Андрей Буровский - Необъяснимые явления. Это было на самом деле

«Черный археолог» и «черный геолог» тоже являются к лагерю впотьмах, просят еды; им нельзя отказывать, но у них появляются и другие, более специфичные черты.

«Археолог», естественно, начинает вознаграждать тех, кто ведет себя профессионально, «правильно»: не курит на раскопе, не втыкает в слой нож, разувается, вступая на культурный слой в раскопе, не забывает помыть и почистить материал и так далее.

«Хорошие» и «правильные» награждаются снами, после которых становится понятно, где искать и где раскладывать раскоп. Ну и находками, конечно же.

На «плохих» сваливаются дожди, новые памятники от них прячутся, а разложенные раскопы не приносят никакого материала.

Поскольку в археологических экспедициях участвуют школьники и студенты, действия «черного археолога» становятся более игровыми, а в число караемых поступков попадают и совершенно ребяческие типа «крысятничества», то есть создания собственных частных запасов печенья или конфет в своей палатке. Или «хорькования», то есть похищения печенья или сгущенного молока из хозяйственной палатки.

Тут имеет смысл напомнить, что легенды о «черном археологе» формировались в 1970–1980-е годы, в эпоху дефицитной экономики. Тогда даже печенье можно было купить не всегда, а уж сгущенное молоко, тем более сгущенное кофе или какао, были страшным «дефицитом». Экспедиции получали дефицитные продукты и использовали их порой как своего рода валюту при расплате с местным населением. Часто дать банку сгущенного молока стоимостью в 85 копеек было лучше, чем пять или десять рублей «живых денег». Так что соблазн похитить сгущенное молоко у подростка был вполне реальный.

Есть такая история подросткового типа: один мальчик стащил в хозпалатке банку сгущенного молока, пробил две дырочки и тайно высосал половину ночью, засунувшись с головой в спальный мешок, чтобы никто не видел. А потом маленький негодник завернул банку в целлофановый пакет и спрятал в свой рюкзак.

Утром отправились в маршрут, и вдруг над тропинкой появился овод невероятных размеров – не меньше сантиметров тридцати. С ужасным гудением настиг овод гадкого мальчика и всадил ему в заднюю часть свое жало размером с небольшой гвоздь. Тот с диким криком рухнул на живот и, если к нему прикасались, только кричал. Тут снова появился овод, с угрожающим жужжанием пролетел над нехорошим мальчиком. Никто не посмел даже замахнуться на такого страшного овода, и только старый начальник экспедиции мудро спросил у мальчика:

– Как ты думаешь, почему он именно к тебе пристал?

– Не знаю! – закричал мальчик, засучил ногами и заплакал.

Страшный овод снова вылетел из леса. Один студент схватил было палку, и овод на мгновение завис в воздухе, обратившись в его сторону. Но начальник схватил парня за руку и не велел ему ничего делать. Тогда овод медленно, даже лениво подлетел к лежащему мальчику, страшно жужжа, и снова вонзил ему в попу свое жало – уже в другую половинку. Мальчик дико завизжал, и заплакал, и снова засучил ногами. Овод подлетел с другой стороны и как будто заглянул ему в глаза, а потом улетел через речку.

– Так что же ты все-таки сделал? – снова спросил его начальник экспедиции.

В этот момент овод опять поднялся над тростниками реки и так висел, очень страшно жужжа и махая крыльями.

Тогда гадкий мальчик, заливаясь слезами, сознался, что он украл из хозяйственной палатки сгущенку и что в его рюкзаке сейчас находится наполовину высосанная банка. Банку достали из его рюкзака и хотели сунуть обратно в хозяйственный ящик. Но начальник поднял эту банку в руках, показал эту банку огромному оводу, а потом поставил ее на пенек. До этого времени овод висел над тростниками, но тут же куда-то улетел.

Порочный мальчик до конца маршрута ходил с некоторым усилием, но отставать очень боялся. Конечно же, он никогда больше не крал сгущенки и вообще стал гораздо приличнее. Овод тоже больше не появлялся. Конечно же, этот овод и был «черный археолог».

Белая археологиня

Этот персонаж почти полностью специфичен для археологов. Мне доводилось еще слышать про «белую девушку из ботаников», но это очень невыразительный персонаж. Просто очень юная девушка, которая встречается на лугу парню, просит помочь ей определить собранные растения, а при попытке познакомиться (по одной версии) или обнять ее (по другой) медленно растворяется в воздухе, причем милые черты искажаются, становятся хищными и страшными, а сквозь кожу начинает просвечивать череп.

Реальные это наблюдения или вариации на тему «не ходи в маршруты один» и «не приставай к незнакомым девицам»? Не знаю.

А вот «белая археологиня» – персонаж довольно разработанный. По одной версии, это была жена «черного археолога», которая приехала его искать и тоже пропала в лесу.

По другой версии, она не имеет к «черному археологу» совершенно никакого отношения. Это просто экспедишница, упавшая в глубокий шурф и сломавшая шею. Чтобы скрыть несчастный случай в экспедиции, да заодно навесить на покойницу всякие неблаговидные дела, ее быстренько закопали в том же шурфе («еще живую» – рассказывают иногда с садистским удовлетворением) и сделали вид, что она ушла из лагеря несколько дней назад.

История умалчивает, влетал ли страшный огромный овод в кабинет следователя, в котором начальник экспедиции давал показания.

Есть и версия, по которой она вообще не была археологиней. Просто развратный начальник экспедиции завлек девушку, то ли привез ее из города, то ли нашел в одной из местных деревень. В некоторых версиях легенды то ли девица сама прыгнула в реку от коварства давно женатого начальника, дочери которого уже старше героини повести. То ли сам старый, но сладострастный начальник избавился от влюбившейся без памяти, да еще и беременной от него девицы – так и прикончил ее, гад, вместе с неродившимся дитятей.

Во всяком случае, «белая археологиня» – это персонаж ни в коем случае не карающий, а сугубо вознаграждающий, причем особо покровительствующий безропотным, кротким, а тем более влюбленным обоего пола.

Классическая история выглядит примерно так. Один археолог три месяца работал в «поле» совершенно безвылазно. Даже в деревне в бане не бывал, мылся только в речке или нагревая воду на костре. Последние дни, уже льют осенние дожди, надо паковать материал, готовить к отправке. А бесстыжие сотрудники экспедиции все ушли в деревню с утра – сегодня же воскресенье! Предупредили, что в деревне переночуют, что вернутся только в понедельник утром.

Кроткий археолог весь день заворачивал находки и заколачивал ящики. Под вечер ему несколько взгрустнулось, присел он перед экспедиционным столом и задумался: как, наверное, хорошо им всем, кто сейчас отдыхает в деревне. Вдруг видит: колышется, крутится неподалеку от него какой-то бело-прозрачный столб, замедляет вращение и обретает черты атлетически сложенной дамы в белых полупрозрачных одеждах.