Оскар Бернхардт - В Свете Истины. Послание Грааля. Том I

Дитя Творения! Здесь заложен глубокий смысл; ибо он должен превратиться в Дитя Божье. Достижение этой цели зависит исключительно от уровня Познания, которым он волен овладеть в своих скитаниях сквозь все вещественное.

Это устремление должно, однако, проявиться в деянии. В Духовных Сферах воля равнозначна деянию. Воля и деяние составляют нерасторжимое единство. Но так происходит только в Духовных Сферах, не в вещественных. Чем плотнее и тяжелее вещественная сфера, тем отдаленнее деяние от воли.

О парализующем воздействии плотности свидетельствует уже звук, вынужденный в движении своем пробиваться сквозь вещественное, задерживающее его по роду своей плотности. Это ясно обнаруживается уже на небольшом расстоянии.

Если некто колет дрова или забивает гвозди в балку на какой-нибудь стройке, мы ясно видим как он ударяет по своему инструменту, в то время, как звук доходит до нас лишь через несколько секунд. Это настолько общеизвестно, что каждый человек раньше или позже испытал это.

Подобно этому, но гораздо сложнее, соотношение между волей и деянием земного человека. Воля вспыхивает в духе, мгновенно превращаясь там в деяние. Однако для того, чтобы она зримо воплотилась в грубо-вещественном, необходимо, кроме того, грубо-вещественное тело. Только в импульсе каждое тело действует через считанные секунды после вспышки воли. При этом отпадает длительная работа переднего мозга, задачей которого обычно является посредничество на пути от воли к деятельным функциям тела.

Как правило, этот путь занимает несколько большее время. Порою деяние очень слабо выражено или вообще не происходит, ибо воля ослабела на этом долгом пути или была окончательно подавлена копающимся в себе рассудком.

При рассмотрении этого момента я хотел бы сделать некое, собственно говоря, не относящееся к данному аспекту замечание. Часто пренебрегают отчетливо проявляющимся в человеческой деятельности воздействием Закона Творения о притяжении родственного.

Законы, регулирующие земное человеческое существование, выработаны земным рассудком и им же проводятся в жизнь. И поэтому выношенные рассудком планы, т. е. преднамеренные деяния, наказуются как таковые строже и оцениваются отрицательнее, чем деяния, совершенные в состоянии аффекта, т. е. непреднамеренные. В большинстве случаев за этими последними признаются смягчающие обстоятельства.

В этом заключается некая, для человека незаметная, взаимосвязь, состоящая в однотипности функционирования рассудка под гнетом Закона Творения для всех тех, кто падает ниц перед рассудком. Таким здесь все ясно.

Тем самым, о том не ведая, бо́льшая часть искупления вины за совершенный в состоянии аффекта проступок возлагается на Духовную Сферу. Законодатель и судья и не подозревают об этом, ибо исходят из совсем других, чисто рассудочных предпосылок. Однако при более глубоком размышлении и знании Действующих Законов Творения все это предстает перед нами в совершенно ином освещении.

Несмотря на это, Животворящие Законы Божьи действуют в Творении абсолютно имманентно, проявляясь и в других земных приговорах и суждениях и при этом не испытывая ни малейшего воздействия земных человеческих законов и понятий. Ни одному серьезному человеку не придет ведь на ум, что наказание за действительный, а не вымышленный людьми проступок, присужденное и примененное на основании земных человеческих установлений рассудка, может быть тотчас же снято перед Лицом Законов Божьих!

Уже тысячелетиями существуют два как бы разделенных мира, поделенных деянием и помышлением человека — а ведь они должны быть единым миром, управляемым только Законами Божьими.

Искупление посредством такого земного наказания может последовать только в том случае, когда законы и наказания полностью согласуются с Божественными Законами Творения.

Существуют, однако, аффекты двоякого рода. Во-первых, описанные нами, которые, собственно говоря, надлежало бы назвать импульсами; а кроме того, аффекты, вспыхивающие в переднем мозге, т. е. аффекты, возникающие не в духе и принадлежащие к разделу рассудка. Эти аффекты тоже непреднамеренны, но тем не менее поступки, совершенные в результате таких аффектов, не заслуживают такого же снисхождения, как следствия аффектов-импульсов.

Но точно установить в этом справедливую градацию смогут только те, кому ведомы все Законы Господнего Творения и их Проявления. Это пока что удел грядущего, где не будет более места для актов человеческого произвола, ибо люди достигнут такой Зрелости Духа, которая во всех их деяниях и помышлениях удержит их в пределах Господних Законов.

Это отступление — лишь тема для размышлений, и оно не является непосредственной целью настоящего доклада.

Отметим только, что воля и деяние составляют в Духовной Сфере единое целое, разделенное, однако, в сферах вещественных природой вещества. Поэтому Иисус и сказал некогда людям: «Дух стремится, а плоть немоществует». То есть плоть, под которой здесь понимается грубо-вещественное тело, воплощает в деяние не все то, что уже было волей и деянием в духе.

Однако и на Земле, пребывая в грубо-вещественном обличье, дух мог бы принудить к тому, чтобы из его веления всегда возникало грубо-вещественное деяние, не будь он для этого слишком косным. Он не может возложить ответственность за эту косность на тело; ибо тело дано каждому духу только как инструмент, который он должен научиться подчинить себе, чтобы правильно пользоваться им.

Итак, дух есть Дитя Творения. И он должен быть в этом отношении детски непосредственным, если желает выполнить ту задачу, которая и предназначена ему в Творении. Гордыня рассудка вынудила его отдалиться от Детской Непосредственности, ибо он не мог «осознать», чем Она является на деле. Поэтому он утратил опору в Творении, которое для того, чтобы сохранить здоровье, должно теперь изгнать его как чужеродный, нарушающий спокойствие и вредоносный элемент.

И так и будет — своими ложными деяниями и помышлениями человечество само выроет себе могилу.

И как примечательно, что каждый, кто хочет хоть однажды, по-настоящему, испытать воздействие Рождественского Праздника, должен вначале постараться вернуться к ощущениям своего детства.

И это достаточно отчетливый знак того, что, будучи взрослым, он вовсе не способен прочувствовать Рождественский Праздник. И это ясное доказательство того, что им утрачено нечто, чем он обладал, когда был ребенком! Почему люди не задумываются над этим!

И опять-таки, именно косность духа препятствует людям правильно понять явления. «Это для детей», — думают они, — «а у взрослых совсем нет времени! У них есть размышления посерьезнее».