Коллектив авторов Религия - Преподобные старцы Оптиной Пустыни

Многое связывало преп. Паисия с Афоном, — не только привычка к месту, но и дружба духовная, и те труды, которые он начал. С принятием о. Виссариона для преп. Паисия началось время служения самому иночеству в деле его обновления. Время от приема о. Виссариона до отъезда с Афона и было собственно временем образования первой иноческой общины. А время пребывания в Молдо-Валахии было той порой, когда старец уже воочию всем явился во всем величии своего старческого опыта и когда свет Нямецкой Лавры начал осиявать уже всю Россию... То обстоятельство, что старец переселился в Молдавию, а не в Россию, легко объясняется. Преп. Паисий горячо любил Россию и часто подписывался «Родимец Полтавский», но перейти в Россию для него значило бы погубить все свое дело. Тогда было время на Руси мрачное, — от Екатерины I до Екатерины II. Как оно тяжело отражалось на монастырях, об этом ясно говорят обстоятельства жизни Саровских первоначальников Иоанна и Ефрема... Царствование Екатерины II было ознаменовано введением монастырских штатов, погубивших множество монастырей. Молдавия же была свободна от подобных опытов увеличения средств государства за счет разорения и закрытия монастырей. И те невзгоды, что пришлось перенести там преп. Паисию, были ничто в сравнении с тем, что его ждало бы в России. Потому-то он мудро и избрал себе место вне России. Замечательно, что митрополиты Платон и Гавриил и другие лучшие иерархи той эпохи, оказывая старцу любовь и внимание, в Россию его не звали.

Два корабля было занято путниками. Число Паисиева братства в то время возросло до шестидесяти четырех человек. В один корабль вошел сам старец Паисий с русскими учениками, в другом поместились иноки-молдаване с о. Виссарионом. Благополучно совершили путники свое плавание от св. Горы до Царя-града и от Царя-града до Галаца, где и вышли на сушу. В Валахии на время поместились в ските Варзарешти. В Яссах старец Паисий принял благословение митрополита Гавриила, и был с любовью принят воеводой Григорием Каллимахом. Митрополит отдал старцу и его ученикам монастырь Драгомирну с храмом, освященным в честь Сошествия Св. Духа на Апостолов, а воевода грамотой освободил монастырь этот и его угодья от всех повинностей. Епископу же Радоуцкому, в ведении которого находилась обитель, митрополит написал, чтобы тот вручил обитель преп. Паисию с любовью и должным почетом. Видя такой прием, преп. Паисий благодарил Господа за Его непостижимо благие пути, когда сердца всех сильных мира сего преклонились на любовь и милосердие к ним, странным.

Когда старец водворился в отведенной ему обители, пришел из Мерлополяны навестить его иеромонах Алексий. Приход его доставил большое утешение старцу. О. Алексий был другом Паисия еще в Киевской школе и учеником того же старца Василия. По просьбе преп. Паисия, о. Алексий посвятил его в схиму, с оставлением того же имени. После Пасхи о. Алексий, провожаемый старцем и всем братством, возвратился в свою обитель, где он после старцев Василия и Феодосия был старцем. Старец же Паисий стал устраивать порядки обители. Он ввел и здесь самое строгое общежитие, и сам подавал пример братству. Общая трапеза, общая обувь и одежда, дававшиеся старцем, послушание на общих работах и молчание, по кельям молитва Иисусова и чтение аскетических писаний, ежедневное откровение помыслов — вот те основы, на которых развивалась и протекала жизнь Паисиева братства. Старец был очень внимателен ко всем и более всего заботился о мире братии, потому ссорившимся не дозволял до примирения даже переступать церковного порога и читать молитву Господню. На послушания вне обители он назначал только тех братий, которые не могли подать повода к соблазну. Когда же было такое стечение обстоятельств, что ради внешней выгоды было необходимо нарушить какую-либо иноческую заповедь, старец выгодой жертвовал, только бы сохранил заповедь. Больных братий преподобный поручил особенному попечению брата Гонория — человека, знакомого с врачеванием, сострадательного и просвещенного, которому одному только и было дано такое доверие, что он мог сам брать из кельи старца столько денег, сколько было нужно на дело. О. Гонорий пережил старца Паисия только на один год.

Старец все свое время, какое оставалось от молитвы и служения братии, посвящал переводам с греческого писаний древних св. аскетов при помощи о. Макария, о. Илариона и некоторых других своих иноков. Начиная с Рождественского поста и до недели Лазаревой, кроме воскресных и праздничных дней, старец вечерами ежедневно в трапезной читал поучения из сделанных им переводов творений св. Василия Великого, преп. Иоанна Лествичника, преп. аввы Дорофея, преп. Феодора Студита, преп. Симеона Нового Богослова и других. Один день чтение было по-славянски, другой по-молдавски. Повечерие читалось по-славянски, когда чтение было славянское. Свои чтения старец сопровождал толкованиями. Всем братиям, обращавшимся к нему за советами и утешениями в горестях, старец давал нужные советы с любовью. С любовью он вразумлял и провинившихся. Был преп. Паисий суров только с жестокосердными, и то лишь до первого проявления раскаяния. Сам будучи безстрастным, он сострадал каждому, и двери его кельи были открыты с утра и до девятого часа вечера. Мирно текла жизнь иноков. Многие из них достигли высокого нравственного совершенства. Мирное течение их жизни омрачилось глубокой скорбью: почил друг преп. Паисия о. Виссарион. Горько оплакав эту разлуку, старец установил по друге ежегодную панихиду в день памяти и праздничную трапезу братии.

После Русско-турецкой войны, когда часть молдавской земли перешла к Австрии, старцу, из-за предстоявших папистских происков, пришлось оставить Драгомирну. От настоятеля Секульского монастыря пришло ему приглашение переселиться в эту обитель. Молдавский господарь Григорий Гика и митрополит охотно позволили старцу и его братству переселиться в Секуле. В это время всех учеников старца было триста пятьдесят. О. Паисий, со слезами помолившись в храме, оставил столь дорогую ему обитель и перебрался в Секуль. Монастырь Секульский находился в узком горном ущелье, с источником, который от дождя часто широко разливался. Подъезд к монастырю был неудобен, а место для подвигов было очень удобное. Однако скоро оказалось, что Секуль крайне тесен для такого братства, и старец стал просить у князя Константина Мурузы другую обитель. Князь рад был послужить чтимому старцу и послал ему грамоту, чтобы старец поселился в Нямецкой обители. Братия Нямецкая, узнав о воле князя, пришла просить старца не обижать их. Старец сам крайне опасался туда переходить, боясь, — не пришлось бы там нарушить установленный им общежительный строй братской жизни. Старец написал князю письмо, в котором просил разрешения не переходить в Нямец. Это письмо он послал с духовником молдавской части своего братства Иринархом, который знал и греческий язык. С ним он послал еще другого брата. Посланцы доставили князю письмо и словесно дополнили его своими просьбами. Но князь подтвердил первое свое распоряжение; написано было старцу новое послание, которое князь скрепил не только своей подписью и печатью, но и прибавил еще такие слова: «Сотвори послушание, — иди в Нямец, ничтоже рассуждая». Когда принесен был ответ князя, от печали старец разболелся. Старейшая братия собралась около него, и по общему совету было решено исполнить волю князя. Нямецкой братии было послано княжеское письмо, и в навечерие Успения 1779 г. о. Паисий переехал в Нямец, который стоял в двух часах ходьбы от монастыря Секуль. В Секуле он оставил часть братии под управлением духовника о. Илариона.