Оскар Бернхардт - В Свете Истины. Послание Грааля. Том II

Его влекло все дальше и дальше! Спотыкаясь и падая, он вновь подымался, дабы отправиться странствовать. Так прошли годы, десятилетия. В конце концов он всхлипнул, заплакал, грудь его сотрясалась. Он исторг из себя мысль, мольбу, вопль усталой души, стремящейся хоть как-то прервать течение мрачной безнадежности.

Однако же, крик безмернейшего отчаяния и безнадежного страдания породил и первую мысль — желание вырваться из этого состояния. Он попытался осознать, что же именно привело его в это исполненное всяческого ужаса состояние, что же именно с такой жестокостью понуждало его блуждать во Тьме. Он ощутил вокруг себя неприступные скалы! Что это — Земля или все-таки иной мир, в существование которого он ни за что не мог поверить?

Иной мир! Стало быть, скончавшись в земном плане, он все же оставался в живых — если можно назвать это состояние жизнью. Мыслить было бесконечно трудно. Он продолжал поиск как бы в бреду. Опять прошли годы. Прочь, прочь из этой Тьмы! Желание стало неудержимым порывом, переросшим в томление. Томление же представляет собой ощущение, более чистое по сравнению с грубым порывом — и вот из томления проросла совсем еще робкая Молитва.

Томление крепло, и в конце концов Молитва пробила себе дорогу, как родник, и в его душе воцарился тихий, благодатный Мир, Смирение и Преданность. А когда он поднялся на ноги, дабы продолжить странствия, волна горячих переживаний захлестнула его тело, ибо теперь его окружали сумерки, и он как бы внезапно прозрел!

Далеко-далеко он увидел Свет, нечто вроде Факела, и Свет Этот светил ему. Ликуя, он протянул к Нему руки и, преисполнясь несказанного Счастья, вновь простерся ниц. Из самых глубин его сердца излилось Благодарение Тому, Кто одарил его Светом! А затем с новыми силами зашагал навстречу Свету. Свет Этот не приближался к нему, но пережитое все-таки вселяло в него Надежду добраться до Источника Света, даже если на это уйдут столетия. То, что уже случилось с ним, могло ведь повториться — быть может, каменные громады расступятся, и он доберется до теплых и лучезарных стран, если только сумеет смиренно попросить об этом.

«Боже, помоги мне в этом!» — вырвалось из исполненной надежд груди. Какое наслаждение — он вновь услышал свой собственный голос! С величайшим трудом, но все же услышал! Счастье придало ему новых сил, и он вновь отправился в путь, окрыленный Надеждой.

Так началась история души в эфирно-вещественном мире. Душу эту нельзя было назвать плохой. На Земле ее даже считали очень хорошей. Это был крупный промышленник, очень деловой и всегда скрупулезно соблюдавший все земные законы.

А теперь объясним то, что произошло. Человек, который в своей земной жизни ничего не желает знать ни о существовании Загробной Жизни, ни о том, что ему рано или поздно придется отвечать за все свои деяния и упущения, после переселения в эфирную вещественность будет там слеп и глух. Только в течение тех первых дней и недель, когда он еще связан с грубо-вещественным телом, от которого отделился, он время от времени в состоянии воспринимать происходящее вокруг него.

Освободившись, однако же, от разлагающегося грубо-вещественного тела, он лишается этой возможности. Он больше ничего не видит и не слышит. Это, однако же, не Наказание, но вполне естественный процесс, связанный с тем, что он не хотел ни видеть, ни слышать ничего об эфирно-вещественном мире. Именно его собственная воля, способная породить в мгновение ока соответствующие эфирно-вещественные формы, и лишает эфирно-вещественное тело зрения и слуха — до тех пор, пока в этой душе не произойдет постепенных изменений. От самого человека, и только от него одного зависит, займет ли это годы, десятилетия или даже столетия. Человек ведь полностью сохраняет волю. Помощь ему будет оказана лишь тогда, когда он сам воспылает томлением по Ней, и никак не раньше. Его никто ни к чему не принудит.

Прозрев, душа эта увидела Свет и возрадовалась Великой Радостью. Но ведь Свет Этот светил всегда — дело лишь в том, что до тех пор она не видела Его. Он гораздо ярче и сильнее, чем это показалось в первую минуту прозревающей душе. От нее лишь одной зависит, каким он покажется ей в дальнейшем — сильнее или слабее. Он ни на шаг не приблизится к ней, но все же не потухнет! Она во всякий миг сможет наслаждаться Им, если только пожелает этого всерьез и проявит должное Смирение.

Однако же, приведенные мною здесь объяснения относятся лишь к данному конкретному роду человеческих душ, но вовсе не к другим. В пределах Тьмы не бывает вообще никакого Света. Нельзя утверждать, что и там продвинувшийся вперед во внутреннем плане внезапно узрит Свет. Напротив, для этого его сначала необходимо удалить за пределы удерживающей его среды.

Разумеется, и описанное здесь состояние души вполне можно назвать мучительным, ибо ее обуял великий страх и ощущение безнадежности, но ведь она именно этого и хотела. Она получает только то, чего всегда добивалась для себя. Она не хотела знать решительно ничего о сознательной жизни после расставания с Землей. И в этом случае душа не может лишить себя Загробной Жизни как таковой, ибо этим она не вправе распоряжаться. Она, однако же, строит для себя в эфирной вещественности бесплодную пустыню, парализуя органы чувств эфирно-вещественного тела. Это приводит к тому, что в эфирно-вещественном мире она не сможет ни видеть, ни слышать — до тех пор, пока не передумает сама, без посторонней помощи.

На нынешней Земле обретаются миллионы душ, которые можно назвать достойными во всем, кроме одного — они не хотят и слышать ни о Вечности, ни о Боге. Тем, кто желает Зла, разумеется, придется гораздо хуже, но речь здесь идет не о них, но лишь о так называемых добродетельных людях.

Бог и в самом деле протягивает Руку Помощи, но означает это лишь то, что Он ниспосылает людям Слово, Указывающее им Путь к Избавлению от вины, в которой они запутались. С другой стороны, Его Изначальная Милость сокрыта в Многообразных Великих Возможностях, Предоставленных в распоряжение человеческих духов в Творении. Современный человек не в состоянии даже представить себе, как это много, ибо никогда не занимался этим хоть сколько-нибудь серьезно, а если иной раз и делал вид, что размышляет об этом, то сводились эти размышления либо к пустым забавам, либо к тщеславной самоуверенности!

Это очень емкое слово. Чудом мы именуем событие, от которого человек приходит в изумление, ибо считает его невозможным. Именно считает, ибо свершение Чуда уже доказало, что Оно возможно.

Таких Чудес, какие представляют себе многие верующие в Бога люди, не бывает! Эти люди считают, что Чудо есть нечто, происходящее вне рамок Законов Природы и даже противоречащие всем Законам Природы. Именно в этом им видится Божественное! С их точки зрения Чудо — это нечто, что может совершить только их Бог, Являющий в этом Свое Особое Милосердие и Пользующийся с этой целью Своим Всемогуществом.