Коллектив авторов Религия - Жития русских святых: В 2 томах. Том второй: Сентябрь-февраль

Преподобный оставил монастырю свою духовную грамоту, или завещание. Настоятелем он благословляет архимандрита Иону, от которого так много потерпел. Завещал братии жить в любви, неопустительно являться к церковным службам, хранить монастырское имущество и не иметь частной собственности. Заботясь о нравах монастырской братии, подвижник умолял архимандрита Иону: «Бога ради хмельного пития не вводи у Пречистой Богородицы в дому, как это было при мне».

Яко светозарная звезда, возсияла еси от востока до запада, оставль бо свое отечество, дошел еси Вятския страны и богоспасаемаго града Хлынова, в немже обитель во славу Пресвятыя Богородицы создав, и, тамо на добродетель вперився, собрал еси иночествующих множество, и, сих наставляя на путь спасения, был еси Ангелом собеседник, и постником сопричастник, Трифоне преподобне, с ними Христа Бога моли спастися душам нашим.

Днесь в начале основания добродетелем, блаженне, положил еси в души своей страх Божий, от юности взем крест свой, благочестно Христови последовал еси, Ангельским образом облечеся и бысть монах предивен, в добродетелех цветяше, к будущим Богови простираяся. И своей плоти, яко врагу, немилостив, отче, был еси, терпением явися, блаженне, яко злато искушено в горниле, но и ныне не забуди посещати чад своих, поминай нас, чтущих пресветлую память твою, да вси благодарне вопием ти: радуйся, премудре Трифоне, наставниче монахом.

Преподобный Досифей был ученик преподобного Евфросина Псковского. Около 1470 года он основал свой монастырь во имя святых первоверховных апостолов Петра и Павла на острове Псковского озера, называемом Верхний. Отсюда монастырь преподобного стал называться Верхнеостровским, преподобный Досифей имел сан иеромонаха и, вероятно, был первым игуменом созданной им обители. Преставился он 8 октября 1482 года. Мощи его почивают под спудом в храме обители, упраздненной в 1764 году. Память преподобного Досифея празднуется местно.

Яко светильник всесветел явился еси во острове Псковского езера, преподобне отче наш Досифее. Ты бо крест Христов от юности своея на рамо взем, усердно Тому последовал еси, чистотою Богови приближився, отонудуже и чудес дарованием обогатился еси. Темже и мы, притекающе ко святей иконе твоей, умильно глаголем: отче преподобне, моли Христа Бога спастися душам нашим.

Чистотою душевною Божественно вооружився и непрестанныя молитвы, яко копие, вручив, крепко поборол еси бесовская ополчения, Досифее, отче наш, моли непрестанно о всех нас.

Великий Оптинский старец иеросхимонах Амвросий родился, как принято считать, в день памяти святого Александра Невского 23 ноября 1812 года в селе Большая Липовица Тамбовской губернии в семье пономаря Михаила Федоровича, отец которого был священник. «В какое число было мое рождение, — вспоминал впоследствии старец, — не помнила и сама матушка, потому что в тот самый день, как я родился, к деду в дом, где тогда жила моя мать, съехалось много гостей (дед мой был благочинным), так что мать мою должны были выпроводить вон, и она в этой суматохе и запамятовала, в какое именно число я родился. Должно полагать, что это было около 23 ноября». И, говоря об обстоятельствах своего рождения, отец Амвросий любил пошутить: «Как на людях родился, так все на людях и живу». При крещении новорожденному дано было имя Александр в честь святого благоверного князя.

В детстве Александр был очень бойкий, веселый и смышленый мальчик. По обычаю того времени учился он читать по славянскому букварю, Часослову и Псалтири. Каждый праздник он вместе с отцом пел и читал на клиросе. Он никогда не видал и не слышал ничего худого, так как воспитывался в строго церковной и религиозной среде.

Когда мальчику исполнилось 12 лет, родители определили его в первый класс Тамбовского духовного училища, по окончании которого в 1830 году он поступил в Тамбовскую духовную семинарию. И в училище, и в семинарии, благодаря своем богатым способностям, Александр Гренков учился очень хорошо. «Гренков мало занимается, — говорил его товарищ по семинарии, — а придет в класс, станет отвечать, точно как по писанному, лучше всех». Обладая от природы веселым и живым нравом, он всегда был душой общества молодых людей. В семинарии любимым занятием Александра было изучение Священного Писания, богословских, исторических и словесных наук. И поэтому ему никогда и в голову не приходила мысль о монастыре, хотя некоторые и предрекли ему об этом. За год до окончания он тяжко заболел. Надежды на поправление почти не было, и он дал обет в случае выздоровления пойти в монастырь.

Целый год семинарской жизни, проведенной им в кругу веселого общества молодых товарищей, не мог не ослабить его ревности к монашеству, так что и по окончании семинарского курса он не сразу решился поступить в монастырь. Полтора года пробыл Александр Михайлович в помещичьем доме. А в 1838 году освободилось место наставника духовного училища в городе Липецке, и он занял эту должность.

Но, часто вспоминая о данном обете идти в монастырь, он всегда чувствовал угрызение совести. Вот как сам старец рассказывал об этом периоде своей жизни: «После выздоровления я целых четыре года все жался, не решался сразу покончить с миром, а продолжал по-прежнему посещать знакомых и не оставлять своей словоохотливости. Придешь домой — на душе неспокойно; и думаешь: ну, теперь уже все кончено навсегда — совсем перестану болтать. Смотришь, опять позвали в гости и опять наболтаешь. И так я мучился целых четыре года». Для облегчения душевного он стал по ночам уединяться и молиться, но это вызвало насмешки товарищей. Тогда он стал уходить молиться на чердак, а потом за город в лес. Так приближалась его развязка с миром.

Летом 1839 года по дороге на богомолье в Троице-Сергиеву Лавру Александр Михайлович вместе с другом своим П. С. Покровским заехали в Троекурово к известному затворнику отцу Илариону. Святой подвижник принял молодых людей отечески и дал Александру Михайловичу вполне определенное указание: «Иди в Оптину, ты там нужен». У гробницы преподобного Сергия, в горячей молитве испрашивая благословения на новую жизнь, он в своем решении оставить мир ощутил предчувствие какого-то громадного захватывающего счастья. Но, вернувшись в Липецк, Александр Михайлович продолжал, по его словам, еще «жаться». Случилось же, что после одного вечера в гостях, на котором он особенно смешил всех присутствующих, его воображению представился его обет, данный Богу, вспомнилось ему горение духа в Троицкой Лавре, прежние долгие молитвы, воздыхания и слезы, определение Божие, переданное через отца Илариона, и наряду с этим он почувствовал несостоятельность и шаткость всех намерений. Наутро решимость на этот раз твердо созрела. Опасаясь же, что уговоры родных и знакомых поколеблют его, решил бежать в Оптину тайно от всех, не испросив даже разрешения епархиального начальства. Будучи уже в Оптиной, он доложил о своем намерении Тамбовскому архиерею.