И. Сурский - Отец Иоанн Кронштадтский

Из этого рассказа видно, что отец Иоанн силою молитвы своей исцелил даже больного магометанина.

Таким образом, сила молитвы отца Иоанна не оскудела, когда он был в Ливадии, а действительно, он не мог изменить судьбы великого Царя, предрешенной в неисповедимых путях Божиих.

Григорий Карпович Сухоленцев пишет мне из Алверна в Германии: «Во время моей действительной службы, когда заболел наш Батюшка-Царь Александр III и умер, тогда я сам лично читал в газете, что отец Иоанн Кронштадтский писал: “Я мертвых воскрешал, а Батюшку-Царя Александра III не мог у Господа вымолить. Да будет на все Его святая воля”».

Почти всем русским людям известна Оптина Пустынь, на берегу реки Жиздры, в двух верстах от города Козельска Калужской губернии, где подвизались великие старцы: Амвросий, Варсонофий, Нектарий и другие, которые имели великую благодать Святого Духа, — пророчествовали, были прозорливцами и чудотворцами.

Старец Амвросий, между прочим, написал следующее наставление, полезное всем:

«Надо жить не тужить, никого не обижать, никому не досаждать, и всем: “мое почтение”».

Другой великий прозорливец и чудотворец, отец Варсонофий, так отозвался об отце Иоанне Кронштадтском:

“Да, отец Иоанн был великий молитвенник, подвижник дерзновенный; он мог у Господа просить всего и замолить все, а я, грешный человек, не имею такого дерзновения”.

Эти слова напечатаны в книге о. В. Ш. «Запись об отце Иоанне Кронштадтском и об Оптинских старцах» 99.

Я привожу это свидетельство великого старца потому, что до сих пор существуют некоторые люди, которые говорят, что не видят решительно никаких оснований для чествования памяти отца Иоанна Кронштадтского. Надеюсь, что, прочтя эту мою книгу, они переменят свой взгляд.

Священник отец Василий Шустин, ныне находящийся в Алжире, перед своим отъездом туда на вопрос мой, — почему он на своей книжке скрыл свое имя и фамилию и поставил лишь три буквы «О. В. Ш.», — сказал мне следующее:

«Книга “О. В. Ш.” написана мною, но напечатана иеромонахом Иоанном Шаховским 100, который вместо имени и фамилии моей поставил лишь три буквы: О. В. Ш.».

В № 1594 газеты «Возрождение» в статье Бориса Зайцева по поводу означенной книжки отца Василия Шустина между прочим напечатано:

«Ныне Василий Шустин священник, а тогда был студентом».

Далее Борис Зайцев пишет:

«В просвещенном обществе (довоенном) к отцу Иоанну было неважное отношение. Общество это далеко стояло от религии и духовной жизни. Оценить редкостное и поразительное в отце Иоанне оно не могло. Предубеждение говорило, что ничего такого вообще быть не может, все это лишь для невежд. И не без высокомерия указывалось, что вот вокруг него всегда какие-то кликуши — отец Иоанн не весьма благополучен, от него отзывает изуверами и изуверками.

“Иоаннитки” — это последовательницы секты, считавшей его за Спасителя, вторично сошедшего на землю. Отец Иоанн не давал им Причастия. “Проходи, проходи, — говорил он, — ты обуяна безумием, я предал вас анафеме за богохульство”. Но отделаться от них не так-то было легко. Они, как безумные, лезли к Чаше, так что городовым приходилось их оттаскивать. Мало того, при каждом удобном случае они кусали его, стараясь причаститься каплей его крови!

Он обличал их публично в соборе и предавал отлучению — ничто не помогало. Они доставляли ему много горя и неприятностей и давали повод к несправедливому осуждению его самого. Неодобрявшие его не видели или не понимали того огромного, что он делал, а крайности психопаток подхватывали, раздували. Но его глубоко любили и почитали самые здоровые, обычные люди (иоаннитки были, конечно, исключением). В общем, он был народный герой, “свой”, “наш”, хотя и ходил в шелковой рясе, и носил ордена, и нередко разъезжал в карете (разумеется, в “доброхотной”).

