Джеймс Редфилд - Тайна Шамбалы

Я с удивлением слушал эти слова из его уст.

— Скажите, а ваш отец еще жив? — спросил он. Я покачал головой:

— Увы. Он умер несколько лет назад.

— А принимал ли он участие в великой войне в 1940-е годы?

— Да, — отвечал я, — он был на фронте.

— И что же, он участвовал в боях?

— Да, почти всю войну.

— А не рассказывал ли он вам о наиболее страшных эпизодах?

Вопрос ламы вернул меня на много лет назад, когда отец часто говорил со мной о войне. На мгновение я задумался.

— Пожалуй, это была высадка в Нормандии в 1944 году.

— Ах да, — отвечал лама. — Я видел американские съемки, запечатлевшие эту высадку. Вы, конечно, тоже видели эти кадры?

— Да, конечно, — отвечал я. — Они всегда вызывали у меня волнение.

— Они живо передают страх и мужество воинов, — продолжал лама.

— Да.

— А как вы думаете, смогли бы вы совершить нечто подобное?

— Даже не знаю. Я не представляю, как это делается.

— Возможно, им далось это легче, ибо такова была миссия их поколения. Все они, каждый по-своему и на своем месте, ощущали ее: и те, кто сражался, И те, кто делал оружие, и те, кто выпускал пищу для войск. Они спасли мир в эпоху господства величайшего зла.

Лама помедлил, словно ожидая от меня вопроса, но я просто смотрел на него и слушал.

— Миссия вашего поколения — совсем иная, — произнес он. — Вы тоже призваны спасти мир. Но сделать это вы должны иными средствами. Вы должны понять, что в вас самих заложена великая сила, которую необходимо беречь и взращивать. Это та самая ментальная энергия, которая всегда именовалась молитвой.

— Мне уже доводилось слышать об этом, — отвечал я. — Но я не вполне понимаю, как пользоваться ею.

Тут лама улыбнулся и встал, не отводя от меня взгляда.

— Да-да, — произнес он. — Я понимаю. Но вы научитесь, непременно научитесь.

Улегшись на кушетку в своей комнате, я задумался, пытаясь осознать все то, что услышал от ламы. Он ведь резко оборвал беседу, и я не успел задать ему и половины мучивших меня вопросов.

— А сейчас ступайте и отдохните, — сказал он, громко позвонив в колокольчик и подозвав несколько монахов. — А завтра мы с вами продолжим беседу.

Немного позже Джампа и Инь объяснили мне смысл всего сказанного ламой. Но все дело заключалось в том, что лама больше задавал мне свои вопросы, чем отвечал на мои. Я так и не понял, где же сейчас находится Уил и что на самом деле означает зов Шамбалы. Все это казалось мне подозрительным и весьма опасным.

Инь и Джампа наотрез отказались обсуждать со мной эти вопросы. Остаток вечера мы посвятили ужину и созерцанию величавой красоты природы, а потом решили пораньше лечь спать. Лежа в постели, я долго смотрел в потолок, не в силах уснуть. Мысли вихрем проносились в моей голове.

Я несколько раз мысленно возвращался к эпизодам моего путешествия на Тибет и наконец, измучившись, кое-как заснул. Во сне я видел себя бегущим сквозь толпу по улицам Лхасы, затем — разыскивающим святилище в одном из монастырей. Монахи-привратники испытующе посмотрели на меня и закрыли двери. Затем откуда-то появились солдаты. Я бросился от них, долго плутал по каким-то темным переулкам и совсем уже было потерял надежду, как вдруг на одной из улиц справа от себя увидел светлое пятно — наподобие того, что видел прежде в горах. Когда я приблизился, свет постепенно исчез, но прямо перед собой я увидел ворота. В этот момент из-за угла за моей спиной показались солдаты… Я бросился в ворота… и оказался посреди снежного простора…

Я в недоумении проснулся. Где это я? Постепенно я узнал очертания комнаты, встал с постели и медленно подошел к окну. На востоке слабо брезжил рассвет. Я хотел было опять вернуться в тот сон и направился к постели. Увы, из моей затеи ничего не вышло. Я окончательно проснулся.

Надев брюки и рубашку, я спустился по лестнице, вышел во двор и, подойдя к огороду, тихо уселся на кованую металлическую скамью. Любуясь начинающимся рассветом, я услышал за спиной чьи-то шаги. Обернувшись, я увидел фигуру человека, идущего по направлению ко мне из монастыря. Это был лама Ридждэн.

Я поднялся, а он тем временем поклонился мне.

— Как вы рано, — сказал он. — Я думал, вы еще сладко спите.

— Что ж делать, — отвечал я, наблюдая за тем, как лама прошел к прудику и бросил в него горсть зерна для рыбок. Они словно того и ждали; вода в пруду так и забурлила.

— Ну и что же вам приснилось? — спросил лама, не глядя на меня.

Я рассказал ему о своих приключениях и особенно о пятне света. Лама был изумлен.

— А приходилось ли вам видеть такие пятна света наяву? — спросил он.

— Несколько раз во время странствий в этих местах, — отвечал я» — Скажите, лама, что это значит?

Вместо ответа он улыбнулся и сед на скамью напротив меня.

— Видно, вам помогают дакини.

— Ничего не понимаю. Кто такие эти дакини? Уил оставил Иню записку, в которой он упоминает о каких-то дакини, но раньше я ничего не слышал о них.

— Они приходят из духовного мира. Обычно они принимают облик женщин, но в принципе могут предстать людям в любом обличье. На Западе их называют ангелами, но на самом деле они существа куда более таинственные, чем мы можем себе представить. Легенды гласят, что перемещаются дакини с помощью света Шамбалы. Лама сделал паузу и посмотрел на меня.

— И как же вы решили ответить на этот зов?

— Просто не знаю, как мне поступить, — отвечал я.

— Легенды укажут вам путь. Они утверждают, что знаком приближения явления Шамбалы будет то, что многие из людей начнут догадываться о жизни ее обитателей, обретая истину посредством молитвенной энергии. Молитва — это не просто некая сила, действующая тогда, когда мы сидим и молимся, исходя из конкретной ситуации. Разумеется, молитва действует и в таких случаях, но отнюдь не ограничивается ими.

— Вы что-то рассказывали о постоянном поле молитвы…

— Да-да. Обращая свои ожидания на любые явления бытия, все равно — добрые или злые, осознанные или неосознанные, мы помогаем им воплотиться в реальности. Наша молитва — это энергия, или сила, излучаемая нами сразу во всех направлениях. У большинства людей, мыслящих ординарными представлениями, эта энергия выражена очень слабо и противоречиво. Но у других людей, сумевших достичь в жизни многого и обладающих к тому же творческим даром и стремлением к успеху, такое энергетическое поле бывает мощным, хотя сами они обычно не сознают этого. Большинство людей этой группы имеют весьма сильное энергетическое поле, так как они выросли в условиях, научивших их надеяться на успех и в большей или меньшей мере верить в него. У них были сильные ролевые образцы для подражания, с которыми они постоянно соперничали. Но наши легенды гласят, что скоро все люди овладеют этой силой и поймут, что наша способность использовать эту энергию может быть развита и отработана.