калиостро в свете награждали эпитетом «божественный». В 1786 г. в связи с «делом об ожерелье королевы» Калиостро был вынужден бежать из Франции, снова пытался осесть в разных европейских странах, однако возвратился в Италию, где был 27 декабря 1789 г. арестован по обвинению в масонстве, запрещенном в стране папской буллой, и 26 августа 1795 г. умер в застенке. После 1786 г. упоминаний о «египетских» ложах Калиостро в непредвзятой исторической и мемуарной литературе более не встречается [Evans 2003: 78].

Далее об истории «египетского масонства» имеет смысл говорить, начиная с 1803 г., когда волна увлечения Египтом буквально захлестнула Францию и постепенно – остальную Европу после Египетского похода Наполеона и начала расшифровки египетских иероглифов Ж.-Ф. Шампольоном [Рич, Мерчент 2010: 1—2]. «В XVIII веке тройственный побег египтософии, египтологии и египтомании взошел обильным урожаем аллегорических романов, путевых записок, ученых обществ, египетских кабинетов, научных и оккультных сочинений и „египетских“ масонских лож. То был век, когда начатки египтологии, египтомания и египтософия кружились и перетекали друг в друга в неразделимом водовороте, парадоксально объединившем рациональные и эзотерические течения эпохи. Одним из центральных моментов предсказуемо стал вопрос ритуального посвящения, тема мистерий. Египтософская устремленность века Просвещения отразила фаустианскую двойственность просвещенного ума, нередко видевшего в мистической инициации путь к знанию и власти над миром – и увенчалась в последние годы столетия тем отчаянным броском к „египетскому посвящению“, каким был египетский поход Бонапарта» [Крата Репоа 2010: 3].