Елена Хотулева - Гравбры на ветру

Итак, Марианна. Все сложности ее судьбы, завязанные с долгами прошлого, просто лежали на поверхности. Но как заставить ее поверить в то, что это реальность?

Оставшись одна, я решила осмотреться. Мне нравилось разглядывать интерьеры чужих квартир — по ним я пыталась догадаться, что собой представляют их хозяева. Наверное, Артис живет здесь один. Довольно странно, но в этой потрясающе красивой комнате не чувствовалось присутствия какой-либо женщины. Может быть, он недавно переехал сюда из другого города? Откуда он вообще родом? Этот легкий акцент выдает в нем жителя более северных приморских мест. Интересно, какой характер надо иметь, чтобы ужиться с таким сложным человеком? Наверняка он был женат и развелся. Задумавшись, я водила глазами по чешуйчатой змее, украшавшей вензель на этикетке…

Я приготовил нам по чашке кофе и вернулся в комнату. Марианна сидела в той же позе, разглядывая бутылку. Она заложила каштановые прядки волос за уши и от этого стала похожа на старшеклассницу-переростка.

— Не скучали?

— Немного, — она улыбнулась. — Скажите, Артис, как вы это делаете?

— Что именно? — я прекрасно понял, о чем она спрашивает, но мне захотелось немного изменить стиль нашего общения.

— Ну, как вы угадываете, все то, о чем я думаю?

Наивное создание. Будто бы я могу так взять и рассказать ей, в чем секрет этого фокуса, который и для меня самого остается загадкой? Она наверное решила, что пришла на представление в шапито. Я сел и стал размешивать сахар в своей чашке:

— Хотите тоже что-нибудь увидеть?

— Да, — ее губы сложились в улыбку любопытного ребенка.

— А что, например?

— Я хочу знать, почему у меня не получается забеременеть, — она опустила глаза.

Очень хорошо. Действительно, надо ли тянуть и болтать о всякой ерунде? Ей хочется знать все сразу и начать конкретные действия? Ну, что ж… Попробуем подступиться к этой проблеме самым традиционным способом:

— Ответьте мне на такой вопрос — верите ли вы в перерождения?

Она немного помолчала, водя пальцем по тонкому краю блюдца:

— В общем-то, нет. Я считаю такие идеи не более чем суеверием.

Этого следовало ожидать. Скорее всего, она не приемлет теорию реинкарнации в силу религиозных убеждений. Ну и пусть. Иногда такой поворот событий мне даже помогает.

— Тогда, — я сделал паузу и вытащил из пачки сигарету, — тогда давайте просто пофантазируем. Вы готовы представлять себе разные ситуации?

— Просто представлять? — видимо, ее что-то рассмешило, потому что она улыбнулась и приложила пальцы к губам.

— А чего вы ожидали? Что я предложу вам выкурить опиума или испить какого-нибудь волшебного зелья?

Она казалась мне на редкость примитивной и заурядной женщиной. Нет, не только в этой жизни. Я просмотрел мельтешащие картинки ее прошлого и увидел, что в большинстве своих воплощений она была не более чем просто матерью многодетного семейства. Похвально конечно, но без искорки. Даже если бы она захотела сейчас сделать головокружительный финт — переменить судьбу, совершить нечто неординарное, — то максимально, что ей пришло бы в голову, это уйти от мужа и выйти за другого мужчину. Впрочем, и это было бы для нее слишком смелым и решительным поступком…

Марианна поставила чашку на стол:

— Я согласна. Что мне надо делать?

— Закройте глаза. Сядьте, поудобнее.

Она глубоко вздохнула и, положив руки вдоль подлокотников, замерла в ожидании моих слов.

— Представьте себе, что вы находитесь в каком-то месте, где вам хорошо и спокойно. Это может быть реальное место или что-то из ваших мыслей или снов. Просто представьте это себе и постарайтесь рассмотреть… Скажите, вам удается это сделать?

— Да.

Мне отчего-то вспомнился один старый кинофильм о тайнах песчаных барханов. Сразу захотелось много яркого света и жары.

— Что вы видите? — Артис говорил каким-то будто бы не своим, спокойным голосом, все больше погружая меня в состояние полусна.

Постепенно я поняла, что хочу слушать его как можно дольше:

— Я вижу пустыню. Идут караваны верблюдов, светит ослепительное солнце, шепчутся пески… Очень красиво…

— Вам комфортно? Или что-то все же мешает ощутить полный покой?

— Мне кажется, что я хочу пить. И там, на горизонте я вижу оазис…

— Представьте, что вы дошли до него.

Мне это не удалось. Я четко видела, как ветер шевелит немного суховатые листья пальм, почти чувствовала на лице свежесть близкой воды, но переступить границу, на которой встречались прохладные и горячие тени, не могла:

— У меня не получается. Точнее, нет. Я подхожу к краю оазиса, а дальше не двигаюсь.

— Что вам мешает?

Я свела брови, будто бы пытаясь сфокусировать взгляд:

— Змея. Она преграждает мне путь. Куда бы я ни пошла, она сразу же оказывается передо мной.

— Чего она от вас хочет?

— Ужалить.

— Если она это сделает, то что это ей даст?

— Тогда она получит силу.

— Зачем ей это нужно?

— Чтобы всех побеждать.

— А для чего ей необходима эта победа?

— Для того чтобы ее все любили.

— Представьте себе… — Артис сделал паузу, должно быть, подбирая нужные слова. — Постарайтесь представить себе, что вы даете ей вашу любовь. Не делайте этого на самом деле — пусть все это происходит только в вашем воображении. Просто представьте себе, что вы ее любите. Что тогда изменится?

Как я могу представить себе такое? Сначала мне показалось, что он предлагает мне невыполнимое задание. Но чуть позже, лишь несколько секунд спустя я вдруг поняла, что это очень просто. Всей любовью, какая была у меня в сердце, я мысленно обняла змеиное воплощение моих неудач и с удивлением обнаружила, что могу сделать шаг вперед:

— Она исчезнет, — сказала я улыбнувшись. — Змея испарится, а я пройду в оазис. Смогу напиться. Сесть и отдохнуть среди зелени и птичьего пения.

— Сделайте это.

— Да. Я там.

— Теперь вы ощущаете полный покой?

— Да. И это так прекрасно.

— Постарайтесь запомнить это чувство. Просто представьте себе, что вы его запомнили…

Резкая мелодия телефона заставила Марианну вздрогнуть и открыть глаза. Жаль, что нас прервали на самом узловом моменте. Но, видимо, так было нужно. Она растерянно взглянула на меня:

— Мне звонит муж. Можно ответить?

— Разумеется, — я встал и, подойдя к окну, посмотрел на вздрагивающие огни городских кварталов.

— Алло, Максик. Что случилось? — она засюсюкала с ним, как с младенцем. — Я же говорила тебе, что пойду к доктору. Не волнуйся… Ну хорошо, хорошо… Скоро буду. Встречай меня через пятьдесят минут возле выхода из метро.

— У вас чрезвычайно трепетный муж, — я криво усмехнулся. — В следующий раз отключите телефон, чтобы нас никто не беспокоил. А теперь, как я понимаю, вам пора идти?