Коллектив авторов Религия - Жития русских святых: В 2 томах. Том первый: Март-август

Из этого свидетельства очевидно, что преподобные Андроник († ок. 1395 или 1404 гг.) и его ученики игумены Савва († ок. 1410) и Александр († после 1427), последовательно настоятельствовавшие в обители, и иконописцы Даниил Черный и Андрей Рублев († до 17 ноября 1426) равно почитались как святые Спасо-Андроникова монастыря. Преподобным Даниилу Черному и Андрею Рублеву принадлежат росписи важнейших храмов Русской Православной Церкви: Московского Благовещенского собора в Кремле (1405 г.), Успенского собора на Городке в Звенигороде (начало XV века), Успенского собора во Владимире (1408 г.), Троицкого собора в Троице-Сергиевой Лавре (1422-1426 гг.) и Спасского собора Андроникова монастыря.

Последние же труды их посвящены были, по просьбе преподобного Никона, памяти преподобного Сергия. «Преподобный, — говорит летопись, — поспешно собирает живописцев, мужей отличных, совершенных в добродетели, Даниила, спостника его Андрея и их помощников; поспешно совершает он дело, потому что провидел духом скорое преставление тех живописцев, как это и было по окончании дела. При помощи Божией они усердно принялись за дело, весьма украсили разными чудными изображениями, изумляя поныне всех этим конечным трудом своим. Преподобные, оставив память о себе, спустя немного времени в доброй старости прияли благий конец».

До недавнего времени считалось, что Спасский собор был построен при игумене преподобном Александре, между 1410-1427 годами. Некоторые исследователи относят время построения собора к 90-м годам XIV века. Источники расходятся в том, какой из соборов, Троицкий или Спасский, был «конечным рукоделием» преподобных Даниила и Андрея. Однако древнее свидетельство о кончине и погребении преподобных иконописцев в родном для них Андрониковом монастыре было подтверждено недавней находкой.

В одном из рукописных сборников начала XIX века некий Иона, именующий себя «керженским постриженником», приведя известные ему сведения о преподобных Данииле и Андрее, писал: «Святость обоих их свидетельствует и древле письменныя месяцесловы. Святыя же их мощи погребены и почивают в том Андроникове монастыре под старою колокольнею.»

Преподобный Андрей Рублев — духовный внук преподобного Сергия, это не раз подчеркивалось. Но подобно тому, как Троицкий собор воплотил в себе духовный опыт преподобного Сергия, духовный опыт преподобного Андроника и его учеников воплощен в соборе в честь Нерукотворенного Образа Спасителя Андроникова монастыря. Этот монастырь явился выразителем основных идей православного иконописания.

Об иконах преподобных Даниила и Андрея еще в XVI-XVII веках свидетельствовали, что они «все чудотворные». Икона Пресвятой Троицы письма преподобного Андрея Рублева Соборным определением 1551 года приравнивалась к каноническому образцу. В «Степенной книге», составлявшейся под непосредственным руководством митрополита Московского Макария в 1560-1563 годах, преподобные Андрей и Даниил именуются «богодухновенными мастерами».

Память преподобного Андроника и его святых учеников совершается в день кончины преподобного Андроника — 13/26 июня и в Соборе Радонежских святых — 6/19 июля, установленном по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Пимена 10 июля (нового стиля) 1981 года. Память преподобного Андрея Рублева отмечается также в день его тезоименитства — 4/17 июля, за день до праздника обретения честных мощей преподобного Сергия.

Плоды добродетелей на земли принесши, преподобнии отцы, в Небесных чертозех ныне благоухаете, яко райстии цвети, и лицем к лицу зрите Пресвятую Троицу, Юже дерзновенно молите спастися душам нашим.

От юности своея, преподобнии отцы Андрониче и Савво, в пустыни вселистеся Сергия великого, того житию последующе, плоды смирения и послушания возрастили есте, сего ради сподобившеся быти строители и первоначальники обетныя обители святителя Алексия, с нимже испросите у Христа Бога верным людем здравие и спасение и душам нашим велию милость.

Безмолвие от юности возлюбив, на гору Маковец пришел еси, Андрониче блаженне, обитель общаго жития устроил еси в земнем граде Москве, во обители Небесного града ныне ликовствуеши, молися Христу Богу спастися душам нашим.

Вас молим, преподобнии отцы наши, телом почивающия на земли, духом же Божию Престолу предстоящия: молитеся о граде Москве и о всех, почитающих честную память вашу.

О преподобнии и богоноснии отцы, пастырие и учителие и неленостнии наставницы наши! О земных небрегше, в землю кротких вселилися есте, из неяже израстили есте плоды добродетелей; тленныя таланты не сокровиществовавше, нетленныя таланты преумножили есте во сто крат и множае; человеческия славы текущия не искавше, воздали есте славу Богу и Спасу всех и сего ради прославляетеся ныне на Небесех в Церкви первородных. Молите Человеколюбца Спаса Христа, да просветит ны, помраченныя, покаянием, да освятит ны, грешныя, силою, наитием и действием благодати Святого Духа, чрез достопокланяемыя иконы подаемою, да помилует ны, немощныя, молитвами вашими и предстательством Пренепорочныя Его Матере и сподобит узрети славу Пречистого лика Своего во Царствии Небеснем. Аминь.

Преподобный Елисей жил и подвизался в Соловецкой обители во времена, близкие к преподобному Зосиме и, быть может, был его сподвижником. Из жизни Елисея только и известен один предсмертный его подвиг, в котором ясно выразились великое благочестие старца и помощь горняя, осенившая его по заступлению преподобного Зосимы.

Четыре брата — Елисей, Даниил, Филарет и Савватий — по благословению своего настоятеля трудились на рыбной ловле на реке Выге, у порога Золотца, в 60 верстах от монастыря. В один день, когда все они исправляли рыболовные сети, Даниил, по откровению ли Божию или по каким-либо внешним признакам, вдруг начал говорить Елисею: «Напрасно, брат, ты трудишься в исправлении этих сетей, не будешь ловить ими рыбу: к тебе приблизилась смерть и ловля твоя окончилась». От этих слов ужас и страх объяли Елисея, он начал скорбеть и тужить не потому, что боялся смерти, а что не был еще пострижен в великий ангельский образ (схиму), на месте же том не было священноинока, который бы совершил пострижение. (Печаль и заботливость старца о пострижении в схиму весьма основательны. На Афоне и ныне принимают все схиму; в прежнее время было так и у нас). Уныние возросло в душе старца до изнеможения телесных сил. Сердобольные братия утешали его, убеждая положиться на волю Божию, Который всюду и всех назирает Всевидящим Оком, видит и их нужду и силен исполнить всякое желание, когда призывают Его от всей души и чистым сердцем. В заключение, видев в старце умножающиеся скорби и болезнь тела, предложили ему, чтобы он, став пред невидимое присутствие Божие и прочитав Достойно есть, с крестным знамением сам возложил на себя схиму, призывая в помощь и содействие молитвы и благословение преподобных Зосимы и Савватия. Совет был принят и исполнен.