Коллектив авторов Религия - Cмысл жизни и смерти человека. По творениям Святителя Игнатия Брянчанинова

Братия! Изучим всемогущие и животворящие заповеди великого Бога нашего, Создателя и Искупителя: изучим их сугубым изучением — в книге и жизнью. Во святом Евангелии они прочитываются, но уразумеваются по мере исполнения их на деле.

Соделаемся тщательными исполнителями евангельских заповедей; будем исполнять их, как рабы ничего не стоящие (Лк. 17, 10), долженствующие исполнить долг свой, непрестанно погрешающие в исполнении его или исполняющие очень недостаточно. Евангелие да руководит нас к добрым делам, а не движение крови и нервов. Научимся совершать добродетели со смирением, а не с разгорячением, которому непременно сопутствуют и содействуют тщеславие и высокомудрие или гордыня. Когда Господь прольет в нас святой хлад смирения и от действия его остановятся волны чувств сердечных, тогда познаем, что разгорячение, совершающее возвышенные и громкие человеческие добродетели, есть плоть и кровь, не могущие наследовать Царства Небесного (1 Кор. 15, 50).

Сотворим брань с нашим падшим естеством, когда оно воспротивится и вознеистовится, не желая покориться Евангелию. Не устрашимся, если эта брань будет тяжкой и упорной. Тем с большим усилием постараемся одержать победу. Победа должна последовать непременно: брань заповедана, победа обетована Господом. Царство Небесное, — сказал Он, — силою берется, и употребляющие усилие, то есть насилующие свое естество, восхищают его (Мф. 11, 12).

Богочеловек, родив нас во спасение святым Крещением, вводит нас в теснейшее общение с Собой другим великим, непостижимым Таинством, Таинством Евхаристии, или Причащения, при посредстве которого мы соединяем и смешиваем наши тело и кровь с Телом и Кровью Богочеловека. Ядущий Мою Плоть, — сказал Господь, — и пьющий Мою Кровь, имеет жизнь вечную. Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни (Ин. 6, 54, 53).

Богочеловек посредством этого Таинства совершенно отторгнул нас от сродства с ветхим Адамом и ввел в теснейшее сродство, в единение с Собой. Как не спастись тем, которые с Богочеловеком составляют едино? Где тело, там соберутся и орлы (Лк. 17, 37), питающиеся этим телом, свидетельствует святое Евангелие. Достойным и учащенным вкушением духовной пищи, сшедшей с Неба и дающей жизнь миру, соделаемся духовными орлами, подымемся с низин плотского состояния на высоты состояния духовного, возлетим туда, куда вознес человеческое естество и тело Свое Богочеловек, искони бывший в Боге Отце по Божеству Своему, воссевший одесную Отца человеческим естеством по совершении искупления человеков.

Хлеб сердце человека укрепит (Пс. 103, 15), — пророчествовал пророк о некоем чудном хлебе, который, в отличие от обыкновенного вещественного хлеба, укрепляющего тело, долженствовал укреплять сердце человеческое. Нуждается сердце наше в укреплении! Страшно поколебалось оно при падении нашем и само собой не может остановиться от колебания. Непрестанно потрясается оно различными страстями. Тщетно и всуе проповедует падший человек, в ослеплении своем, о твердости воли человеческой. Этой твердости нет: увлекается воля насилием преобладающего ею греха. Нужен, нужен предвозвещенный чудный хлеб, чтобы укрепить поколебавшееся, ослабевшее сердце человеческое.

Совершает укрепление сердца человеческого хлеб, сшедший с небес, хлеб жизни (Ин. 6. 58, 48). Этот хлеб — Господь наш Иисус Христос. Он сказал:

Я хлеб жизни, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек. Хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира. Ядущий Мою Плоть и пьющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем (Ин. 6, 51-56).

Какое чудное установление! Естественно уму человеческому прийти в недоумение перед установлением сверхъестественным, непостижимым. Услышали установление люди, омраченные плотским мудрованием и неверием, не захотели получить объяснение от Бога о Божественном установлении, произнесли о Божественном установлении свой суд в осуждение и погибель себе. Какие странные слова, сказали они, — кто может это слушать! С этого времени многие из учеников Его, всуе носивших имя учеников, отошли от Него и уже не ходили с Ним (Ин. 6, 60, 66). И ныне наветуются сомнением о великом Таинстве те, которые только носят имя христиан, придерживаются наружных обычаев христианских, а по жизни и сердечному залогу чужды христианства. Странным было бы слово, если бы произнес его человек; послушание слову было бы невозможным, если бы слово произнес человек. Слово произнесено Богом, принявшим, по безконечной благости Своей, человечество для спасения человеков, и потому слово должно быть преисполненным благости. Слово произнесено Богом, принявшим человечество для спасения человеков, и потому внимание к слову и суждение о нем не должны быть поверхностными. Послушание слову должно быть принято верой, от всей души, как должен быть принят и вочеловечившийся Бог. Принятие Богом человечества 17непостижимо для человеков; столько же непостижимы установления и действия Богочеловека: они человека, зачатого в беззакониях и рожденного во грехах, человека, обреченного вечной погибели и вечному томлению в темницах и пропастях ада, усвояют Богу, соделывают богом по благодати, возводят на небо для вечного жительства и для вечного блаженства на небе.

Господь, заменив для нас Собой нашего праотца, Адама, от которого рождаемся в смерть, соделавшись нашим родоначальником, заменяет плоть и кровь, заимствованные нами от Адама, Своей плотью и кровью. Такое действие Господа, при благочестивом созерцании искупления человеков вочеловечением Бога, пребывая непостижимым и сверхъестественным, вместе становится и ясным и естественным. Непотребные плоть и кровь естества падшего и отверженного должны быть заменены в естестве, которое обновил Богочеловек, всесвятой плотью и кровью Богочеловека. «Причащающиеся пресвятого Тела и пресвятой Крови, — сказал Иоанн Златоуст, — стоят с ангелами и архангелами, и горними силами, одеянные в самую царскую Христову порфиру, препоясанные оружием духовным. Этим я еще не сказал ничего великого: они бывают облечены в Самого Царя».

Богочеловек, будучи всесовершенным Богом, по наружности, для телесных чувств человеческих, запечатленных падением, был только человеком. Святые человеки, соделавшиеся через крещение чадами Божиими, соделавшиеся духом, сохранившие и развившие усыновление и духовное состояние богоугодным жительством, пребывали для наружных чувств человеческих, запечатленных падением, обыкновенными человеками, не отличавшимися ничем от прочих человеков. Святые Христовы Тайны, будучи телом и кровью Богочеловека, будучи Духом, сохраняют для телесных чувств наружный вид хлеба и вина. И видится хлеб и вино, и обоняются хлеб и вино, и осязаются хлеб и вино, и вкушаются хлеб и вино. Обнаруживаются и являются святые Тайны через действие свое. Так проявлялся Бог, прикрытый человечеством. Он обнаруживался и свидетельствовался действиями Своими. Так проявлялись святые Божии, сосуды Духа: обнаруживались они действиями. Наружность — глубоко смиренная, покрытая простотой, чуждая изысканности, чуждая эффекта, а действие — действие сверхъестественное, Божественное! Это относится и к святым Тайнам. Что может быть по наружности смиреннее, обыкновеннее пищи, предлагаемой обновленным человекам, той необыкновенной, чудной, страшной пищи, в которой преподается в снедь Святой Дух, в которой преподается в снедь Богочеловек? Ядущий Мою плоть, и пьющий Мою кровь, — сказал Он, — ядущий Меня жив будет во веки (Ин. 6, 56-58).