Вернон Вульф - Холодинамика. Как развивать и управлять своей внутренней личностной силой

— «Что происходит?» — спросил я ненавязчиво.

— «Малыш чувствует себя в какой-то степени преданным, — его матери все равно». Слезы катились по его щекам. Этель вытащила из сумки платочек и положила ему в руку. Он, казалось, едва заметил это.

— «Итак, что же решил малыш?»

— «Он решил: чтобы заставить людей обратить на себя внимание, лучше стать безумным!»

Как будто свет осветил его разум. Он открыл глаза. Он усмехался. Он узнал свой холодайн гнева.

— «Оставайтесь с ним», — предложил я.

Я мог чувствовать его разум. Он снова закрыл глаза. «Давайте узнаем получше этого малыша. Поговорите с ним. Подружитесь с ним. Давайте узнаем, какой он».

Муррей держал глаза закрытыми во время своих «путешествий разума», относясь тепло и открыто к своим воспоминаниям о себе.

Он узнавал ту часть своего разума, которая обычно была недоступна его сознательной сущности. Он начал понимать, как отчаянно он хотел внимания, когда ему было два или три года. Он рыдал от отсутствия любви, которая была невозможной для мальчика, и он чувствовал это.

«Дай этому малышу знать, что ты его высоко ценишь и что ты действительно заботишься о нем», — предложил я. Он начал раскачиваться туда-сюда.

«Я держу малыша на руках и говорю ему, что я люблю его. Он успокоился, зная это, и чувствует себя удобно в моих руках. Я думаю, что ему впервые хорошо и спокойно».

Мгновение спустя я предложил начать исследование того, какое влияние оказывал этот малыш на него в течении всей его жизни. Мы вместе смеялись от того, что так часто он злился, и я предложил спросить о том, каким «полезным» он был в разные годы. Муррей улыбнулся, и на лице его было что-то вроде усмешки.

«Что такое?»

«Он показывает мне книгу. Это книга моей жизни! Он указывает на различные времена, когда он одерживал верх надо мной, заставлял обратить на себя внимание. Я вижу, как он переворачивает страницы. Я вижу мальчика. Он очень активен в моей жизни».

«Как он влиял на вашу жизнь, когда вы становились старше?»

Я хотел, чтобы он посмотрел, как эти переживания раннего детства могут устанавливать образцы поведения на всю жизнь, как это может влиять на взаимоотношения с другими людьми.

«Мне шесть лет…», — сказал он и снова начал смеяться. «Учитель не позволяет мне играть с другими детьми в кругу с мячом. Я чересчур большой и должен сидеть в стороне. Я злюсь и не выхожу из круга. Ему приходится вытащить меня оттуда. Теперь я на самом деле безумный».

«Что ты делаешь?»

«Я укусил его за ногу. Я забыл обо всем. Я не могу поверить, но я укусил учителя за ногу. Хотя так ему и надо».

«Тот малыш все еще там, в вашем разуме? Видите его?»

«Да. Он восхищен. Он смеется. Я думаю, это он хотел, чтобы я укусил учителя».

Этель еле сдерживала дыхание. Она едва могла поверить, что несколько минут мы были в разуме ее мужа и отслеживали то, о чем она никогда не знала раньше. Она сидела с открытым ртом, широко раскрытыми глазами и ожидала, что же произойдет дальше.

Мы отследили малыша в разуме Муррея в четырех или в пяти ситуациях — 14 лет: ему пригрозили, и он обманом выпутался из столкновения с бандой, играя злого и сильного парня; — в 20 лет он избавился от надоедливого друга, извергнув на него свое негодование; — 30 лет он потерял очень важную сделку из-за своего характера и т. д.

В каждом случае там был двух-трехлетний малыш, который дирижировал и поддерживал сценарий всего действия. В конце концов я предложил поговорить с малышом и спросить, чего он на самом деле хочет.

«Он вам расскажет?»

«Ну конечно, он говорит, что просто хочет, чтобы люди были справедливыми и заботливыми. Он говорит, что он сходит с ума, когда они несправедливы».

«Еще чего-нибудь он хочет?»

«Он говорит, что хочет быть способным иметь друзей и быть любимым».

На этом Муррей смягчился. Его огромное тело как бы оттолкнулось от чего-то, и он тяжело опустился на стул, его плечи немного прогнулись, а руки сложились одна на другую. Этель больше не могла выносить это. Она подошла к нему и обняла его. Минуту он был один в своих мыслях, затем я спросил: «Хочет ли мальчик помочь вам справедливостью и любовью?»

«Да, конечно. Он говорит, это то, что он делает!»

«Попросите его немного подождать».

«Он говорит „хорошо“. Он подождет».

«Теперь Муррей, сосредоточьтесь, и вы тоже, Этель. Этот малыш, с которым беседовал Муррей, является воспоминанием. Я называю это холодайном. Внутри головы находятся сплошные живые воспоминания. Они есть у всех.

Почти все, что мы делаем, контролируется ими. У этого малыша не было возможности вырасти. Он все еще пытается добиться любви, справедливости и дружбы, злясь на всех. Теперь я спрашиваю вас, Муррей, действительно ли, злясь, вы приобретаете друзей, любовь или справедливость?»

«Конечно, нет». Его «взрослая часть ума» могла видеть, что он, ведя себя как маленький ребенок и злясь, отдавал дань взрослому миру.

Он мог видеть, как это продолжительное погружение себя во вспышки гнева удерживало его от дружбы и мешало реальной близости со своей женой и с другими.

«Вы не полагаете, что может быть лучший способ достижения всего этого? Более зрелый способ?»

«Я так и думал, доктор. Поэтому мы пришли к вам».

Я вынул диаграмму Модели Разума.

«Это модель или карта того, как ваш разум естественно работает. Эта область показывает здесь шесть естественных стадий вашего разума, через которые он проходит, чтобы стать зрелым. Когда у вас есть воспоминание, или холодайн, ваш маленький мальчик, — Муррей, это значит, что эта часть вашего разума никогда не имела возможности пройти эти естественные стадии развития. Каким-то образом он закрылся в два года и никогда не вырос. Знаете ли вы кого-нибудь еще, кто ведет себя как двух-трехлетний теперь?» Оба улыбнулись. «Да, не мы ли все?»

«Давайте поможем вырасти вашему холодайну?» — оба сели прямо.

«Я бы хотел, чтобы вы нарисовали в уме новый образ. Вспомните, Муррей, если сможете, кого-нибудь в своей жизни, кто действительно знает, как любить, иметь друзей и быть справедливым». Он закрыл глаза, а мы подождали десять секунд, я мог видеть быстрое движение глаз за веками. Затем выражение лица изменилось. Он, казалось, был расслаблен.

«Это мой дедушка», — ответил он с благоговением. — «Он был прекрасным человеком. Он излучает свет!» — восхищенно сказал Муррей. Я дал ему возможность более глубоко пережить воспоминания о своем дедушке, каким он был любящим, справедливым и дружелюбным, будучи светом. Таким образом, Муррей имел возможность достичь холодайн, зрелый холодайн его деда.

«Он поможет вам справиться с этим? Спросите образ вашего деда?»

«Да, он говорит, что поможет».

«Хорошо, Муррей, мы собираемся помочь вашему малышу выполнить свое предназначение в вашем разуме. Он может сделать это, если откажется От старых образцов поведения и примет новые. Хотели бы вы продолжать жить с вашими вспышками гнева, или вам лучше относиться ко всему, как ваш дед?»