Коллектив авторов Религия - Великие русские старцы XIX-XX ст. О цели Христианской жизни

«Каким же образом, — спросил я батюшку отца Серафима, — узнать мне, что я нахожусь в благодати Духа Святого?»

«Это очень просто, — отвечал он, — поэтому-то Господь говорит: вся проста суть обретающим разум. Да и то беда, что сами-то мы не ищем этого разума Божественного, который не кичит, ибо не от мира сего есть, но, будучи преисполнен любовью к Богу и ближнему; созидает всякого человека во спасение. О нем-то и Господь сказал, что Бог хощет всем спастися и в разум истины прийти; про недостаток этого разума сказал Он некогда апостолам: не вместе ли притчи сея, и коко вся притчи уразумеете (ср.: Мк. 4, 13; 7, 18); про этот-то разум в Евангелии говорится, что отверз им тогда Господь разум разумети Писания (ср.: Лк. 24, 45). В этом-то разуме находясь, и апостолы всегда видели: пребывает ли Дух Божий в них, или нет, и сим-то разумом проникнуты будучи и видя сопребывание Духа Божия с ними, они утвердительно говорили, что дело их свято и вполне угодно Господу Богу. Таким образом, они писали, что заповедуют по воле Самого Духа Святого, и потому предлагали верным на пользу души их, притом прибавляли, что они и себя считают за людей, имеющих в себе Духа Святого, как, например, святой апостол Павел сказал: думаю, и я имею Духа Божия в себе (1 Кор. 7, 40), и это разумное сопребывание (или же иногда отхождение от них Духа Божиего), это ведение они почитали столь важным и столь беспрекословенно повиновались ему, что, например, в Деяниях Апостольских говорится: идохом в Миссию и Дух Божий иде с нами (ср.: Деян. 16, 7) и пр. Так вот видите, ваше Боголюбие, как это просто!»

Я отвечал: «Все-таки я не понимаю, почему я могу быть твердо уверен, что я в Духе Божием и как мне самому в себе распознать Его истинное явление?»

Батюшка отец Серафим отвечал: «Я уже сказал, что это очень просто, и подробно рассказал вам, как люди бывают в Духе Божием и как должно разуметь Его явление в нас; что же вам еще нужно?»

«Надобно, — сказал я, — чтобы я понял это хорошенько».

Тогда он взял меня весьма крепко за плечо и сказал мне: «Мы оба теперь, батюшка, в Духе Божием с тобой; что же вы глаза опустили, что же не смотрите на меня?» Я отвечал: «Не могу смотреть, потому что из глаз ваших молнии сыпятся. Лицо ваше светлее солнца сделалось, и у меня глаза ломит от боли». Он отвечал: «Не устрашайтесь, ваше Боголюбие, и вы теперь также светлы стали», — и, преклонив ко мне голову свою, тихонько на ухо сказал мне: «Благодарите же Господа Бога за неизреченную к вам милость Его! Вы видели, что я и не перекрестился, а только в сердце моем мысленно помолился Господу и сказал: «Господи, удостой его телесными глазами видеть то сошествие Духа Твоего Святого, которым Ты удостаиваешь рабов Своих, когда благоволишь являться им во свете великолепой славы Твоей», — и вот Господь и исполнил мгновенно смиренную просьбу убогого Серафима. Как же нам не благодарить Его за этот, неизреченный дар Его к нам обоим? Этак, батюшка, не всегда и великим пустынникам являл Господь милость Свою, а уже это благодать Божия, как мать чадолюбивая, по предстательству Божией Матери, благоволила утешить милосердием своим сокрушаемое сердце ваше. Что же не смотрите мне в глаза? Смотрите просто и не убойтесь; Господь с нами!»

И когда я взглянул после этих слов в лицо его, то на меня напал еще больший благоговейный ужас. Представьте себе в середине солнца, в самой блистательной яркости полуденных лучей его, лицо человека, разговаривающего с вами. Вы, например, видите движение уст и глаз его, изменение в самих очертаниях лица, чувствуете, что вас кто-то держит рукой за плечи, но не видите не только рук его, но ни самих себя, ни его самого, а только один ослепительнейший, простирающийся на несколько сажень кругом, свет, слышите крупу снеговую, падающую на вас, чувствуете, что ее по крайней мере на вершок нападало на вас, и... вы можете себе представить то положение, в котором я находился тогда.

