Михаил Герштейн - Нежить или Таинственные существа

Психоаналитику Корнелии Вильбер удалось выявить в своей пациентке Сибил 16 скрытых личностей. Марсия появляется, когда Сибил приходит в ярость, которую вынуждена сдерживать. Марсия дружит с Ванессой. У них схожие интересы. Они любят путешествовать, ходить в театр и на концерты, рассматривать исторические достопримечательности и покупать хорошие книги. Викки отделилась от Сибил в три с половиной года. Она знает всё о Сибил и её психических травмах и ощущает себя её защитницей. Она утверждает, что мать Сибил не её мать. Черноволосая и голубоглазая Пегги Jly тоже думает, что мать Сибил не её мать. Она уверена в себе и полна энтузиазма, но у неё много страхов. Она боится крови, холода и снега. Музыка причиняет ей боль. Два мужских “я” Сибил — Сид и Майк. Сид ассоциируется с отцом Сибил. Он так же хорош и так же ничего не знает о том, как мать издевается над Сибил. Майк ассоциируется с дедом. Он так же силён и так же агрессивен.

Молли Фэнчер называли “психологическим чудом XIX века”. По словам знаменитого французского психолога и психиатра Пьера Жане (1859–1947), её случай содержит “много поистине замечательных и интересных фактов”.

Молли Фэнчер родилась 16 августа 1848 года. Ей было два года, когда семья переехала в Бруклин. Молли была впечатлительным и печальным ребёнком. В раннем детстве ей пришлось перенести несколько психических травм: смерть матери, повторную женитьбу отца, разлуку с ним. Врач посоветовал ей заняться верховой ездой для укрепления здоровья. 19 мая 1864 года она была сброшена лошадью, ударилась головой о камень, сломала несколько рёбер, потеряла много крови. Летом 1865 года Молли возвращалась домой на конке. Когда она выходила из вагона, кондуктор слишком рано дал сигнал к отправлению. Кринолиновая юбка зацепилась за вагон, который протащил Молли по булыжной мостовой целый квартал. Шестнадцатилетняя девушка оказалась прикованной к постели, в которой оставалась до конца жизни — 51 год.

17 февраля 1866 года Молли Фэнчер потеряла зрение, через два дня — слух. Прошло ещё три дня, и она снова видела, слышала и говорила в течение получаса. Семь недель она не прикасалась к пище, после чего съела крекер и выпила ложку пунша.

Прикованная к постели, Молли призналась, что у неё возникают странные мысли и чувства. Восковые цветы стали ей противны. Ей казалось, что делала их не она, а кто-то другой. Человек, который уже умер. Затем наступил момент, когда Молли будто и в самом деле умерла, а её место заняла другая женщина, которая ничего не помнила о событиях последних девяти лет. Потом появились ещё четыре “я”, каждое из которых получило своё имя.

Если раньше в 11 часов вечера Молли обычно засыпала, то теперь в это время она входила в транс. В ней пробуждалась личность по имени Идол, враждебная её дневному “я” и портившая или прятавшая её вышивки. Солнечный луч (это имя получило дневное “я”) и Идол писали друг другу письма, причём почерки у них были разными. Розовый бутон, личность, появлявшаяся изредка с 1875 года, вела себя, как семилетняя девочка. Перл (жемчужина) была воплощением духовности. Она вела себя как прелестная девушка семнадцати-восемнадцати лет. Руби была непохожа на Перл. Это было чрезвычайно энергичное, остроумное существо. Она вспоминала о несчастье 1864 года, но не об инциденте 1865 года.

Первые глубокие исследования расщепления человеческого сознания были проведены французским психологом и психиатром Пьером Жане в восьмидесятые годы XIX века. Жане заметил, что больные, которых он называл психастениками, часто приписывают свои ощущения другим людям. “У моего мужа ужасно болит голова”, — говорит женщина, которую замучила мигрень. Человек заявляет, что он не видит дерева, но знает, что его видят другие, и правильно его описывает. Ни в чём не идущее до конца расстройство личности — общий закон психастении. Жане сравнивал психастеников с истериками, у которых всё доведено до крайности. Психастеник помнит о неприятном событии, но говорит, что оно произошло не с ним, а с кем-то другим. Истерик полностью о нём “забывает”.

Двадцатилетняя девушка в сомнамбулическом состоянии несколько раз убегала из дома. Когда припадок заканчивался, она ничего не помнила и не могла рассказать, куда и зачем уходила. Однажды, когда внимание девушки было чем-то отвлечено, Жане вложил в её правую руку карандаш, и она начала автоматически писать, не сознавая, что делает: “Я ушла из дома, потому что мама обвиняет меня в том, что у меня есть возлюбленный, а это неправда. Я не могу с ней больше жить. Я продала свои драгоценности, чтобы заплатить за билет. Я села на поезд”. Девушка подробно описала свой побег, хотя она продолжала утверждать, что ничего о нём не помнит.

В другом случае человек с параличом обеих ног в сомнамбулическом состоянии перепрыгнул с одной крыши на другую. Человек, который ничего не видит, в сомнамбулическом состоянии или с помощью автоматического письма точно описывает предметы, которые перед ним находятся. Это не чудо, а только эмоциональная “стена”, возведённая психикой человека, её-то и удаляют психологи при оказании помощи больному, излечивая его от придуманных “болезней”. Экзорцизм в таких случаях — что понятно — не только не поможет, но лишь усугубит ситуацию.

Некоторые психоаналитики считают, что, если у истерика причиной невроза стало написанное им письмо, рука, которая это письмо писала, может оказаться парализованной. Если причина невроза в чём-то увиденном, глаза, увидевшие то, что потрясло человека, могут полностью или частично потерять способность видеть. Язык, произнёсший слова, которые говорить не следовало и за которые теперь приходится расплачиваться, может опухнуть. Врач-психоаналитик стремится, чтобы больной осознал, какая психическая травма стала причиной его заболевания. Тогда произойдёт катарсис, и болезнь отступит.

В 1889 году, за четыре года до публикации статьи Йозефа Брейера и Зигмунда Фрейда, в которой был изложен основной принцип психоанализа, Жане описал лечение пациентки Мари, утверждавшей, что её левый глаз ничего не видит с самого рождения. Жане внушил ей, что она пятилетний ребёнок. Оказалось, что Мари прекрасно видит обоими глазами. Это наводило на мысль, что Мари потеряла зрение не раньше шести лет. Тогда Жане начал искать причину слепоты и выяснил, что однажды девочку, несмотря на её слёзы и протесты, уложили спать рядом с ребёнком, у которого левая половина лица была покрыта сыпью. В течение нескольких лет после этого случая лицо Мари периодически покрывалось сыпью. Когда сыпь окончательно исчезла, левая сторона лица потеряла чувствительность, а левый глаз — способность видеть. Жане загипнотизировал Мари и внушил ей, что у ребёнка нет никакой сыпи. Мари обняла воображаемого ребёнка, чувствительность левой стороны лица у неё восстановилась. Слепота прошла.