Лев Лебедев - Великороссия: жизненный путь

Выживать в таких условиях могли, в основном, только приспособленцы, те, кто готов был (хоть на словах, формально) отрекаться и от Бога, и от Церкви, иногда и от своих родителей (и так приходилось!), то есть люди, для которых превыше всех истин, принципов и ценностей было простое самосохранение. А это значит — оставалась самая нелучшая часть народа, его как бы «отходы». Они подвергались тут же мощной идейно-психологической обработке и «перевоспитанию». Дети после Октября 1917 г. уже не получали церковного и духовного образования. Первое время это восполнялось духовным просвещением в семьях, но потом, с середины 1920-х годов, начало резко скудеть и оно. Поколения 20-х — 30-х годов уже вовсю обрабатывались атеистической пропагандой. Но они, по инерции, ещё сохраняли в душе начатки таких качеств, как совесть, долг, честность, милосердие и т.п., правда часто не имея никакого представления, откуда берутся такие качества в душе человеческой, не зная, что они — от Бога. В последующих поколениях этих приспособленцев и атеистов совесть и иные качества, естественно, всё более иссякали, пока к нашим дням не исчезли полностью. В «Отечественной войне» 1941-1945 г.г. потеряно со стороны России не 20 миллионов, как считалось раньше, а по новым данным, примерно 63 миллиона (- самые дееспособные и боеспособные!). Большей частью — это русские. Если мысленно сложить все эти количества потерь, то, хотя и невозможно выделить в них число собственно Великорусского народа, — всё равно становится очевидной страшная истина: к 1945 г. подавляющее большинство прежней Великороссии, Русского Народа, лучшая часть, духовное его ядро или «сердце», прежде всего — вся Святая Русь, было физически уничтожено. И всего за 28 лет — это половина жизни одного поколения!

И тогда, в мае 1945 г. Сталин возгласил свой знаменитый тост «За русский народ!». Никто не мог понять, в чём дело. Неужто сатанист и интернационалист в самом деле поклонился Русскому Народу?! Нет, Сталин знал, что «Пирровым» характером победы ему удалось довершить начатое иудео-масонами с 1917 г. дело истребления Великорусского народа, то есть что Русского Народа больше нет! Он пил за здоровье покойника. То, что оставалось, и ещё по привычке (а также в издёвку) называлось «русскими», на деле в подавляющем большинстве Русским Православным Народом уже не было. Родившиеся в 1930-х годах вступали в жизнь большей частью уже — атеистами. Этническая же принадлежность, по крови, а также — территориальная, как мы помним, для Русского Народа издревле значили очень мало или совсем — ничего!

Великороссия как Историческая Личность, как Народ-Церковь Господа Иисуса Христа была распята на исторической Голгофе, подобно тому, как был распят возлюбленный ею от всего сердца Господь Христос! В историческом времени Великороссии, Русского Народа в России не стало.

С первых же дней после Октября 1917 г. началось великое, грандиозное разрушение всей русской государственности, всех её структур и учреждений, а также всех основ и традиций общественной, городской, сельской жизни, самого образа и характера веками сложившихся отношений между людьми. Взамен этого сразу же возникали новые учреждения, чаще всего настолько уродливые и непригодные, что их потом сто раз приходилось переделывать. Главнейшим в этом разрушении внешних структур и основ жизни было упразднение частной собственности, начавшееся с «национализации» банков, крупной промышленности, землевладения и т.д. Идея проста: частная собственность делает личность, обладающую ей, относительно независимой от высшей, верховной власти, а большевикам нужно было поставить в полную от себя зависимость и каждую человеческую личность и всех людей, объединённых в «массы», по «коллективам». Идея — старая, как мір. Впервые с особой яркостью она явила себя в строительстве древней Вавилонской башни и города при ней, как общежития строителей. Неврод — «исполин, ловец» (душ человеческих) — был первым коммунистическим «вождём и учителем человечества», т.к. ему удалось увлечь идеей строительства «города и башни до неба» большинство тогдашнего рода людского. Собранные вместе на поле Сеннаар в Мессопотамии люди никакой частной собственности естественно не имели, получая необходимое для жизни «централизованным» путём от «мастеров» — организаторов и руководителей строительства, подчинённых Невроду. Это могло быть достигнуто только общественным разделением труда: кто-то занимался непосредственно строительными работами, кто-то сельскохозяйственными и иными, чтобы обезпечить продуктами питания и всем прочим, нужным для жизни, тех, кто строил, и самих себя. При таком порядке вещей все и каждый попадали в полную зависимость от руководителей во главе с Невродом. Вот это-то принцип «организации труда» и «общества» сохранился во всех «коммунистических» учениях, как древних, так и средневековых, у социалистов-утопистов, вроде Томаса Мора, или Томазо Кампанеллы. Такой принцип организации «масс» как нельзя более удобен для господства над ними любых диаволопоклонников, почему он и предусмотрен во всех их тайных и явных учениях. Мы помним, как этот принцип, полученный от рыцарских орденских (тамплиерского типа) тайнознаний, попытался осуществить на Руси Иван Грозный, уничтожая крупную земельную частную собственность на территории опричных земель.