«Что же чувствуете вы теперь?» — спросил меня отец Серафим. Я отвечал: «Необыкновенно хорошо». — «Да как же хорошо-то? — спросил он. — Что же именно-то?» Я отвечал: «Такую тишину и мир в душе моей, что никаким словом то выразить вам не могу». — «Это, ваше Боголюбие, тот мир, — сказал отец Серафим, — про который Господь сказал ученикам: Мир Мой даю вам, не якоже мир дает, Аз даю вам. Аще бы от мира были бысте, мир убо свое любил бы;, но якоже избрал вы от мира сего, сего ради ненавидит вас мир. Обаче дерзайте, яко Аз победил мир (ср.: Ин. 14, 27; 15, 19; 16, 33). Вот этим-то людям, ненавидимым от мира сего, избранным же от Господа, и дает Господь тот мир, который в себе теперь вы чувствуете. Мир этот, по слову апостольскому, всяк ум преимущий, и таким назвал апостол этот мир душевный потому, что никаким словом нельзя выразить того благостояния душевного, которое он производит в людях тех, в сердце которых внедряет его Господь Бог. И Христос Спаситель называет его миром, лишь только от щедрот Его собственных, даваемым человеку, а не от мира сего, ибо никакое благополучие временное и земное не может принести его в сердце человеческое, а он свыше даруется от Самого Господа Бога.

«Что же вы еще чувствуете?» — опять спросил меня батюшка. Я отвечал: «Необыкновенную сладость». — «Это та сладость, про которую говорится в Священном Писании: от тука дому Твоего упиются, и потоком сладости Твоея напоиши я (ср.: Пс. 35, 9); вот эта-то теперешняя сладость преисполняет сердца наши и разливается неизреченным услаждением по всем членам нашим; от этой сладости как будто тает сердце наше и мы оба исполнены такого блаженства, какое никаким языком выражено быть не может.

«Что же вы еще чувствуете?» — спросил он меня. Я сказал: «Необыкновенную радость в сердце моем». И он продолжал: «Когда Дух Божий приходит к человеку и осеняет его полнотою Своего наития, тогда душа человека преисполняется неизреченною радостью; ибо Дух Божий радостотворит все, к чему бы ни прикоснулся Он. Это та самая радость, про которую Господь говорит в Евангелии Своем: жена егда раждает, скорбь имать, яко прииде год ея; егда же родит отроча, ктому не помнит скорби за радость, яко родися человек в мир (Ин. 16, 21). В мире скорбни будете, но егда узрю вы, возрадуется сердце ваше и радости вашей никтоже возьмет от вас (ср.: Ин. 16, 22). Но как бы ни утешительна была радость эта, которую вы чувствуете теперь в сердце своем, она все-таки ничтожна в сравнении с тою, про которую Давид сказал: насыщуся, внегда явитимися славе Твоей и про которую Сам Господь, разъясняя устами Своего апостола, сказал, что радости той ни око не виде, ни ухо не слыша, ни на сердце человека не взыдоша та благая, яже уготова Бог любящим Его (ср.: 1 Кор. 2, 9). Этой-то радости предзадатки даются нам теперь, и если от них так сладко хорошо и весело в душах наших, то что сказать о той радости, которая уготована там, на Небесах, плачущим здесь, на земле? Вот и вы, батюшка, довольно поплакали в жизни вашей на земле, и смотрите-ка, какою радостью утешает вас Господь еще в здешней жизни! Теперь за нами, батюшка, дело, чтобы, труды к трудам прилагая, восходить нам от силы в силу и достигнуть возраста исполнения Христова: терпящие же Господа, тии изменят крепость, окрилотеют, яко орли, потекут и не утрудятся, пойдут и не взалчут, пойдут от силы в силу, и явится им Бог Богов в Сионе разумения и небесных видений... И вот тогда-то радость наша, теперь лишь вмале и вкратце являющаяся нам, явится во всей полноте своей и никтоже возьмет ее от нас, преисполняемых неизъяснимых пренебесных наслаждений.