Владимир Лермонтов - Библия любви. Сокровенные истории

Ключ к победе лежит в поражении, сила спрятана в слабости, любовь сокрыта в ненависти, – вспомнил Ветер с Гор древнюю восточную мудрость и добавил уже от себя: – а то, что нам нужно для следующей ступени личной эволюции, находится там, где, как нам кажется, находиться никак не может».

Ассоль бодро семенила впереди, поминутно останавливаясь и нюхая заинтересовавшие ее места. Ветер с Гор подыскал себе палку-посох – скорее для успокоения, нежели для опоры при ходьбе. Вскоре дорога свернула в лес, и через полкилометра они наткнулись на удивительный источник, о котором Ветер с Гор слышал, но которого никогда не видел. Два родника били из земли на расстоянии нескольких метров друг от друга. Вода из родников бежала струйками по земле, и они тут же соединялись, образуя единый ручеек.

«Теперь понятно, почему его называют источником влюбленных, – подумал Ветер с Гор. – Два любящих человека приходят сюда, потому что объединение родников символизирует слияние двух половинок в единое целое».

Ветер с Гор, встав на колени, напился воды по очереди из каждого родника, и, как ни странно, у каждого был свой вкус. Вода в одном роднике была жесткая, в другом мягкая, будто в одном роднике проявлялась мужская, а в другом женская энергия.

Потом Ветер с Гор прошел вниз по течению ручья и нашел небольшую заводь, где искупался. Ассоль пила воду, шествуя посередине ручья.

Когда Ветер с Гор одевался, Ассоль вдруг залаяла, глядя куда-то в лес. Ветер с Гор не обратил сначала внимания на поведение собаки, ведь причиной ее беспокойства могла послужить даже хрустнувшая ветка. Но Ассоль продолжала лаять, и тогда Ветер с Гор решил посмотреть, что же ее так беспокоит. Он пошел в сторону, куда было направлено внимание его четвероногого друга, и увидел странную картину: какое-то низкорослое человекоподобное существо, сплошь покрытое отрепьями, пыталось взвалить на себя большую вязанку хвороста. Ветер с Гор опешил, но взял себя в руки и пошел навстречу.

И только подойдя вплотную, он увидел сгорбившуюся чуть ли не до земли старуху, отчаянно старавшуюся закинуть себе на спину вязанку, которая была столь велика, что, по всей видимости, была ей не по силам.

– Мир вам, бабушка! – приветствовал Ветер с Гор старуху. – Что же вы набрали так много хвороста?

Старуха посмотрела на Ветра с Гор, и тут он увидел ее худое, сморщенное, темное лицо. Ассоль отчаянно облаивала ее, бегая вокруг. И тогда старуха повернулась к собаке и произнесла слова, которые Ветер с Гор не смог разобрать. Но после этого Ассоль присмирела и дружелюбно замахала хвостом. Ветер с Гор наклонился, обхватил хворост руками и приподнял его, стараясь взвалить ветки на спину старухи. И когда это получилось, тяжелая вязанка совсем придавила ее к земле.

– Знаете что? – сказал Ветер с Гор. – А ну-ка, давайте я вам помогу.

И он забрал у старухи вязанку и закинул ее себе за спину.

– Вы далеко живете? – спросил он.

Но старуха ничего не ответила, словно не расслышала его. Она так бодро пошла вперед, что Ветер с Гор едва за ней поспевал. Через час они вышли на поляну, окруженную высокими елями. В центре поляны, заросшей по пояс травами, темнела крохотная перекосившаяся избушка, на треть ушедшая в землю. У крыльца Ветер с Гор остановился, сбросил вязанку и перевел дух. И только тогда он понял, что находится на Святом болоте, но, как ни странно, на душе у Ветра с Гор не было никакого страха, никакого напряжения. Напротив, по мере того как он углублялся в лес, его сердце наполнялось состоянием благостного покоя и тихой радости.

– Ну, что застрял у крыльца? – проворчала старуха. – Заходи, чаем напою.

– Спасибо, бабушка, но я, наверное, пойду домой, – ответил Ветер с Гор.

– Спасибо! – передразнила она. – Зачем мне твое спасибо? Сам навязался, а теперь, видите ли, уходит. Семьдесят лет я жила в покое, а вот из-за тебя пришлось оставить свой затвор и выйти к людям. А он еще спасибо говорит, – не переставая ворчать, старуха зашла в избу.

Ветер с Гор еще мгновение стоял, размышляя о том, что значат ее слова. Ведь он только помог старухе, за что, кстати, она могла бы его поблагодарить. Но она не только этого не сделала, но и еще и не скрывала недовольства, причину которого Ветер с Гор пока не мог себе уяснить.

Он, низко склонившись, проник в избу. Здесь было настолько темно, что Ветер с Гор сразу не сумел разглядеть, что же там внутри. Крохотные, закопченные, в паутине, окошки едва пропускали свет. Наконец Ветер с Гор увидел скамью возле стены и сел на нее. Старуха возилась возле печки, на подоконнике лежал черный как смоль кот и мурлыкал. Повсюду висели травы, в том числе мята, шалфей; вязанки сухих грибов, кореньев, наполняя воздух избы чудесными ароматами.

– Почему вы сказали, что из-за меня вам пришлось покинуть затвор? Что это значит? – решился сразу спросить Ветер с Гор.

– Потому что ты уж слишком настырный, все ходишь по моему лесу и думаешь, думаешь – покоя мне не даешь.

– Откуда вы знаете обо мне?

– А как же тебя не знать? – усмехнулась старуха, бросив взгляд на Ветра с Гор. – У леса свои уши и глаза есть, вот с их помощью я вижу и слышу все, что творится в мире. Я ведь уж давно глуха и слепа, теперь только деревьями да травами и слышать и видеть могу.

– Если я не ошибаюсь, то вы живете на Святом болоте, а об этом месте недобрые слухи в народе ходят. Вам не страшно?

И вдруг старуха безудержно рассмеялась, и когда при этом Ветер с Гор увидел ее глаза, то поразился тому, что в них лучились искренность и доброта. Будто со старухи в это мгновение спала вуаль ворчливости, раздражительности, а главное, старости, и под ней он увидел молодую, веселую, задорную женщину. Ветру с Гор даже стало как-то не по себе, он закрыл глаза и покачал головой, силясь стряхнуть с себя это странное наваждение.

– Страшно мне было тогда, когда в тридцать седьмом году моего любимого мужа расстреляли у сельсовета на глазах у меня и наших детей, – проговорила старуха.

Она взяла со стола потемневшую фотографию и посмотрела на нее.

– И только за то, что он хозяйственный был и жили мы лучше других, – сокрушенно сказала старуха и положила фотографию на место.

– Детей наших в трудовую колонию забрали. От горя я тогда рассудка лишилась. Убежала в лес в одном платьице. В отчаянии бродила и выла, как дикий зверь. Когда приходила в село, никто мне дверей не отворял. Боялись меня, и не потому, что я обезумела, а оттого, что если мне помощь окажут, то сами под гонения попадут.

Старуха замолчала. Стало так тихо, что было слышно, как жужжат мухи у окна и бьются в стекло.

– Что же потом было? – нарушил тишину Ветер с Гор.

– Платьице быстро пришло в негодность, и ходила я по лесу голой. Зимы тогда лютые были. Но ничего, выжила с Божьей помощью. Вот и поселилась здесь, на Святом болоте, чтобы людей не видеть. Так семьдесят лет я и прожила.