Русская природа очень сильно была в нем выражена, эти голубые глаза действовали неотразимо — горели любовью и молитвой. Отец Иоанн являлся своего рода “Николой Угодником”, ходатаем и заступником, к нему можно обратиться в горе, беде, в болезни — он поможет. Недаром всюду, где он появлялся, собиралась толпа.

Отец Василий Шустин рассказывает о некоторых случаях исцелений отцом Иоанном.

Отец Шустина умирал от горловой чахотки. Профессор Симановский определил, что ему жить дней десять. Так как отец Иоанн был близок семье Шустиных, то ему послали в Кронштадт телеграмму. Он приехал. Увидев отца, воскликнул:

— Что же вы мне не сообщили, что он так серьезно болен? Я бы привез Святые Дары, причастил бы его.

Отец молча, скорбно смотрел на него. Тогда отец Иоанн задумался и вдруг спросил:

— Веришь ли ты, что я силою Божиею могу помочь тебе?

Отец говорить уже не мог и только кивнул утвердительно. Отец Иоанн велел ему раскрыть рот “и трижды крестообразно дунул”. Потом размахнулся и ударил по маленькому столику с лекарствами. Все склянки полетели и разбились. (Как это живо и типично для него! Как ясно вижу я быструю руку, громящую ненужные снадобья!)

Он велел везти отца к себе в Кронштадт причаститься. Несмотря на холода и опасность, его свезли. Когда он вернулся домой, Симановский был поражен: в горле все раны оказались затянуты. Симановский во всеуслышание заявил: “Это невиданно, это прямо чудо!” (Отец прожил после того еще 25 лет).

На крестины сестры В. Шустина отец Иоанн приехал без всякого предупреждения — она родилась раньше предполагаемого срока, и никто его не извещал. Но он знал об этом — своими, ему лишь ведомыми путями. Впоследствии, когда девочке было семь лет, она заболела черной оспой. Отец Иоанн провел по изъязвленному личику рукою, погладил. Когда болезнь прошла, ни одной рябинки не осталось на лице.

Для этого легендарного человека не существовало ни расстояний, ни времени. Он угадывает чужое горе и сразу дает лечение, он в толпе чувствует близкую и живую душу. И он всегда с народом, окружен им, в его стихии. Одна женщина, сейчас глубоко религиозная, рассказывала мне, как подростком видела отца Иоанна в Царицыне (под Москвой) на железнодорожной платформе. Он благословлял из окна вагона народ. Увидев ее, вдруг крикнул:

— Хохлатенькая, подойди сюда!

Она подошла, он положил ей руку на голову и особо ее благословил. Ее жизнь не кончена и судьба неизвестна. Я знаю только, что тогда она была рыженьким, “хохлатым” подростком, далеким от веры и религии, а сейчас преданная Церкви и Православию женщина — ее он сразу и выбрал, отметил и полюбил в тысячной толпе.

А оптинский старец Варсонофий? Молодой офицер, которому надо было повидать в Москве отца Иоанна, заехал в церковь кадетского корпуса, где тот служил, и вошел в алтарь. Отец Иоанн в это время переносил Святые Дары с престола на жертвенник. Вдруг он поставил Чашу, подошел к офицеру и поцеловал ему руку. Никто не понял, почему он это сделал, произошло некоторое замешательство, и сам офицер смутился. Потом присутствовавшие стали говорить, что, вероятно, это означает какое-нибудь грядущее событие его жизни — например, что он станет священником. Офицер стал смеяться — ему и в голову не приходило стать священником. Вышло же в конце концов так, что не только священником — сделался он монахом и старцем, отцом Варсонофием 101.