Григорий Климов - Дело 69

– Это ещё ничего. А вот теперь, в «Новом Русском Слове» пишет какой-то новый евмигрант по фамилии Белоцерковецкий! Это называется мимикрия. Так хамелеоны, когда надо, меняют окраску. А евреи, когда надо, меняют фамилии.

– Э, да ты, брат, вижу, антисемит?

– А вы не задавайте мне провокационные вопросы. Так вот скажи правду и сразу тебя обругают антисемитом.

Листаю я папку с делом 69 дальше. Вот арестовали ещё одного диссидента Револьта Пименова, приятеля академика Сахарова.

Но уже по одному его имени «Револьт» я могу сказать, что это человек явно ненормальный. Такие имена, как Револьт, то есть, «Мятеж» или «Революция», в 20-х годах давали своим детям маниакальные революционеры.

Вместо крестин, эти психи устраивали «октябрины» и октябрили там своих детей такими именами: Марлен (Маркс + Ленин), Нинель (Ленин наоборот), Мэлор (Маркс + Энгельс + Ленин + Октябрьская Революция), Зарем (Заря Революции Мира), Карл и Роза (в честь Карла Либкнехта и Розы Люксембург), Жорес и Рой (в честь основателей компартий Франции и Индии) и так далее.

Всех этих папаш и мамаш, как правило, перестреляли во время Великой Чистки, чтобы положить конец перманентной революции, оппозиции и обструкциям внутри партии.

Но от таких родителей дети рождаются, как правило, тоже ненормальные. Потому тогда и подметали целыми семьями, особенно, в случае крупных большевиков.

Наглядным примером этому является Револьт Пименов, а также братики Жорес и Рой Медведевы.

Кстати, Жорес Медведев уже сидел в дурдоме. Несмотря на это, он всё ещё уверяет, что он пламенный марксист.

По профессии Жорес генетик, но его собственная генетика, видимо, сильно хромает, так как его сын – хиппи, то есть, ублюдок.

Впрочем, подобная история была и у самого Карла Маркса, две дочки которого покончили самоубийством, одна из них, Лаура, покончила самоубийством дуплетом, вместе со своим мужем-марксистом Полем Лафаргом, внучатым племянником Карла Маркса.

В своей книжке «Кто сумасшедший?» Жорес, сидя в дурдоме, жалуется, что его охмуряет врач-психиатр д-р Лившиц.

Итак, пока один еврей, доктор Лившиц, вправляет Жоресу мозги, другие евреи, вроде Якира и Красина, на весь мир вопят, что это псих-террор КГБ.

А так как, среди этих дурдомщиков много еврейских имён, то поднимается гвалт насчёт антисемитизма. Но кто же эти антисемиты? Еврейский доктор Лившиц? Или главный психиатр КГБ и сам-еврей профессор Лунц?

К этой категории «имённых» диссидентов можно ещё прибавить Владлена (сокращение от «Владимир Ленин») Павленкова.

Дурноплясы из «Посева» пишут (»Посев», апрель 1970, стр. 51), что КГБ решило «…направить Павленкова на психиатрическую экспертизу.

Жена Владлена Павленкова Светлана (в честь Светланы Сталиной? Г. К.), дочь репрессированных в годы культа личности родителей (т. е. РВН. Г. К.).

В случае признания мужа невменяемым, Светлана Павленкова намеревается подвергнуть себя публичному самосожжению».

У нас здесь в Нью-Йорке целая куча людей занималась публичным самосожжением перед зданием Объединённых Наций, протестуя против войны во Вьетнаме и т. д.

И каждый раз в газетах писали, что эти самопалы до этого уже по несколько раз сидели в сумасшедших домах. «Самопалы» это одна из разновидностей «самосадов».

Хуже, когда они палят или садят не сами себя, а других. Как «самосад» Солженицын посадил на 10 лет своего друга Николая Виткевича.

Вот вам ещё один пример психоанализа по именам. Дурноплясы из «Посева» скулят (апрель 1970, стр. 41), что в дурдом посадили диссидента В. Борисова, жену которого зовут Джемма Квачевская. Говорит ли вам что-нибудь имя «Джемма»? Подумайте…

Дело в том, что «Джемма» это героиня революционного романа «Овод», автором которого была старая ведьма Войнич. И именем «Джемма» бесы Октября октябрили на октябринах своих бесенят. Ну, вот вам и результаты – дурдом.

Адвокаты дьявола возразят: «Но ведь, в дурдом посадили не её, а его?» Да, но, в данном случае, полностью применима поговорка: муж и жена – одна сатана. Не всегда, но частенько.

Диссидент Рой Медведев, который бесится в Москве, в своей книге «К суду истории» вспоминает о «Бесах» Достоевского и говорит, что Сталин тоже принадлежал к этим бесам.

А я могу добавить, что Сталин в этом даже собственноручно расписывался: в молодости Сталин подписывал некоторые свои поджигательные статьи очень характерным псевдонимом Бесошвили (см. книгу б. Си-Ай-Эйщика Эдварда Смита «Молодой Сталин», Нью-Йорк 1967, стр. 453).

Плохо только то, что таким же бесом был и папа Медведев, красный комиссар, который на XI Съезде партии требовал загнать всех белых в концлагеря, и который дал своим близняшкам такие безбожные имена Жорес и Рой.

Вот потому-то папа Медведев попал в чистилище Великой Чистки (попал и пропал), его сын Жорес попал в дурдом, а его внук от Жореса просто хиппи, то есть, выродок, ублюдок.

Ох, как тут зашипят на меня ведьмы из нашего эмигрантского болота, у которых дети – тоже хиппи. Но, как говорил знаменитый ведьмак Сталин, факты – это упрямая вещь.

Чего стоят одни длинные волосы хиппи? Ведь, это не что иное, как символ гомосексуальности или бисексуальности (минетчики и минетчицы 69), фабричное клеймо, по которому они узнают друг дружку. Свежее пополнение легиона доктора Кинси.

И всё-то это – за грехи отцов. И матерей тоже. Но кто из них в этом признается? Попробуйте, спросите у генетика Жореса Медведева, который в своих писаниях против «теории среды» и за «теорию наследственности». Да, в теории… А как там на практике?

В старческом доме нa Толстовской ферме доживает свой век бывший революционер Николай Жигулёв, который иногда пописывает статьи в защиту анархистов и батьки Махно, с которым он когда-то дружил.

В одной из этих статей Николай Жигулёв честно признается: «Я был во всех левых партиях и организациях. Левее может быть только сумасшедший дом».

Очень ценное признание. Лучше не скажешь. Этим старый революционер Жигулёв подтверждает, что большинство революционеров это, как правило, психически больные люди, где логическим завершением является сумасшедший дом.

А как насчёт новых революционеров-диссидентов, которых садят в дурдома?

Кстати, А. Толстая, 13-й отпрыск Льва Толстого, которого сам Ленин ласково величал «зеркалом нашей революции», получила эту ферму в подарок от богатой гуманистки-филантропа миссис Харкнесс.

Но знаете, что было на этой ферме раньше? Колония для дефективных детей!

А теперь там, под чутким руководством А. Толстой и её компаньонки Т. Шауфусс-Раппопорт, рядом со старческим домом, где доживает свой век старый революционер Жигулёв, открылся целый походный лагерь для новых революционеров.