Миикка Руоканен - Учение о боговдохновенности. Мартин Лютер и его место в экуменической проблеме боговдохновенности

Учение — это небо, жизнь — земля. В жизни — грех, заблуждение, нечисть и страдание с горечью, как обыкновенно говорится. На небе любовь может прощать, терпеть, расточаться, верить, надеяться, выдерживать все, там больше всего может иметь силу отпущение грехов, только грех и заблуждение не могут защищаться. Но в учении как нет заблуждения, так и нет у него нужды ни в каком отпущении грехов. Следовательно, нет совершенно никакого сходства между учением и жизнью. «Одна черточка» учения имеет большее значение, чем «небо и земля», поэтому мы не терпим, чтобы в самом малом оно было повреждено, а на ошибки жизни мы вполне можем закрыть глаза, ведь и мы ежедневно ошибаемся в жизни и нравах, ошибаются даже все святые и это серьезно признают в молитве господней и в символе веры. Но наше учение по божьей милости чисто, мы считаем все статьи веры твердыми и основанными на священных письменах. [104] WA 40, 2; 52, 13–23.

В данном случае мы достигли центра теории Лютера о библейской богодухновенности. Лютер считает богодухновенным не текст Писаний, но содержание, его христологическое послание, которое неизменно во всей Библии.

Для Лютера как текст Писания, так и провозглашение не являются богодухновенными. Концепция боговдохновенности относится только лишь к доктринальному содержанию истины в Библии и пророческому восприятию откровения от самого Бога. Таким образом, способ восприятия и осознания, а также содержание послания одинаково богодухновен-ны посредством Святого Духа.

Одновременность разных аспектов боговдохновенности выражается в сотериологической функции. Пророк получает не простое теоретическое знание доктрины, но настоящее, истинное знание о спасении по вере. Нельзя разделять аспект правильного содержания и встречу пророчествующего с Богом. Это очевидно в богословии Лютера, где христоцентричность боговдохновенности имеет сотериологическую подоплеку.

Боговдохновенность предполагает божественное послание о благодати, которое принимается верой, а не разумом. Полученное содержание относится только лишь к спасению человека во Христе. Лютеровская теория боговдохновенности сконцентрирована на спасении, а не только на теории знания божественных истин:

Ведь невозможно, чтобы Христа и его Евангелие можно было познать с помощью разума, но только вера здесь — это знание. [105] WA 10,1,1; 628, 18–20.

Христологическое послание, обладающее сотериологической направленностью, является богодухновенным содержанием христианской веры, которая превыше всех письменных свидетельств:

А если противники будут крепко держаться за Писание против Христа, то мы будем крепко держаться за Христа против Писания. [106] WA 39, 1; 47,19–20.

Я крепко держусь за отца семейства. Это — царь Писания, Который сделался для меня платой за спасение, при Нем я хочу остаться. Тогда ты в безопасности. Сердце остается незыблемым в предмете, который называется Христом ради меня распятым, оскорбленным не ради Себя. Там не может устоять Сатана, Дьявол, Софист. [107] WA 40, 1; 458, 10–459,3.

Присутствие сотериологического аспекта в Лютеровской концепции указывает на последовательность в его богословии: пророческая богодухновенность действует так же, как и спасительная богодухновенность. Святой Дух вдохновляет пророков, дабы сотворить спасительную Евангельскую веру, то есть создать эту веру в скрытой боговдохновенности. Весь процесс двойной боговдохновенности происходит в соответствии с боговдохновенностью творения: он направлен на возобновление взаимоотношений между Богом и человеком.

Лютер считал, что восприятие и осознание откровения божественного благодатного Евангелия, то есть богодухновенной доктрины, происходит только лишь вследствие направленной боговдохновенности пророков и апостолов. Послание, полученное таким образом, было передано и сохранено как провозглашение, которое Лютер назвал «Словом Божьим». В богословии Лютера концепция «Слова Божьего» выполняет несколько функций. Содержание пророческого и апостольского послания может быть как в письменной, так и в устной форме. Слово Божье также может быть сакральным словом.

В трудах Лютера, особенно в комментариях к книге Бытия, присутствует множество примеров, показывающих связь между направленной боговдохновенностью и отвлеченным рассуждением о Слове Божьем. Например, Лютер считал, что Сим «узнал из божественного откровения» о том, что Авраам будет единственным из его потомков, который оставит поклонение халдейским идолам и станет орудием в руках Бога во имя спасения других. Сим, или некто им посланный, проповедовал это богодухновенное послание перед Авраамом как Слово Божье. В этом примере Сим переживает прямую встречу с Самим Богом, Авраам же получает наставление косвенно, через служение слова, то есть человеческое служение:

Но здесь возникает вопрос. Каким образом был призван Авраам, услышал ли он этот голос от Самого Бога? Я решительно нахожусь при том мнении, что он не был призван непосредственно Богом, без помощника, как ниже говорится, что Бог его навестил, что беседовал с ним, более же того, что был сотрапезником Авраама, но я считаю, что это приказание было принесено ему или через самого патриарха Сима, или через каких-то людей, посланных Симом, ведь благочестивого Сима опечалило не только то, что Фарра со своими детьми погиб в огне Халдеев, то есть в Нимродском идолопоклонстве, но он увидел через божественное откровение или по божественному вдохновлению, что из его потомства Авраам будет единственным, от чресл которого произойдет освободитель человеческого рода. …Говорится, однако, что Бог его призвал потому, что некоторые святые люди призвали его по вдохновению Святого Духа, ведь что бы ни говорили люди о божественном духе, это говорит сам Бог, как говорит Христос: «Тот, кто слышит вас, слышит Меня». [108] WA 42; 439, 15–31.

Более того, например, Адам был вдохновлен Святым Духом, чтобы говорить Слово Божье перед Каином:

Итак, когда Авель дольше обычного отсутствовал дома, Святой Дух внушил Адаму такие слова, чтобы он спросил об Авеле: «Где — говорит — твой брат Авель?» Здесь, следовательно, начинает исполняться пророчество и речь Адама, о которой мы слышали раньше, что грех лежит в дверях. [109] WA 42; 209, 4–7.

В отношении Нового Завета Лютер считал, что послание, которое получили апостолы от Христа, изначально было в устной форме. Ветхий Завет в основном является записанным посланием. Новый Завет — это устное провозглашение об исполнении обетований Ветхого Завета. Апостолы проповедуют, что ветхозаветные обетования были исполнены во Христе. Христос не требовал написания Евангелия: