Тина Клыковская - 100 пророчеств о судьбе русского народа

К числу первичных основных свойств русского народа принадлежит могучая сила воли. Отсюда становится понятною страстность многих русских людей. Страсть есть сочетание сильного чувства и напряжения воли, направленных на любимую или ненавидимую ценность. Чем выше ценность, тем более сильные чувства и энергетическую активность вызывает она у людей, обладающих сильною волей. Отсюда понятна страстность русских людей, проявляемая в политической жизни, и еще большая страстность в жизни религиозной. Максимализм, экстремизм и фанатическая нетерпимость суть порождения этой страстности. Познакомимся сначала с массовыми проявлениями русской страстности. В религиозной жизни ярким примером крайней страсти и фанатической нетерпимости служит история старообрядчества. Потрясающим проявлением религиозных страстей было самосожжение многих тысяч старообрядцев. Еще более страшным следствием фанатизма было в конце прошлого века самозакапывание в землю и, следовательно, крайне мучительная смерть. В политической жизни России массовые проявления страстности и могучей воли весьма многочисленны. Например, в Смутное время, когда Московскому государству угрожало подчинение Польше и Швеции, король Польский Сигизмунд осадил Смоленск. Жители Смоленска, опасаясь власти иноземцев и насаждения Польским королем католицизма, оказали неприятелю отчаянное сопротивление. Из 80000 жителей остались в живых только 8000; они «заперлись в соборной церкви Богородицы, зажгли порох в погребах и взлетели на воздух». Самоотверженность русских солдат во время войн общеизвестна. Во время перехода Суворова через ров, солдаты готовы были лечь в ров с тем, чтобы пушки были перевезены по их телам. Русское революционное движение изобилует примерами политической страстности и могучей силы воли. К недавнему прошлому принадлежат проявления этой силы у Б. Савинкова и его сподвижников, а также несгибаемая воля и крайний фанатизм Ленина вместе с руководимыми им большевиками, создавшими тоталитарное государство в такой чрезмерной форме, какой не было и, даст Бог, не будет больше на земле.

Никакая сила человеческая не сможет противостать Антихристу. Сам Господь, придя на землю вторично во всей славе Своей, победит его. Тогда наступит Страшный Суд Христов и конец нашего мира. И «схвачен будет зверь и с ним лжепророк, производивший чудеса перед ним, которыми он обольстил принявших начертание зверя и поклоняющихся его изображению: оба живые (будут) брошены в озеро огненное, горящее серою; а прочие убиты мечом Сидящего на коне, исходящим из уст Его» (Откр. XIX, 20—21). Главное бедствие эпохи пред всемирным воцарением Антихриста будет заключаться в исключительной духовной слепоте людей. Духовный разум, т. е. тот разум, который только и может ясно видеть свет Истины, станет крайне редким явлением. Человечество, руководствующееся плотским, не только не узнает Антихриста, не увидит в нем коварного врага своего, но, напротив, признает его своим благодетелем. «Многие будут веровать в него, — сказал один блаженный инок, — и станут славить его как Бога крепкого. Имущие же Бога всегда в себе... увидят истину чистою верою и познают его. Всем бо имущим Боговидение Божие и разум — тогда разумно будет пришествие мучителя. Имущим же присно ум в вещах жития сего и любящим земная — непонятно сие будет: привязаны бо суть в вещах житейских. Аще и услышат слова (предупреждения об антихристе), то не имут веры, но паче омерзит им глаголяй сия». Постоянным предостережением для вас является слово Христово: «Смотрите же за собою, чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством и заботами житейскими, и чтобы день тот не постиг вас внезапно» (Лук. XXI, 34)...

Другое бедствие эпохи Антихриста будет заключаться в том, что тогда уже станет невозможным никакое организованное сопротивление его власти. Тогда «не покусись остановить его немощною рукою твоею. Устранись, охранись от него сам; и этого с тебя достаточно» (Епископ Игнатий Брянчанинов). «Будь доволен тем, — говорит старец Исайя, — что предостаточно спасаться людям, желающим спастись». Поэтому нужно бороться с надвигающимся царством тьмы теперь, когда возможность борьбы еще не отнята от нас. Всякое же уклонение от борьбы теперь, всякий хотя бы самый незначительный компромисс со злом во имя сосуществования с ним, допущенный сегодня, только еще более увеличит трудность борьбы с ним завтра. Нужно «делать дела... доколе есть день, пока не настала ночь, когда никто не может делать» (Иоанн, IX, 4; XII, 35). Ночь есть то надвигающееся на нас сатанинское царство духовной тьмы, которое готовится охватить все человечество. Тогда жизйь верующих будет настолько тяжкой, что они, даже несмотря на свою греховность, даже забывая страх грядущего Суда, будут восклицать: «Ей, гряди, Господе Иисусе!»

В историческом прошлом России имеются великие грехи и беззакония, и среди них крупнейшими являются, быть может, преследования старообрядцев. Но принципиального гонения на христианство в ней не было вплоть до 1918 года. И это гонение не случайно связано с социальной революцией. Внутренний пафос того и другого движения по существу один. И нельзя поверить, — этому положительно противоречит множество фактов, — чтобы социальная революция производилась только для блага народа, чтобы это было только гуманитарное движение, выразившееся в искаженных формах. Нет, в этом есть своеобразный вовсе не утилитарный и не этический, а именно религиозный пафос, но только пафос с обратным знаком по отношению к христианству.

Христианство есть религия Царства Небесного, социализм же есть религия царства земного. И в конце концов весь глубочайший смысл этого своеобразного религиозного идеала вовсе не в том, чтобы люди в этом земном царстве были счастливы, свободны и сыты. Все это приманки и внешние движущие стимулы, тяготеющие поистине к одной цели — к богоборчеству.

Но антихристово движение в России все же приняло, несомненно, еще сравнительно невинную личину злого зверя. Эта личина имеет и свою специальную персонификацию в третьем герое русской революции, Ленине. Не надо, однако, быть пророком, чтобы предсказать и его крушение. Слишком очевидно, что человечество не подошло еще к последним граням и тяжело больная Россия выздоровеет, хотя бы и приблизив своей болезнью и себя, и все человечество к настоящей смерти. Снова восстановятся нарушенные нормы жизни, снова окрепнут добрые начала жизни, но окрепнет с ними и зло и, наученное неудачами, попытается по-новому овладеть всечеловеческим сознанием. И опять не надо быть пророком, чтобы понять, что соблазн антихристова движения подойдет к человечеству не в обличье злого волка, а именно в обличье человека, одушевленного благороднейшими идеалами и умеющего проводить их в жизнь в заманчивых и этически безупречных формах. Но существо его останется то же самое — создание общественных форм на почве подчинения человеку, как богу. Конечно, здесь предметом поклонения будет не столько индивидуальный человек, а человечество как родовое начало. Индивидуальное лицо антихриста лишь воплотит и олицетворит в себе все вожделения забывшего и отвергнувшего Бога человечества, как бы вручившего ему все свои родовые полномочия и форму власти.