Дмитрий Жуков - «Оккультный Рейх». Главный миф XX века

Третья книга — «Грядущая империя» — посвящена тому, что должно быть «пробуждено» в германском человеке в будущем. Книга состоит из частей: «Миф и тип», «Государство и поколения», «Народ и государство», «Нордическое германское право», «Германская народная церковь и школа», «Новая государственная система», «Единство сущности». Нас интересует прежде всего часть, посвященная Церкви. Розенберг пишет: «Ни один осознающий свою ответственность немец не может потребовать оставления Церкви теми, кто к Церкви привязан верой. Этим людям можно, наверное, внушить сомнения, расколоть их в духовном плане, но невозможно дать им настоящую замену того, что у них отнимут… Заниматься религиозными вопросами — это не дело каких-либо существующих этических, социальных, политических союзов, и, наоборот, их нельзя заставить нести ответственность за личное религиозное вероисповедание своих членов». Далее он провозглашает «отказ от материалистического и колдовского мракобесия» и резко набрасывается на оккультистов: «Эпоха дарвинизма… смогла учинить чудовищную путаницу, открыв одновременно путь для оккультистских сект, теософии, антропософии и множества других тайных учений и шарлатанств» 238(тем не менее эпигоны оккультного мифа называют Розенберга «адептом оккультных наук»).

В той же части Розенберг так характеризует Спасителя (он называет Его «могущественным и строгим проповедником в храме», человеком, «который звал за собой»): «Иисус представляется нам уверенным в себе в лучшем и самом высоком смысле этого слова… Любовь Иисуса Христа представляет собой любовь человека, сознающего благородство своей души и силу своей личности» 239.

Обсуждая проблему религиозной реформации, Розенберг отмечает, что человек, который в будущем поставит перед собой подобную задачу, должен будет «предоставить беспрепятственно место любому религиозному убеждению, позволить свободно проповедовать нравственные учения разных форм при условии, что все они не будут стоять на пути национального учения, т. е. будут укреплять волевые духовные центры» 240. Таким образом, в этом месте Розенберг не входит в противоречие с указанным пунктом партийной программы.

В предисловии к третьему изданию «Мифа» (октябрь 1931 года) Розенберг попытался ответить на нападки церковных кругов. Он отметил, что его высказывания были «скрупулезно извращены», в результате чего «перед верующим читателем в римской прессе на немецком языке и в памфлетах были развернуты „богохульство“, „атеизм“, „сатанизм“, „вотанизм“ автора» 241.

Далее Розенберг пишет: «Фальсификаторы утаили тот факт, что я зашел настолько далеко, что высказываю в отношении всего германского искусства постулат о религиозной отправной точке и религиозной подоплеке… Было утаено огромное уважение, высказанное в труде в адрес основателя христианства; было утаено, что религиозные отправления имеют очевидный замысел разглядеть великую личность без искажаемых в дальнейшем дополнений от различных Церквей. Было утаено, что я освещаю вотанизм как мертвую форму религии… и мне лживо и скрупулезно приписывали желание снова ввести языческий культ Вотана (Одина)» 242.

Негативную реакцию «партийного философа» вызвали также и многочисленные утверждения о том, что высказанные им взгляды принадлежат всему нацистскому движению. Поэтому он, почти дословно повторяя сентенции Гитлера из «Майн Кампф», заявляет: «Политическое движение… не может рассматривать вопросов религиозного характера… следовательно, мое мировоззренческое признание является личным… Национал-социалистическое движение не нуждается в религиозной догматике ни в защиту вероисповедания, ни в борьбе с ним» 243.

Отметим, что не только протестантские и католические круги выступали с резкой критикой философии Розенберга. Православный богослов отец Сергий Булгаков в декабре 1941 года написал эссе «Расизм и христианство» 244. Отметив «литературный блеск и остроту» Розенберга, Булгаков в целом справедливо сделал вывод о неприятии автором Ветхого Завета и апостола Павла и о специфической трактовке личности Христа. С другой стороны, Булгаков совершенно неверно называет «пророка» Розенберга — Майстера Экхарта «наиболее пантеистическим из всех немецких мистиков» 245. Несостоятельны и утверждения о том, что «Миф XX века» выражает «господствующее в настоящее время мировоззрение и самочувствие немцев», а также о том, что идеи Розенберга есть неотъемлемая часть идеологии национал-социализма. Добавим, что самого Сергия Булгакова неоднократно обвиняли в ереси и отходе от православной догматики.

Среди партийных руководителей, попытавшихся использовать религиозные воззрения в качестве политического орудия, можно назвать Артура Динтера. Сразу после Первой мировой войны он стал довольно заметным и чрезвычайно плодовитым писателем, драматургом и публицистом. Более того, отстаивая так называемое «ариохристианство», Динтер заново перевел Библию. В 1925 году он стал гауляйтером Тюрингии, редактором веймарской газеты «Национал-социалист» и ряда других изданий.

Немецкий исследователь Армин Мелер указывает на огромное количество памфлетов, принадлежащих перу Динтера и посвященных связыванию религии и политики: «Начиная с 1927 года идет, подобное взрыву, наводнение брошюр и листовок, выливающихся из редакции газеты Динтера, перед которым мы в библиографическом смысле капитулируем» 246.

Тогда же руководитель тюрингских нацистов составил «197 тезисов к завершению Реформации», которые должны были послужить созданию «немецкой народной церкви». Здесь повторялась распространенная мысль о том, что Спаситель не был евреем, а Его учение было искажено и фальсифицировано. Поэтому необходимо очистить христианство от евреев. Динтер полностью отвергал и Ветхий Завет.

Все это вызывало раздражение Гитлера. В феврале 1927 года он запретил газете Динтера печатать в заголовке партийные символы НСДАП. Как говорилось в циркулярном письме партии: «Поводом для санкции стало нарушение газетой одного из главных положений НСДАП, гласящего, что безусловно запрещены все нападки на религиозные общины и их институты, споры с ними не должны вестись членами НСДАП» 247.

Однако Динтер продолжал упорствовать, и 30 сентября того же года Гитлер освободил его от поста гауляйтера. Низложенный функционер основал «Духовно-христианскую религиозную общину», которая ставила задачей борьбу против католицизма и завершение «народно-протестантской реформации». Поскольку Динтер не покидал ряды нацистской партии и всюду позиционировал себя в качестве нациста, вся его деятельность продолжала оцениваться со стороны как партийная. Поэтому в 1928 году Гитлер написал ему пространное письмо, где вновь попытался призвать его к порядку. В послании, в частности, указывалось: «Ни при каких обстоятельствах политические необходимости не могут в один день свергнуть Церковь. Однако нередко политические движения с определенными конкретными целями гибнут, если они думают, что их долг — выполнение религиозно-реформаторских миссий… Так как я ранее самым серьезным образом заботился о том, чтобы движение держалось подальше от спорных вопросов, которые в принципе можно оценивать неоднозначно и для окончательного решения которых нет, по крайней мере, безусловно признанного авторитета, движение теперь втягивается в религиозные дискуссии, которые, по меньшей мере, беспокоят членов партии, а в будущем могут совсем развести их… У меня есть право встать на такую позицию, что решительно поставлю на место любого, кто думает, что понимает интересы национал-социалистического движения лучше, чем я, его основатель…» 248