Тони Парсонс - Ничто суть всё

Совершенно верно. Это ум защищается и пытается чего–то достичь. Однако его невежество в том, что он думает, будто есть что–то, чего можно достичь. В этом и есть вся функция поиска: что–то отдельное — вы, и что–то, чего нужно достичь. Знаете, есть такой подход, люди называют его «подходом адвайты». Как может быть подход адвайты? «Адвайта» — значит единство, или «не–два», или бытие. Как может быть подход к бытию? Как может быть подход к тому, что уже существует? Подход и есть бытие. Нет никого, кто мог бы подойти. Всё, что есть, — это бытие.

В том числе и ощущение того, что нужно что–то с этим делать?

Да, даже это ощущение — это бытие, которое чувствует необходимость что–то делать для того, чтобы быть. Подход — это бытие, которое кажется подходом.

Вы не объясните про «нечего прощать», потому что я всегда думал, что если всех за всё простишь, то это принесёт облегчение.

Я говорю, что никто никогда ничего не делал, и ничто не происходит, поэтому нечего и прощать. Вся идея того, что есть что прощать, предполагает отношения, или субъект и объект. Я — субъект, эта другая вещь — объект, который как–то поступил по отношению ко мне, и теперь я могу ему это простить, и от этого мне станет хорошо. Так что вся идея о том, что можно кого–то простить, — это укрепление идеи отдельности, того, что можно всё улучшить… совершить сделку.

Так что, если бы все поступали так, как предлагаете вы…

В этом и весь смысл. Нет никого, кто бы что–то делал или мог бы кого–то простить, кроме как в этой истории из сновидения.

Понятно. А если бы это было возможно?

Теперь вы увлеклись другой историей — если хотите играть в игры, то пожалуйста, играйте. Мне это не интересно.

Мне просто интересно, каким бы тогда был мир.

Кажущийся мир был бы точно таким же, как и сейчас. Он уже завершённый. На самом деле это всё, что есть, включая идею о том, что это не так; включая идею о том, что вы — кто–то, кто может мне что–то сделать, и что я должен вас за это простить. Всё это — история из сновидения о том, что существует отдельность, и о том, что нужно сделать этот мир лучше. Если бы мы все простили друг друга, то мир стал бы лучше. Это сон о потребности в чём–то лучшем.

Во–первых, нет никого, кто мог бы кому–то простить, к тому же все эти идеи основаны на неправильном представлении о том, что что–то не так, что–то неправильно, и что это нужно исправить. Не знаю, заметили ли вы, но на протяжении многих тысяч лет существования этой истории мы вложили огромное количество энергии в то, чтобы сделать мир лучше. И каково, по–вашему, сейчас его состояние?

Тони, если индивидуальность — это сон, то сама жизнь — тоже сон?

Это бытие, возникающее как кажущаяся жизнь. Поэтому это ничто, возникающее как что–то. Поэтому всё это — просто бытие, возникающее как что–то, что, как кажется, происходит. Отдельность — это сон, включающий в себя идею смысла, пути и «я»–сознания.

Понятно.

Это возникновение одновременно реально и нереально.

У меня проблема с этой возникающей вещью.

Почему?

Потому что, конечно же, возникновение — это не бытие?

Да, то, что, как кажется, возникает, — это абсолютное бытие. Кажется, что оно перемещается во времени, но это движется абсолютная недвижимость, это звучит абсолютное безмолвие; этот голос — тишина, этот хлопок — хлопок одной ладони.

Да, но если что–то возникает, то тогда получается промежуток, временной промежуток. Вы что–то предвкушаете, и это не бытие. А все эти сторонники недвойственности, в том числе и вы, говорите, что нет никакого времени.

Я не сторонник недвойственности. И ваше предвкушение чего–либо — это бытие, которое, как кажется , предвкушает. А промежуток — это бытие, которое, как кажется , «промежутничает»! Это всё, что есть… нет ничего другого.

Но кажется, что то, что возникает, отсылает это бытие — чем бы оно ни было — в будущее.

Нет. Кажется , будто всё возникает во времени. Нет никакого времени, нет никакого возникновения, это только видимость. Идея будущего — это бытие, которое возникает с идеей о будущем.

Понятно. Это не бытие?

Это абсолютнейшее бытие. Конечно, это бытие, которое, как кажется, куда–то движется, в кажущемся времени. Это бытие, которое выглядит так, будто у него есть цель, «У меня есть цель сделать мир лучше». Всё это — лишь бытие. Это метафора, притча, кажущаяся реальность.

Я вижу, что согласно расписанию у вас завтра в два часа дня встреча, однако если вы не можете ничего выбирать и не можете ни на что влиять, и если нет никакого времени, то получается, что не может быть и никакого завтра, так что как же она вообще состоится?

Она может, как кажется, состояться или, конечно, она может, как кажется, не состояться. Она не состоится завтра в два часа дня. Нет никакого «завтра, два часа дня». Но, как ни странно, завтра в два часа дня покажется, что она состоится. (смеётся)

Итак, это ваше бытие? Вы ни на что не влияете и ничего не выбираете?

Нет никого. Нет никого, кому бы принадлежало бытие. Всё, что есть, — бытие. Это ничто является всем, в том числе и идеей об отдельности, истории и времени. В рамках этого бытия планирование и влияние, как кажется , возникают.

В некотором смысле, всё происходит.

Это видимость. Это голограмма.

Поэтому я боюсь, что то, что у нас есть, развалится, если мы перестанем управлять своей жизнью.

То, что вы говорите, идеально выражает силу завораживающего сновидения. Эта идея основана на совершенно неправильном представлении, так как на самом деле мы никогда не управляли своей жизнью. Никто не управляет своей жизнью. У вас никогда не было никакого контроля. Никого нет. Это очень пугающе для тех, кто верит в идею индивидуального контроля и живёт ею.

Так что это в любом случае произойдёт.

Это кажется происходящим. Всё, что вы к этому прибавляете, — это идея о том, что всё это происходит с вами и что вы это контролируете. Идея о том, что вы это контролируете, — это сон под названием «отдельность». Это заблуждение.

Иногда мне кажется, что вы раньше говорили об определённых вещах, которые делают мнимые ищущие и которые увековечивают ощущение поиска.

Все действия, которые исходят от ищущего, увековечивают сон об отдельности, так как единственная цель ищущего — найти то, что он хочет; и он считает, что может найти это только в движении, в движении вперёд, тогда как на самом деле то, что он ищет, — это уже и есть вот это. Неспособность найти единство подпитывает ощущение отдельности.