Анатолий Гармаев - Пути и ошибки новоначальных

К сожалению, в жизни нашей отношение к ближним совершенно иное. Под словом «ближний» мы подразумеваем человека, который просто рядом с нами, человек, нуждающийся в чем-либо. Нуждающийся в чем-либо — это и есть мой ближний. Это всего лишь одна сторона, одно толкование слова «ближний». Но есть важнейшее, Евангельское, толкование этого слова! Ближний есть ты, а не тот, кто рядом с тобою. И ближним ты должен стать тому, который нуждается. Стань ближним, и тогда ты спасешься. Находить вокруг себя ближних и им помогать — это тоже хорошо, но не об этом говорит Господь в Притче о милосердном самарянине. Обрести способность откликнуться на всякую нужду ближнего и стать через это ближним нуждающемуся — вот важнейшее качество ближнего в Евангельском смысле этого слова.

Евангелие содержит целый ряд установлений, подобных этой притче, как должно нам ходить по отношению к нашим ближним. И Церковь вменяет в правило помогать нищим, подавать милостыню. В доцерковной жизни мы никакой милостыни не подавали, а если и подавали, то нечасто. Чаще всего мы находили разные объяснения тому, почему не надо давать милостыню ближним, равно как не надо делиться друг с другом тем, что ты имеешь. Многие из нас не умели тогда легко и просто принимать что-то от другого в дар. Живя в Церкви, необходимо обрести новые отношения с ближними.

Какие же правила по отношению к ближним поставляет Церковь каждому из нас? Быть в братской любви друг ко другу, которая проявляется в благорасположении, благожелании и благопопечении, т. е. деятельном и заботливом попечении о благе другого. Апостол Павел заповедует: будьте братолюбием друг ко другу любезны; честию друг друга больше творяще (Рим. 12, 10), т. е. другого в чувстве сердца ставьте выше себя. Нужно хранить к ближним справедливость о Боге; правду; искать их спасения; иметь молитву о них; себя держать ради них в вере и благочестии, не распускаясь в проявлениях своей падшей натуры; пробуждать другого, вразумлять, укреплять; радеть о телесном здоровье ближнего; предотвращать опасности его жизни; ни делом, ни содействием, ни согласием, ни явно, ни тайно не посягать на жизнь и волю ближнего; не возмущать внутренний покой ближнего; печального утешить, в горе поддержать; блюсти доброе имя брата или сестры и не уничижать их; не злословить, не оскорблять; иметь заботу о его достатке в пище, питии, одежде, предметах его труда и работы; не лишать его нужного ему ни в предметах, ни в средствах (деньгах); благоприятствовать ему в делах; в общежитии с ним быть совестным, услужливым, безкорыстным, податливым, искренним, верным, честным, почитающим его, всегда к нему благосклонным и милосердным; не презирать его, не гнушаться им; не обижать, не уязвлять, не раздражать, не соблазнять его; не завидовать и не злорадствовать над ним; быть всегда готовым к взаимопониманию, т. е. радушным, любезным, скромным, миролюбивым, мирным, уступчивым, тихим, благоразумным, хранящим его тайну; любящим истину; легким к взаимному посещению; странноприимным; гостеприимным, к друзьям и благодетелям сердечно привязанным и признательным; готовым ко всякому одолжению; хранящим их дружбу и расположение.

Обычно человек, услышав или прочитав этот перечень, приходит в удивление («как можно все это исполнить?!») или прочитывает это с внутренним согласием как с чем-то ему сродным и приятным. Пока читает, что-то отмечает в себе как уже исполняемое, что-то очень знакомое… Да и на том дело кончается. Труда задержаться на чем-либо он себе обычно не дает, к размышлению себя не приучает. Потому большая часть прочитанного воспринимается им либо как полезное чтение, либо как благой совет, но редко — как правило, которое бы он взял в регулярное, ежедневное рассуждение, исполнение и вечерний отчет Богу, равно и еженедельный отчет духовному наставнику.

Но не так бы надобно! Надо остановиться, задержаться на этом перечне. Выделить, что знакомо, что отчасти знакомо, что незнакомо совсем. Знакомо не в определениях, а в жизни, в поступках! Выделить, поставить в очередность их усвоения себе. Очередность поставить в годовое расписание на дни (или лучше на недели) или, по меньшей мере, занести каждое на отдельную карточку, а затем ежедневно вынимать из пачки одну из карточек, какая попадется, чтобы напомнить себе на день и поставить во внимание дня, размышления, исполнения.

На этапе оглашения часть этих правил может быть подхвачена воодушевлением после чтения какой-нибудь святоотеческой книги и действием призывающей благодати. В период же промежуточный между оглашением и воцерковлением, который у многих людей тянется годами и десятилетиями, эти правила вообще выходят из памяти и соблюдается лишь то, что по естеству с рождения или воспитанием как-то усвоилось и само собой держится в навыке, остальное уходит все в забытье. Там, где труд над подобными правилами становится личной потребностью, там начинается период воцерковления, который приводит к состоянию истинного христианина.

Переход от оглашения к воцерковлению зависит от решимости человека. Движение от воцерковления к истинному христианину зависит от веры, личного старания человека и его любви к Богу.

Когда мы с вами обращаемся к книгам Святых отцов, то узнаем в них о многих добродетелях. И большинство из этих добродетелей как раз и обретается исполнением правил отношений к ближним. К уже названной книге Феофана Затворника могу порекомендовать всем в качестве правильника первый том сочинений преп. Ефрема Сирина из восьмитомного издания его трудов. Есть там главы «О добродетелях», посвященные новоначальному иноку, в которых дается очень живой и ясный, доходчивый и простой образ наших отношений с ближними. Здесь же приводятся и примеры неправды этих отношений. Если вы возьмете эти главы Ефрема Сирина в свое правило по отношению к ближним, этого будет более чем достаточно, чтобы управить себя в христианском нраве.

В житиях святых мы также немало читаем об этом. В период оскудения как новоначальные миряне, так и священство, и монашествующие перестают читать жития святых. Потом постепенно, если человек сохранится в своей ревности дальнейшего своего воцерковления, т. е. обретения в себе Христова нрава, он возвращается к этому чтению. Но часто проходит довольно продолжительный период охлаждения к житиям святых. Порою этот период длится три, пять, а у некоторых людей даже десять и более лет. Увы, есть люди, которые, однажды оставив жития святых, до конца жизни уже не возвращаются к ним, хотя и остаются внешне в церковных действиях и возрастают в церковных званиях. Если же мы усвоим навык чтения житий в период воодушевления, не просто прочтем без всякого размышления, а вслушаемся, то в период оскудения это очень поможет нам. К сожалению, многие прочитывают именно так: что запомнилось, то и несут, а чтобы укоренить, а потом управить себя в подобный порядок, — не получается. Потрудиться над этим человек часто просто не ставит целью. А это очень важно!