Сюнрю Судзуки - Сознание Дзен, сознание начинающего

Как-то жили два близких друга, Тёкэй и Хосруку. Они беседовали о пути Бодхисаттвы, и Тёкэй сказал: «Даже если у Архата будут недобрые желания, то всё-таки у Татхагаты (Будды) не найдётся разных слов. Я имею в виду, что у Татхагаты есть слова, но у него нет двойственных слов». Хосруку ответил: «Хоть ты так и говоришь, твоё толкование несовершенно». Тёкэй спросил друга: «А как ты понимаешь слова Татхагаты?» Хосруку ответил: «Мы уже достаточно пообсуждали – давай-ка выпьем чаю». Хофуку ничего не ответил своему другу, ибо невозможно дать словесное объяснение нашему образу действия. Тем не менее эти два близких друга считали обсуждение пути Бодхисаттвы частью своей практики, хотя у них и в мыслях не было искать новое толкование. Поэтому Хофуку и ответил: «Обсуждение закончилось. Давай-ка выпьем чаю!»

Это очень хороший ответ, не правда ли? То же самое и с моей беседой – когда я кончу говорить, вы кончите слушать. Нет необходимости пытаться запомнить, что я сказал; нет необходимости пытаться понять сказанное. Вы понимаете, что я говорю; полное понимание имеется в вас самих. Тут нет проблемы.

Если вы утратите дух повторения, ваша практика станет довольно трудным делом.

Мышление и практика индийцев, с которыми столкнулся Будда, были основаны на представлении о том, что человек – это сочетание духовного и физического элементов. Они считали, что физическая сторона в человеке сдерживает и подавляет духовную, и потому их религиозная практика была направлена на ослабление физического элемента, чтобы высвободить и усилить духовный. Таким образом, практика, которую встретил Будда в Индии, делала упор на аскетизм. Однако, практикуя аскетизм, Будда пришёл к заключению, что попыткам очистить себя физически – нет конца, и что это делает религиозную практику весьма идеалистичной. Подобная борьба со своим телом окончится только с нашей смертью. Но согласно этим воззрениям индийцев, мы вернёмся сюда в следующей жизни, и ещё в следующей, чтобы снова и снова возобновлять эту борьбу, так никогда и не достигая совершенного просветления. И даже если вы полагаете, что способны в достаточной мере ослабить свои физические силы, чтобы высвободить силу духовную, это будет действенно лишь до тех пор, пока вы продолжаете заниматься аскетической практикой. Если вы вернётесь к повседневной жизни, вам придётся снова укреплять своё тело, а затем снова ослаблять его, чтобы вновь набрать духовную силу. И тогда вам придётся повторять всё это снова и снова. Быть может, это слишком большое упрощение практики индийцев, с которой столкнулся Будда, и над этим можно посмеяться, однако на самом деле некоторые продолжают такую практику и по сей день. Иногда, хотя это и не осознаётся, идея аскетизма сидит у них глубоко внутри. Но такая практика не приведёт к успеху.

Подход Будды был совершенно иным. Вначале он изучал практику индийцев, какой она была тогда на территории Индии, и практиковал аскетизм. Однако Будду не интересовали ни элементы, из которых состоит человек, ни метафизические теории бытия. Его больше занимал вопрос, каким образом он сам существует в эту минуту. Это было главным для него. Хлеб выпекают из муки. Как мука становится хлебом в печи – вот что было для Будды самым важным. Как стать просветлённым – это интересовало его превыше всего. Характер просветлённого человека есть нечто совершенное, желанное для себя и для других. Будда хотел узнать, как человеческие существа вырабатывают в себе такой идеальный характер – как разные мудрецы прошлого становились мудрецами. Чтобы понять, как тесто превращается в превосходный хлеб, он выпекал его снова и снова, пока не добился желаемого. Такова была его практика.

Но нам может казаться, что готовить одно и то же изо дня в день, снова и снова, – это не слишком интересное занятие. Вы можете сказать, что это довольно скучно. Если вы утратите дух повторения, это станет для вас довольно трудным делом, но когда вы полны сил и энергии, это нетрудно. Как бы то ни было, мы не можем бездействовать; мы должны что-то делать. А когда вы что-то делаете, вам надо быть очень наблюдательными, и внимательными, и бдительными. Наш подход – поставить тесто в печь и внимательно следить за ним. Стоит вам только узнать, как тесто превращается в хлеб, – и вы поймёте, что такое просветление. Поэтому нас превыше всего занимает то, каким образом это физическое тело становится мудрецом. Нас не так заботит, что такое мука, что такое тесто или что такое мудрец. Мудрец есть мудрец. Метафизические объяснения человеческой природы – это не то, что нам нужно.

А потому та практика, на которую мы делаем упор, не может стать слишком идеалистичной. Если художник станет слишком идеалистичным, он покончит с собой, так как между его идеалом и его реальными способностями пролегает пропасть. Поскольку нет достаточно длинного моста, чтобы пересечь эту пропасть, он впадает в отчаяние. Это обычный духовный путь. Но наш духовный путь не так идеалистичен. Хотя в каком-то смысле мы должны быть идеалистами – по крайней мере, мы должны быть заинтересованы в получении вкусного и аппетитного хлеба! Подлинная практика должна повторяться снова и снова, пока вы не узнаете, как получается хлеб. В нашем подходе нет ничего таинственного. Всего лишь практиковать дзадзэн и ставить себя в печь – вот наш путь.

Дзэн – это не какое-то возбулительное средство, но сосредоточение на наших обычных повседневных занятиях.

Мой наставник скончался, когда мне был тридцать один год. Хотя я хотел посвятить себя единственно практике дзэн в монастыре Эйхэйдзи [10]мне пришлось заменить его в его храме. Я стал весьма занятым человеком и, будучи молодым, столкнулся с немалыми трудностями. Они дали мне некоторый опыт, но это было ничто в сравнении с чистой, спокойной и безмятежной жизнью.

Нам необходимо придерживаться постоянного образа действия. Дзэн – это не какое-то возбудительное средство, но сосредоточение на наших обычных повседневных занятиях. Если вы будете чрезмерно заняты и возбуждены, ваше сознание станет неподатливым и рассредоточенным. Это плохо. По возможности, всегда старайтесь оставаться спокойными и радостными и удерживайтесь от возбуждения. Обычно день ото дня, год за годом мы становимся всё более и более занятыми людьми, особенно в современном мире. Когда после долгого перерыва мы посещаем давно знакомые места, то бываем потрясены переменами. С этим ничего не поделаешь. Однако когда нам хочется чего-то возбуждающего, или какой-то перемены в себе, наше занятие целиком захватывает нашу жизнь, и мы теряем себя. Но если ваше сознание спокойно и устойчиво, вы сможете удержаться в стороне от шумного мира, даже находясь в самом центре его. Среди суматохи и перемен ваше сознание будет невозмутимым и незыблемым.