Виталий Богданович - Как защититься от психологических агрессоров и энергетических вампиров. Спокойная сила

В ответ на попытку вас разжалобить или «сброситься» на вас оптимально отвечать фразой, содержащей НЕ вместо «Это твои проблемы!» Например: «Это не мои проблемы!» Тогда вы не отгораживаетесь от человека глухой стеной, а показываете, что он взрослый и способен разрешить ЭТИ проблемы самостоятельно . Мол, сочувствую, но ничем помочь не могу.

Теперь приведу примергруппового «вампиризма». История близка к сюжету из «мыльного» сериала, но в жизни бывает то, чего в жизни не бывает. Это реальный случай.

«С Кириллом мы познакомились в кафе, где мы компанией что-то отмечали. У меня за плечами был только что закончившийся тяжелый брак с тяжелым разводом, а к новому браку я относилась крайне отрицательно. Мой „бывший“ был непризнанным гением, так что о быте, детях и деньгах должна была думать я. При разводе выяснилось, что все, что есть в доме, это его и от него. Дочь уже подросла, и я ей не очень-то была нужна. Пора подумать и о себе, личной жизни или, на худой конец, о чем-то „для здоровья“. Кто-то постоянно мелькал в моей жизни: и закоренелые холостяки, и женатики, и те, кто в вечном поиске. Это так, предыстория.

Кирилла я заметила сразу, он меня тоже. Разговорились, потанцевали, выпили. Он не стал скрывать, что у него молодая жена, двое сыновей, не бабник и считает себя в браке счастливым. Все в дом, все для семьи… Потом Кирилл пришел ко мне ночевать раз, другой, третий; потом с двумя чемоданами и сумкой. Я просила, умоляла его сто раз подумать. Грех уходить от детей, ведь со стороны кажется, что я его „увела“. Плакала о том, что не будет нам вдвоем счастья. Но руки сами собой тянулись к нему, а в голове стучало: „Не отпущу и никому не отдам!“ Впервые встретился мужчина, который мне подходил по всем статьям. И днем, и ночью. А главное, с ним можно было и хорошо говорить, и комфортно молчать.

Потом началась „война“, затяжная и агрессивная. Чего только его бывшая не предпринимала, чтобы он вернулся! Шантажировала детьми и болячками, у Кирилла тогда впервые стало плохо с сердцем. Фирму, которую он возглавлял, трясло от проверок. Все, что у него было: дача, машина, квартира – присвоила ее родня. Они приезжали, ругались, устраивали скандалы на лестнице, поджигали двери, вызывали ОМОН и „Скорую“.

Звонили на работу, ссорили меня с дочкой, объясняя ей, кто я такая после этого… Особенно отличалась его мать.

Нас же борьба только сплотила. Я впервые в жизни почувствовала себя не одинокой! Я знала, что он меня не бросит, никогда и несмотря ни на кого, ни на что. Я решила, что если мы кругом правы, то он – моя судьба. Осада нашей семьи стала ослабевать. Я помирилась с дочкой, его дети через истерику добились возможности видеться с ним. Вроде жизнь стала налаживаться – и тут новая беда. Моя мать!

Случилось так, что она стала жить с нами. Всегда жила одна, ко мне особых чувств не испытывала и вдруг: „Мне скучно. Мне страшно. Я так одинока. Я так без вас скучаю“. Кирилла она ненавидела, я постоянно гасила их ссоры, причем на пустом месте. Моя дочь в недоумении: „Он-то тебе чего сделал? Кормит-поит, спать укладывает. Ни тебя, ни нас не строит“. В ответ – чисто детский сад: „Он нарочно громко дверью хлопает. Она специально так тихо ходит, даже тапочек не надевает. Он специально так остро точит ножи“.

Когда я не выдержала и в лоб спросила: „Ты хочешь, чтобы я осталась одна?“, она спокойно ответила: „Конечно! Лучше быть одной, чем с таким“. И внутренняя партизанская война продолжилась с новой силой.

Потом мы похоронили маму. Справили поминки. Вечером, сидя на кухне, Кирилл вдруг сказал: „Ну вот, теперь меня некому ненавидеть…“ Спустя некоторое время я заметила охлаждение в отношениях, отчуждение. Когда не с кем бороться, некому противостоять, нет того, „против кого можно дружить“, то и жить непонятно как. Наверное, можно, но мы, „бойцы, закаленные в боях“, не умели! Прошла пара-тройка месяцев, я как-то утром посмотрела на него и поразилась: „И я такого любила? За что?“ Расстались тихо и мирно. Я даже не знаю, куда он ушел и что с ним. А в душе воцарилась и живет уже который год пустота».

Налицо групповой «вампиризм» – в виде агрессии, в которой происходит энергоинформационный обмен, только не от хорошего отношения друг к другу, не от добрых чувств, а из-за зависти, злости, собственных страхов. Пока агрессия есть, у обеих сторон есть энергия, чтобы выживать и жить. Как только «подпитка» прекратилась, выяснилось, что своей энергии ни на что не хватает. Итог – полное непонимание: за что я его любила, за что ее любил.

Вы стали жертвой бытового нападения, если:

• уступив мужу, маме, папе, подруге, вы долго и складно объясняете себе , почему это было единственным разумным из всех возможных решений;

• в момент уступки у вас возникает чувство бессилия, вплоть до физической слабости, недомогания, а то и болезни;

• есть ощущение, что это с вами уже было, повторялось неоднократно и переживалось так же тягостно;

• появляется масса фантазий на тему: «Как было бы здорово отказать и все сделать по-своему» ;

• появляются мысли о том, что если вы откажете, будет то-то, то-то и то-то, неприятности, вас станут осуждать, порицать и вообще…;

• выполняя желания близких и родных, вы злитесь на себя, на них и на всех, вплоть до истерики.

Обратная сторона медали: если вам в ответ на что-то выдают неадекватную истерику, посмотрите на свое поведение: не являетесь ли вы по отношению к нему агрессором?

Нападение, особенно если его совершил «вампир», может проявиться в виде кратковременного ухудшения здоровья или непонятных физических и психических ощущений, состояния паники, возбуждения, страха, тревоги, депрессии, немотивированной агрессии, перемещающихся по всему телу болей. Сюда же относятся:

• навязчивые страхи (страх заболеть какой-то страшной болезнью, страх открытых пространств или закрытых помещений);

• навязчивые желания (желание убить любимого человека, броситься под поезд, выпрыгнуть из окна и пр.);

• навязчивое ощущение, что за вами кто-то постоянно наблюдает и комментирует ваши действия, что какие-то люди, предметы или явления имеют к вам отношение, чего на самом деле нет.

Постоянно позволяя себя использовать, мы копим обиды – на людей, жизнь, весь мир. После вынужденных уступок, согласий, покорного и терпеливого молчания, вытащенных из нас «да» рано или поздно мы теряем терпение. Взрываемся, как «сто тысяч тонн тротила». Причем реакция может быть абсолютно неадекватной последней просьбе. Это лишь горящая спичка, поднесенная к бочке с порохом. Но цель у агрессоров (манипуляторов, «вампиров») одна: сделать вас пригодным «для употребления».