Софроний - АЗ ЕСМЬ

Подлинная христианская жизнь протекает «в духе и истине» (Ин. 4, 23). В силу этого она возможна во всякое время, на всяком месте, во всякую историческую эпоху, потому что заповеди Христа носят абсолютный характер; иными словами; нет и не может быть таких условий, когда соблюдение их стало бы совершенно невозможным.

Как Божественный Дух и Истина, эта жизнь, конечно, стоит выше всякой внешней формы. Но по явлении своем в мир как табула раса , [8] Tabula rasa (лат.) — чистая страница. человек «возрастает, укрепляется духом, научается премудрости» (Лк. 2, 40), вследствие чего создается необходимость в тех или иных «формах», в известной дисциплине, ради координации совместной жизни людей, еще далеко не совершенных ни морально, ни интеллектуально, ни тем более духовно. Апостолы и отцы наши, благодаря которым и мы научились поклоняться Богу Истинному, прекрасно знали, с одной стороны, что жизнь духа в существе своем превосходит все внешние формы, с другой стороны, знали они и то, что сам сей дух созидает себе некое обиталище, имеющее в пределах Земли те или иные формы, которые явились выражением духа, сосудом для сохранения сего духа. Сие чудное обиталище Духа Святого — есть Церковь. Она пронесла чрез века, полные всяческих тревог и насилия, драгоценнейшие дары Истины, открытые Богом человечеству. (Оставим тех, кто будучи «умудренными», становятся неумеренными приверженцами именно «форм», отвлекаясь благодаря этому от заключенной в них сущности, то есть даров Духа Животворящего.) Бог дал нам быть служителями Нового Завета, не буквы, но духа, потому что «буква убивает, а дух животворит...» (2 Кор. 3, 6), «Господь есть Дух, а где Дух Господень, там свобода. Мы все открытым лицом... взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу» (2 Кор. 3, 17–18). Назначение Церкви — ввести верующих в светоносную сферу Божественного Бытия. Она есть духовный центр нашего мира, глобально объемлющий всю историю человечества. Те, что выросли чрез долгий подвиг пребывания в евангельских заповедях до сознания свободы чад Божиих, внешними традициями уже не связаны; общие обычаи и установления их не стесняют. Имея пред собою пример Христа, Который соблюдал заповеди Отца в условиях «неудобоносимого бремени» (Лк. 11, 46) предписаний Закона Моисеева, они в Церкви стремятся только к тому, чтобы стать сосудами любви Христовой, единственно которой свойственно соединять человека с Богом и людей между собою.

Ограниченность Церкви в ее историческом явлении не приводит нас к тому, чтобы мы ждали или хотя бы мыслили как возможное некое новое Откровение, восполняющее данное нам во Христе и в сошествии Святого Духа. Нет. Мы исповедуем это последнее как совершенное и не требующее какого-либо восполнения в самом себе. Его Бытие для нас теперь Первая Реальность, несравненно более очевидная, чем все преходящие явления мира сего. Его присутствие ощущается и внутри, и вне: в непостижимом великолепии вселенной, в человеческом лике, в молниеносности мысли. Он дал нам очи созерцать красоту Его творения и восхищаться ею. Он исполняет наши души любовью ко всему человечеству. Его несказанно милое прикосновение уязвляет наше сердце. В тот момент, когда нетленный Свет Его просвещает сердце, человек ясно осознает, что он вне смерти. Знание этого порядка недоказуемо логически, оно не требует доказательств, ибо Сам Дух свидетельствует внутри нас.

Откровение «АЗ ЕСМЬ СУЩИЙ» («Бытие — это Я») показывает, что ипостасное измерение в Божестве имеет основоположное значение. Чтобы выразить сие откровение яснее, отцы предпочли воспользоваться философским термином — ипостась (субстанция). Понятие «ипостась» в греческом словоупотреблении выражало то, что реально существует. Оно могло относиться к вещам, к человеку, к Богу часто в значении сущности. В Новом Завете это слово употреблено в показании Лица (Персоны) Отца: «образ ипостаси Его» (Евр. 1, 3); в других местах, а именно: Евр. 11, 1 — переведено по-славянски «извещение», по-русски — «осуществление»; Евр. 3, 14 — «состава» («твердо»); 2 Кор. 9, 4 — «части» («уверенностью»); 2 Кор. 11, 17 — снова «части» («отважности»). Каждый раз с указанием достоверного характера того, о чем идет речь.

В восточном богословии употребление термина «ипостась» не отстранило первого — «лицо», но шло параллельно с ним, подчеркивая, однако, онтологическое значение Лица в Божественном Бытии; то есть, указывая на сей принцип, говорило о нем как об основе (субстанции) всего Бытия, как о Том, Кто подлинно живет, Кто и есть Истинный Абсолютный Бог.

В настоящем тексте понятия «ипостась» и «персона» используются как идентичные.

Перво-Бытие отрылось нам в Имени «АЗ ЕСМЬ СУЩИЙ» (Исх. 3, 13–14). Кому было дано благословение личной встречи с Ним, тому вместе дается разумение богоявлений, описанных в Ветхом и Новом Заветах. Подобно тому как в жизни каждого из нас Бог открывается постепенно, так и в истории человечества, как она представлена в Библии, «многократно и многообразно» (Евр. 1, 1) являлся Он отцам и пророкам с возрастающей силой и глубиной. Эти откровения — составляют суть истории мира, наряду с которыми все иные события теряют свое значение. Весь многообразный ход жизни, все процессы беспредельного космоса, входящие в сознание наше, должны служить приготовлением к несказанному чуду вхождения духа нашего в живую вечность, исполненную любви.

«АЗ ЕСМЬ». Образ сего дивного Бытия, его истинное содержание веками оставалось открытым лишь отчасти. Ни Моисей, ни другие пророки, наследники Синайского откровения, при всей горячности их веры, не восприняли всей глубины излитого на них благословения. Бога они жили преимущественно чрез призму исторических событий. Когда же духом обращались к Его Бытию в Самом Себе, то созерцали Его во мраке непостижимости: «и стоял народ вдали, а Моисей вступил ВО МРАК, где Бог» (Исх. 20, 1). Для сынов Нового Завета, явленного во свете Фаворского озарения, видны при чтении книг Ветхого Завета попытки Бога дать древним понять, что сей «АЗ ЕСМЬ» есть Единый и вместе тройственный. Иногда Он говорит о Себе «МЫ»: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему» (Быт. 1, 26), «вот, Адам стал как один из Нас» (Быт. 3, 22). Еще замечательнее происходившее с Авраамом: ему явились ТРИ мужа, но он говорил с ними в единственном числе (см. Быт. 18, 2 и далее).

Медлительно развивается человек в сфере познания о Боге. Не сразу усваивается оно в полноте, хотя Бог неделим в Себе: когда Он приходит, то приходит ВЕСЬ, и как Он есть в Своем предвечном Бытии. Христос говорил народу на языке, понятном и самым простым людям, но содержанием Его бесед были реальности, недоступные никому на Земле. «Прежде, нежели был Авраам, АЗ ЕСМЬ» (Ин. 8, 58). «Я и Отец — едино есмы» (Ин. 10, 30). «Отец Мой возлюбит его, и Мы придем и обитель у него сотворим» (Ин. 14, 23). «Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами во век» (Ин. 14, 16). Вот, некто Третий... Как возможно примирить сие с нашим сознанием, что Бог — Один, непременно Один? Опять Господь говорит: «Когда приидет Дух истины, Который от Отца исходит, то наставит вас на всякую истину» (Ин. 15, 26).