Алексей Маслов - Тайный код Конфуция

Вторая причина почти единовременного появления (точнее — проявления) десятков духовно-философских школ значительно менее очевидна, но не менее важна. По сути, то что проповедуют философы «ста школ» ( бай цзя ), то есть тех многочисленных интеллектуальных групп, складывающихся вокруг духовных наставников, является переработкой неких мистических культов и идей, вынесенных «на люди», окультуренных, приведенных в относительное логическое единство. Жизнь этих людей — разрыв со старым медиумизмом и оккультной практикой, из которой они выросли, их проповедь — переложение идеи мистического единения с Небом и духами на язык светского служения государству и обществу. Для Конфуция формой такого единения является сложнейший набор форм поведения и состояний сознания, которое он обозначал как ли — ритуал или правила.

Сильнейшие социальные и духовные кризисы, разрушение идей архаического оккультизма и потеря веры в духов — всё это способствовало рождению совсем иного типа философии. Итак, вторая причина заключена в десакрализации мистической традиции, выводе ее на уровень широкой проповеди.

В этой проповеди высший небесный дух-правитель шанди постепенно уступает место другому началу — Дао (Путь), не имеющему антропоморфного воплощения, и не требующего никакого поклонения. Происходит постепенный отрыв от ранне-архаической традиции предыдущего периода Шан-Инь (XVI–XI вв. до н. э.) с её верой в многочисленных духов и антропоморфными представлениями о Небе. В Китае в этот период формируются все основные философские и духовные школы, лидерами которых становятся Конфуций, Лао-цзы, Ян Чжу, Чжуан-цзы, Мэн-цзы, Хань Фэй-цзы и другие. Кто-то оставляет после себя обширные труды, записи бесед с учениками, как, например, Конфуций или Хань Фэй-цзы, высказывания же других, таких как Ян Чжу, встречаются лишь во вторичных источниках, и мы не можем с уверенностью сказать, насколько они точно передают слова мудреца.

Для многих духовных наставников, воспитанных в традициях магической практики, дробление царств означало дробление благодатной силы ( дэ ) правителя. По представлениям, характерным для Древнего Китая, правитель обладал огромной духовной мощью, которая дарована ему Небом, а основная функция такого правителя — опосредовать связь между Небом и Землей, передавать благодатную энергию подданным. Представление о ней сложилось ещё в глубокой древности, когда мир понимался как место встречи людей с духами и поэтому был пропитан особой «энергией». Именно благодать правителя стала позже одним из ключевых моментов учения Конфуция о государстве и роли в нём правителя. Безраздельная власть требовала одновременно и особой нравственной чистоты, добродетельности, личного духовного совершенства вана , к чему и призывал Конфуций.

Что-то разладилось в Поднебесной… Разрушился стержень взаимоотношений между людьми. Неужели великую страну ожидают хаос и смута?

Именно в этот момент многие мудрецы, философы и мистики, страшась «великой смуты в Поднебесной», размышляли над способами, которые могли бы привести страну к покою и процветанию. На этой волне возникло множество духовных, философских и политических учений. Некоторые из них угасли за несколько столетий или даже десятилетий; другие — такие, как конфуцианство, легизм, даосизм, — настолько внедрились в культуру Китая, что китайская цивилизация сегодня просто немыслима без них.

Казалось, духи, которым поклонялся Китай, оказались не способны привести страну к гармонии. Наступил кризис архаического сознания, духообщение уже не давало человеку полноты истины, а человек стремился именно к ней, его больше не устраивало просто спасение от бед и несчастий. Не случайно Конфуций однажды заметил, что «если утром постигнешь истину, то к вечеру можно и умереть».

«Лунь юй»: муж достойного поведения [2] Здесь и далее приведена антология отрывков из «Лунь Юя», составленная по тематическому принципу. В нее вошло подавляющее количество пассажей из этого произведения. Сегодня существует немало достойных и качественных полных переводов «Лунь юя» на русский язык, которые при этом могут давать различные трактовки того или иного высказывания или понятия, причем порою кардинально отличающиеся друг от друга. В своем переводе мы опирались в основном на толкование, предлагаемое Л. С. Переломовым, а также П. Поповым и В. А. Кривцовым. Л. С. Переломов также приводит подробные комментарии к каждому из параграфов с разбором смысловых нюансов.

I, 6

Учитель сказал:

— Молодые люди, находясь дома, должны проявлять почтительность к родителям, выйдя за ворота — быть уважительными к старшим, в делах — осторожными, в словах — правдивыми, безгранично любить людей и особенно сближаться с теми, кто обладает человеколюбием. Если у них после осуществления всего этого еще останутся силы, то потратить их надо на изучение культуры ( вэнь )

Здесь под «культурой подразумевается целый комплекс знаний и навыков, в том числе изучение древних канонов, каллиграфия, а также норм ритуального поведения и т. д. Все это вместе должно привести к самораскрытию человека.

II, 18

Цзы Чжан упорно учился, надеясь получить государственное содержание. Учитель посоветовал ему:

— Больше слушай, будь сдержан, а когда возникает у тебя сомнение, говори об этом осторожно. Тогда и нареканий тебе будет мало. Больше наблюдай, обходи опасное, а в остальном же будь осмотрителен, — и тогда редко будешь раскаиваться в содеянном. Когда слова будут вызывать мало нареканий, а в поступках не придется часто раскаиваться, тогда и получишь ты государственное содержание.

Цзы Чжан — ученик Конфуция Чжуаньсунь Ши.

IV, 14.

Учитель сказал:

— Не печалься, что не занимаешь достойного поста — печалься, если способности твои не соответствуют этому посту. Не печалься, что люди не знают тебя — поступай так, чтобы они смогли узнать тебя.

IV, 23.

Учитель сказал:

— Редко бывает, чтобы ошибался человек сдержанный.

IV, 25.

Учитель говорил:

— Добродетельный человек не одинок-непременно найдутся единомышленники.

V, 16.

Конфуций так отозвался о Цзы-чане:

— Он обладал четырьмя качествами (Дао) благородного мужа: свершая дела, он исходит из самоуважения; служа вышестоящим он исходит из ответственности, в наставляя народ, исходит из доброты; управляя народом, исходит из справедливости.

Цзы-чань (Гун Сунь-цяо) — прозвище сановника из царства Чжэн.

VI, 14

Учитель сказал:

— Мэн Чжифань никогда не хвастался своими заслугами. Когда его войско обратилось в бегство, он следовал позади его, а когда войско вступало в город, он стегнул своего коня, сказав: «Я не смел бы быть позади, да вот конь мой не шел вперед».