Петр Малков - Благовещение Пресвятой Богородицы. Антология святоотеческих проповедей

Вместе с тем многие святые отцы настаивают на том (для них это принципиально важно — речь об этом еще впереди), что Воплощение Бога Слова могло совершиться только после того, как Святая Дева дала Богу через посредство ангела Свое добровольное и свободное согласие на вселение в Ее чрево Сына Божия — после слов се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему (Лк. 1:38). Так полагают, например, преподобный Иоанн Дамаскин, святитель Фотий Константинопольский, святитель Григорий Палама, святой праведный Николай Кавасила, святитель Филарет Московский. По убеждению преподобного Иоанна Дамаскина («Слово против несториан»), Зачатие осуществилось «после согласия Святой Девы»; именно тогда «Дух Святой нашел на Нее по слову Господню». Святитель Фотий в «Беседе первой на Благовещение» также настаивает на том, что Воплощение осуществилось после согласия Богоматери; при этом он говорит как бы от Лица Самой Богородицы, обращающейся к ангелу и выражающей готовность принять в Свое чрево Господа: «Ты ясно сказал Мне: Дух Святый найдет на Тебя (Лк. 1: 35), посему… да будет Мне по слову твоему (Лк. 1:38). Если Я почитаюсь угодной Господу, то с радостью подчинюсь Его воле. Если Творцу угодно сделать Своим Храмом Творение, то пусть Он созидает Себе Жилище, как благо-изволил. Если Творец почивает в Своем Творении, то пусть Он во Мне животворит Свою плоть, как знает и как желает: се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему (Лк. 1:38): пусть твои слова обо Мне осуществятся на деле, пусть они окажутся согласными с действительностью». Святитель Григорий Палама в «Беседе 14-й. На Благовещение» также приводит слова Пречистой, с которыми Она могла бы обратиться к ангелу после его благовестия; при этом Дева выражает готовность стать Матерью Бога, после чего в Ее чреве и совершается Воплощение Слова: «„Если, как ты говоришь, Дух найдет на Меня, очищая и укрепляя Меня к принятию спасительного Зачатия, если Сила Всевышнего осенит Меня, образуя во Мне по Человечеству Того, Кто в образе Бога и устроит безсеменное Рождение, если Рождаемое Свято и Сын Божий , и Бог, и Вечный Царь, ибо у Бога не останется безсильным никакое слово, то се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему (Лк. 1:38)“. И отошел от Нее ангел, оставив в Ее чреве Творца мира, соединившегося с плотью». Святой Николай Кавасила также говорит: «пока Дева старалась уразуметь образ чревоношения, Бог не сходил еще. Когда же обрел Ее послушной и принимающей предложенное, все дело тотчас было совершено: Бог облекся в человека, и Дева стала Матерью Творца (см. Лк. 1:38)».

Конечно же, рассуждая о миге безмужного Зачатия Бога Слова, святые отцы ни на минуту не забывают, что совершившееся — величайшая из тайн, подлинное таинство, недоступное и неисчерпаемое для ограниченного людского разума. В этом смысле они прекрасно понимают, где им следует в своих рассуждениях остановиться и смиренно склониться перед величайшей из загадок: парадоксальной истиной о том, что Бог стал Человеком. Потому-то преподобный Максим Исповедник в «Различных богословских и домостроительных главах» и провозглашает: «Великое таинство Вочеловечивания Божества всегда остается таинством… пребывает совершенно сокрытым и непознаваемым никаким разумом… С верой рассмотрим таинство Божественного Вочеловечивания и… в простоте [сердечной] прославим Соблаговолившего ради нас стать Человеком. Ибо кто… может сказать, каким образом происходит Зачатие Бога Слова? Как возникает плоть без семени [мужского]? Как могло быть рождение без тления? Как Матерь [Божия] и после разрешения от бремени осталась Девой?… И, наконец, самое главное: как Бог становится человеком?… Эти таинства вмещает одна только вера, будучи осуществлением вещей (ср. Евр. 11:1), превышающих ум и разум».

Святые отцы, авторы проповедей на Благовещение Пресвятой Богородицы, постоянно обращаются к ветхозаветным пророчествам о Богоматери — как о Той, через посредство Которой осуществилась надежда веков, чаяние столетий человеческого рода: пришествие в мир Спасителя. Сквозь многие пророческие книги Ветхого Завета красной нитью проходит мысль о Деве, Которой предстояло стать Матерью Воплотившегося Бога, о Жене, Семя Которой, по древнему обетованию, должно было стереть главу змия (ср. Быт. 3:15) — то есть богопротивника дьявола. Из уст святых церковных проповедников, прославляющих в своих гомилиях Благовещение Пресвятой Богородицы, постоянно звучат имена древних пророков — псалмопевца Давида, Исаии, Иезекииля, Даниила. И конечно же, самым значимым для церковного прославления события Благовещения является пророчество Исаии о том, что Матери грядущего вочеловечиться Бога Слова надлежало зачать Его безмужно, пребывая Девой: Итак Сам Господь даст вам знамение: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил (Ис. 7:14). Преподобный Исихий Иерусалимский в «Слове первом в честь святой Марии Богородицы» говорит, что это именно о Ней, о Марии, говорит Исаия, ясно предрекающий удивительный образ Ее Зачатия: «Ради Нее Исаия только что провозвестил от Лица Божия, говоря так: Се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил (Ис. 7:14). Се, Дева. Какая? — Достойнейшая из жен, Избранная из дев, честно́е Украшение нашего естества, Похвала нашей персти…» А святитель Фотий Константинопольский в «Беседе первой на Благовещение», соглашаясь с преподобным Исихием, в то же время настойчиво подчеркивает, что, предрекая безмужное Зачатие и Рождение Сына от Девы, Исаия тем самым предуказал отнюдь не на рождение лишь некоего праведника, обычного человека, хотя и наделенного особыми дарами. Исаия говорит именно о Рождении от Девы Истинного и Вечного Бога, о Котором тот же провидец ясно свидетельствовал и в другом пророчестве: «О Тебе [Богоматери] и пророк восклицал, говоря: Се Дева во чреве зачнет, и родит Сына, и наречешь имя ему: Еммануил (Ис. 7:14 по LXX [3] То есть по Септуагинте, осуществленному в III веке до Рождества Христова в Александрии переводу Ветхого Завета с еврейского на греческий язык так называемых «Семидесяти толковников». Именно этим библейским текстом пользовались греческие святые отцы, его они цитировали в своих творениях и проповедях. Текст Септуагинты по своему содержанию заметно отличается от привычного нам библейского Синодального перевода XIX столетия, который был сделан не с греческого, а с еврейского — так называемого масоретского — библейского текста. По этой причине ряд ветхозаветных текстов, цитируемых греческими святыми отцами в их проповедях на Благовещение Пресвятой Богородицы, приводится в этой книге не по Синодальному переводу, а по Септуагинте. ), что значит: с нами Бог (Мф. 1:23) — Бог крепкий… Князь мира, Отец будущего века (Ис. 9:6 по LXX)».