Владимир Дюков - Дао знания. Единство науки и магии. Обучение Силой

Сколько же заблокированной энергии хранит внутри себя, не осознавая этого, обычный человек! Множество энергетических зарядов, нарушающих свободное и правильное течение жизненной силы, скапливается в туловище, в позвоночнике, в его изгибах [14]. Посмотрите, к примеру, на скрюченного старика. В основе таких деструктивных напряжений физического тела зачастую лежат психические причины. Только у покойника или у ребенка тело расслабляется, так как душа у них свободна и близка к Богу. (Потому и гроб надо заказывать больше роста человека при жизни.) Есть также примета, что человек, переживший свою смерть, будет жить долго – у него уходят структурные напряжения как тела, так и психики, тело и душа расправляются, жизненная энергия ци начинает течь более свободно и правильно. Нерациональнее ли при жизни освободиться от лишних напряжений, ведущих к болезням?

Вот так организм сам излечивает себя, надо только уметь чутко прислушиваться к нему, к потоку, к Силе. А прислушиваешься, лишь когда находишься на пределе, на границе. В экстремальной ситуации замечаешь так много нового.

Позднее я вспомнил, как у меня, возможно, сформировалось хроническое напряжение в нижнем отделе позвоночника. Еще дошкольником я как-то посмотрел на себя в зеркало, и мне не понравилась моя манера держать себя – изгиб внизу позвоночника и выпяченный вперед живот. Тогда я еще не знал, что такой живот был у Будды, что его можно увидеть у представителей диких племен, не знающих цивилизации, у грудного ребенка, и что именно такой расслабленный живот есть норма. Я начал работать над осанкой, приводя свое тело к эталону красоты, принятой в современном обществе. Я стал контролировать положение живота, непрерывно втягивая его мышечным усилием – и так нарушил естественную сбалансированность организма! Поначалу мне приходилось делать это сознательно, и так длилось, наверное, несколько недель, но в какой-то момент я, заигравшись, забыл про напряжение, и оно ушло в подсознание, стало хроническим. И я просто перестал осознавать то, что живот зажат. Мне говорили «Расслабься!», и я расслаблялся, совершенно не замечая, что во мне существует мышечный панцирь, который я уже не мог расслабить произвольно, как, например, мышцы руки или ноги. И я так никогда и не осознал бы этого напряжения, так и жил бы с ним до смерти, если бы однажды Сила не избавила меня от него.

Подобным образом формируются хронические мышечные зажатости из-за страха. Вспомните осанку испуганного когда-то человека и забывшего об этом, вытеснившего страх в глубины подсознание: поднятые плечи, склоненная голова. Он все время ожидает нападения (даже в совершенно спокойной ситуации), подсознательно закрывается. Как сказали бы йоги: его «чакра любви» закрыта. Ведь невозможно и бояться, и любить одновременно.

О многом могут рассказать опытному взгляду осанка и тело человека. Мастера боевого искусства зачастую можно определить уже по тому, как он стоит и ходит. По позе можно увидеть, свободно ли, правильно ли циркулирует энергия в теле.

Процесс осознания – это как в анекдоте: «Я никогда бы не узнала, что мой муж пьет, если бы однажды он не пришел домой трезвым». Как часто нам лишь кажется, что мы расслаблены, что знаем что-то наверняка, а на самом деле мы просто многого не осознаем, не знаем. До тех пор пока однажды не протрезвеем…

Марафонцам известен термин «второе дыхание», когда в момент предельной нагрузки организм спортсмена освобождается от лишних напряжений, начинает функционировать оптимально и гармонично. Тело бегуна расслабляется, мышцы расправляются и он начинает дышать свободно и легко.

Также в максимальном напряжении йоговской асаны необходимо суметь расслабиться – «расправиться». Громадное физическое напряжение пробивает блокады. В результате тело освобождается от ненужных напряжений – это приводит к правильному течению энергии в нем, к телесному «просветлению». Точно так же и запредельное психическое напряжение убирает все лишние «напряжения» души, «расправляет» ее – психическая энергия начинает течь свободно. И это приводит к «расслаблению» духа, к его просветлению… Открывается «второе духовное дыхание».

В одном из дзеновских монастырей монахи вели очень напряженный образ жизни: спали по три-четыре часа в день, непрерывно работали, медитировали, молились. И вот однажды настоятель, встретив послушника, вдруг ни с того ни с сего ударил его палкой. «Доброе утро, учитель», – сказал, улыбнувшись, послушник, дошедший от такой жизни до предела. Он уже не мог возмущаться и напрягаться. Ему было все равно: он достиг цели Дзен – состояния отрешенности, умиротворения, бездуальности. Его психическая энергия потекла свободно, дух расслабился и просветлился.

«Вот теперь ты начал понимать, что такое Дзен!» – удовлетворенно сказал настоятель.

Я тоже многое начал переосмысливать после того, как прошел через опыт предельного психического напряжения в Абсолюте, в Пустоте-Всенаполненности, сменившегося расслаблением… В тот момент я познал, что такое смерть. И мне, как и дзеновскому послушнику, стало все равно. Для меня все уравнялось – и сила и слабость, и богатство, и бедность, и победы, и поражения, и… Ведь перед смертью все равны и ей абсолютно все равно – кто и что перед ней. Так все равны и перед Богом…

Судить непредвзято можно только тогда, когда есть с чем сравнивать. Тот, кто эмигрировал из лагеря социализма, мог быть более объективным в «оценке качества ботинок» и социального строя, потому что у него был практический опыт. Тот же, кто в период «железного занавеса» знал о Западе (или об СССР) лишь понаслышке – из газет, телепередач, не представлял себе реальной картины. Бывало, что попав под влияние пропаганды в социалистическом лагере и не имея информации «оттуда», человек начинал верить, что на Западе плохо, страшно. Ему это искусно внушали. Но стоило лишь раз вырваться за «железный занавес», как картина сразу прояснялась: оказывается, там не так уж и плохо. Если же человек уезжал на постоянное жительство, то в скором времени понимал: не лучше там и не хуже, просто по-другому. А впрочем, так же… Проблемы и трудности оставались, они лишь становились другими, как становились иными и положительные стороны бытия. В свою очередь европейца пугали ужасами коммунистического мира. Но, попав туда, он когда-то обнаруживал, что и в соцлагере тоже можно жить. Не хорошо и не плохо – просто по-другому. А впрочем, в каком-то смысле так же…

Конечно, можно уехать куда угодно, приложить усилия и стать кем угодно… – ты можешь пробить стену лбом, но что ты будешь делать в соседней камере? Что-то остается неизменным, где бы ты не жил, куда бы не уезжал, что бы с тобою не происходило, кем бы ты не становился. Что-то остается неизменным, что бы в жизни не случалось – даже если ты умираешь… И неизменно то, что ты воспринимаешь и осознаешь – живешь! Главное быть живым…