Тогда Русь этого, естественно, не приняла, как явление глубоко чуждое и духовной и житейской, хозяйственной своей природе. Насадить такой принцип отмены частной собственности (в достаточной полноте) можно было, только уничтожив саму Православную Русь, что и сделали большевики. И нельзя не отметить, что им сопутствовали на редкость удобные, удачные объективные обстоятельства!

Мы помним, что в 1918 г. Россия воевать уже не могла. Её экономика была «на пределе» в 1917 г. Только победа в этом, 1917-м году, могла спасти народное хозяйство страны от неминуемого краха (кризис недопроизводства, вызванный чрезмерным увеличением военного производства за счёт мирного). Мы знаем также, что благодаря чрезвычайным усилиям всей страны, организованным волей и руководством лично Государя Императора Николая II, эта победа была материально и стратегически обезпечена. Но именно поэтому в 1916 г., как мы помним, міровое иудео-масонство постановило не допустить того, чтобы Россия оказалась «в числе стран-победительниц» и запланировало революцию на 22 февраля 1917 г. Так оказалось, что в 1917 г. война не кончилась и Россия вступила в 1918 г. с экономикой, находящейся в состоянии глубочайшего упадка и недопроизводства, теперь уже не только под влиянием чисто производственного кризиса, но и по причине анархии, вызванной революцией, забастовками, стачками, волнениями рабочих, общего расстройства всей системы управления. Это не значит, что в стране вообще не стало промышленных (в том числе — военных) изделий и продовольствия. В воинских и тыловых складах, на заводах и фабриках было ещё немало кое-чего, деревня придерживала значительные запасы продовольствия, ожидая повышения цен, немало хлеба имелось и у разного рода спекулянтов продовольствием. В такой обстановке, действительно, самой жизнью диктовалась необходимость чрезвычайных мер государственного регулирования: жёсткий контроль за всей банковской и финансовой деятельностью, отмена «торговой тайны», строжайший учёт резервов и запасов и планирование их использования, милитаризация производства (принудительный труд без права увольнения и забастовок), планирование самого промышленного производства и насильственное изъятие излишков продовольствия по твёрдым ценам. Между «Февралём» и «Октябрём» Ленин всё это довольно точно подметил и заявил, что в такой обстановке «нельзя идти вперёд, не идя к социализму». Свой «социализм» большевики и начали как будто с этих самых чрезвычайных мер, рационально оправданных в глазах всех сведущих людей. И, конечно, обманули и сведущих и несведущих! Указанные чрезвычайные меры, во-первых, могли и должны были быть лишь временными, на период выхода из кризиса, а, во-вторых, значительно ограничивая права и возможности, связанные с частной собственностью, они вовсе не требовали упразднения частной собственности как таковой! Большевики же воспользовались экономическим кризисом сразу для ликвидации частной собственности («экспроприации экспроприаторов»), начав с банков, крупной промышленности и недвижимых имуществ, и, продолжая обыкновенным грабежом всего, что попадало под руку. Как раз тогда Ленин бросил знаменитый лозунг: «Грабь награбленное!» Товарищам по партии, которые стали его за это критиковать, «вождь» с издёвкой заметил: «Если мы употребляем слова «экспроприация экспроприаторов», то почему же нельзя обойтись без латинских слов?». Многие по сей день говорят, что этим лозунгом будто бы «купились» рабочие, ставшие грабить буржуев, «купились» крестьяне, ставшие грабить помещичьи усадьбы, вообще — чуть не весь Русский народ «купился» этой возможностью быстро обогатиться и самой большевицкой идеей «земного рая» всеобщей сытости и всеобщего равенства... Ничего подобного! Если бы это было так — не пришлось бы большевикам уничтожать большинство народа, десятки миллионов людей!