Дэвид Уилкок - Секреты Вознесения. Раскрытие космической битвы между добром и злом (ЛП)

Это поэзия… Это страсть

Как бы сильно я не страдал в колледже, работа была намного хуже, но если бы я оказался без работы, каждый день я подвергался бы оскорблениям со стороны обоих родителей, что было намного хуже, чем ад на фабрике. Я мог расслабиться только в выходные дни. Однажды, в субботу днем, Дон и я убедили Джуда принять ЛСД. За этим последовало грубое и мощное “путешествие”. Это оказался последний раз, когда я употреблял ЛСД. Через улицу от меня жил человек, которого мы будем называть м-р Генри. Он был ветераном войны во Вьетнаме и сильно страдал от посттравматического стрессового расстройства. Он стал хроническим алкоголиком и не мог заботиться о себе, но все еще носил военную стрижку. С годами кожа покрылась оспенными рубцами. М-р Генри вонял алкоголем, гноем, язвами и был очень толстым. Он постоянно пребывал в пьяном ступоре и вел себя скорее как животное, чем человек, даже говорил с трудом. В своих галлюцинациях я видел его быком с рогами. На заднем дворе Дона и Боба имелась подвесная груша, и м-р Генри бил по ней так сильно, как только мог. Его тело сотрясалось от сильного напряжения, которое высвобождалось после каждого удара по груше. Делая это, он продолжал повторять: “Это поэзия. Это страсть”.

К концу подобного опыта я пришел к важному осознанию. Мое тело было сильно повреждено марихуаной, которую я курил последние четыре года. Все время я выглядел все более и более нездоровым, с бледной кожей и пугающими темными кругами под глазами. В том, что я делал, не было ничего поэтического или страстного. Люди говорили, что я выгляжу так, как будто только что вышел из концентрационного лагеря. Если бы я продолжил вести такой образ жизни, я бы либо умер, либо стал таким, как м-р Генри, либо как парни с пластмассовой фабрики. Несколько раз я чуть не попал в полицейскую облаву, а если бы у меня была судимость, было бы труднее найти работу. Я вспоминал свои детские сны, в которых собирался заниматься чем-то позитивным в своей жизни, но видел, что это будет невозможно до тех пор, пока не начну лучше заботиться о себе. Отказ от марихуаны означал отказ от единственной вещи, которой я наслаждался, от чего-то, на чем строилась вся моя жизнь. Я не мог себе представить прекращение курения, но подумывал об этом.

Истории от любящих братьев

Все напряжение и неопределенность Джуд и я вложили в новый музыкальный проект, который назвали Историями от любящих братьев . Весь альбом содержал песни, в которых я боролся с идеей бросить курение или нет. Там была песня о фабрике под названием Пластмассовый ад и еще одна композиция Joneser , о парнях, которые постоянно просили наркотики, деньги, пищу и кров, ничего не давая взамен. Кульминацией альбома стала песня Сад разбитых часов . Мы записали ее вживую, в один прием, ничего не планируя заранее. Джуд играл на пианино, а я пользовался гитарой в качестве эхоотражательного ритмического инструмента. Я делал все как дикторскую программу и понятия не имел, о чем буду говорить, когда начинал. Задним умом я понимаю, что это был первый раз, когда я принимал и вербально передавал послание своего “высшего я” в такой прямой и точной форме. Больше чем что-либо другое, слова, изливающиеся из меня во время нескольких коротких минут, стали главным инструментом, которым я воспользовался для обретения силы бросить курить.

Песня начиналась с монотонного монолога Джуда: “Когда-то у меня был сад, в саду лежали сломанные часы. Сломанные часы безжизненно лежали на земле”. Таким нереальным образом его подсознание, очевидно, говорило обо мне, как о “сломанных часах”, и каким изломанным я стал. Сразу же после этого и паузы начинал говорить я, с необычной уверенностью, авторитетом и ясностью. Старик из моих снов появлялся как персонаж, с которым я говорил как с рассказчиком. Однако в данном случае этот человек был будущей версией меня с белой бородой. Я описывал диалог с ним, и он давал духовный совет. В песне мой персонаж спрашивал старика, как контролировать мои склонности. Он отвечал, что Бог помогает тем, кто помогает себе сам, а затем повторял это еще несколько раз.

Вдруг у меня вырвалась, казалось бы, случайная неуклюжая фраза: “Бог помогает тем, кто кончает жизнь самоубийством”. Это запустило целую новую часть песни, где фортепианная музыка Джуда становится невероятно мощной. В дальнейших диалогах со стариком мой персонаж приходил к выводу: “Если вы кончаете с собой, вы, должно быть, не любите себя”. Старик отвечал: “Вот именно. Каждая рюмка, которую вы выпиваете, каждая сигарета, которую вы выкуриваете, каждый наркотик, который вы принимаете, приближает вас к смерти… Бог помогает тем, кто помогает себе сам, и ты, сын мой, должен искать такой помощи”.

Глава 13

Великий эксперимент

Я все еще курил, когда в 1992 году начал второй год обучения в колледже, в общежитии для мужланов Crispell Hall , но травка ничуть не помогала чувствовать себя лучше. Я уменьшил потребление до одной унции каждый день или два. Каждый раз, когда я курил травку, в груди болело так, как будто у меня инфаркт. Работая на фабрике, я чувствовал, что жизнь кончена. Ум был постоянно полон параноидальными иллюзиями, что мне придется работать там весь остаток моей жизни, до тех пор, пока я не умру от наркомании и рака. Все свои надежды я связывал с тем, что проживу еще достаточно для того, чтобы вернуться в колледж. Я чувствовал, что как только вернусь, окажусь в раю. В университетском городке росли чудесные деревья, текла замечательная речушка, и повсюду сновали красивые женщины. У меня еще никогда не было подружки, и я надеялся на лучшее. Я визуализировал мир счастья, даже экстаза, вырываясь из самой худшей тюрьмы и возвращаясь к великолепию университетского городка.

Но как только я вернулся в колледж, все оказалось совсем наоборот. Там я чувствовал себя не намного лучше, чем на фабрике, и это стало огромным потрясением. Кратковременная память полностью исчезла. Покидая комнату, я минутами не мог вспомнить, закрыл ли дверь или оставил плиту не выключенной. Каждый час я страдал от панических атак, постоянно пребывал в депрессии, и даже курение травки лишь немного облегчало состояние после “улета” на 15 минут. Тело было полностью истощено до такой степени, что я с трудом мог справляться со стрессом от 10-15-минутного похода в класс. Я чувствовал себя так, что с трудом передвигать ноги, и заметил, что другие “выгоревшие” студенты волочились точно так же. Я все еще подписывался на научный журнал, Science Digest или Гиппократ , точно не помню, который приходил в старый дом, и мама пересылала каждый выпуск в мое общежитие. То, что я прочитал в журнале, полностью изменило мою жизнь.