Долорес Кэннон - Иисус и Ессеи

Когда я попросила его пояснить насчет картин, я не предполагала такого их типа, который был известен Садди. Они были написаны на папирусе или дереве и развешивались в доме, но это не были изображения предметов или живых существ, какие были бы у нас Это больше походило на абстрактную живопись.

С: Цвета, и то, как свет, и формы, и... Я не рисую. Я не очень хорошо объясняю. Это все вещи, которые обращаются к душе. Это скорее не то, что видят глаза, а то, что идет изнутри. Эти картины — то, что видит душа. Они, пожалуй, имеют значение только для того, кто их рисует.

Д.: А вот римляне — у них ведь много статуй, не правда ли?

С: Да, но они ведь язычники. Они поклоняются статуям.

Они приписывают статуям качества, которых у тех нет.

Это просто камень. Д.: Они действительно поклоняются самой статуе — или почитают идею, которая заключена в ней?

С: Да все по-разному. Одни поклоняются статуе как чему-то реальному, другие говорят, что статуя — это всего лишь то, что она символизирует. Весьма опасные мысли, и та и другая, с чем ни согласись.

Садди был глубоко потрясен, когда я спросила, бывал ли он когда-нибудь внутри римского храма. «Я разговаривал с римлянами об их вере. Но в своих храмах они лишают жизни животных и оскверняют священнодействие. Их храмы — страшные и нечистые места. Есть один такой в Вифезде, это единственный, о котором я знаю. Я слышал о том, что есть в Иерусалиме, и о разных других. Говорят, в Капернауме есгь. Конечно, и в Тивериаде есть храм. Его выстроил их император» (слово «Тивериада» он произнес быстро, глотая слоги).

Я спросила про Назарет, но Садди ответил, что эта деревня слишком маленькая, римляне не стали бы трудиться, чтобы поставить в ней храм. Я думала, что, может быть, он хотел бы посмотреть римский храм из любопытства, но эта идея вызывала у него отвращение. «Наш храм начинается в душе. Если есть единство в душе, оно распространяется и на внешний мир. Тебе не нужно никакого дома или комнаты, чтобы сохранять его». Я всегда полагала, что храм и синагога — это одно и то же место под разными названиями. Я вспомнила библейский рассказ об Иисусе, когда его нашли в храме слушающим и спрашивающим книжников.

С: Храм — это только для поклонения Элохим, а синагога — это еще место, где учат. В храме есть Святая Святых, а в синагоге, может, есть только святое место для Торы. Храм — для Бога, синагога — чтоб молиться на еврейский лад.

Д.: Значит, человек, исповедующий иную религию, может зайти в храм, но не в синагогу?

С: Да. В синагоге есть специальное место для людей других вер или еще двор для женщин. А в храм пускают всех поклоняться Богу.

Хотя Библия упоминает, что Иисус испытывал премудрость книжников, Садди не знал слова «книжник». Он думал, что оно обозначает ученого-медика. На самом деле врачи назывались «целителями» и обучали только своей профессии. Они не стали бы учить в храме. Несомненно, в Библии имеется в виду образованный учитель, может быть, даже наставник.

С: Те, кто учит в храме, учат Закону. Среди них есть священники, и каждый занимается чем-то особым. Один, скажем, учит Закону, другой — мистериям, остальные будут передавать различные знания, который некогда были переданы им. Ну а равви—это другое, равви учит как бы Еврейскому Закону и Еврейской религии.

Я попросила описать храм в Кумране и услышала больше, чем надеялась.

С: Есть такое место, где люди собираются. Они преклоняют колена или садятся на пол. И вот еще есть алтарь. За алтарем висит завеса, там внутреннее святилище, занавешенное покрывалом от края до края. А внутри хранятся Тора и тайные свитки. Во время поучений или когда мы празднуем святые дни, что бы там ни совершалось, это все выносят, и читают оттуда, и приобщают. Обычно бывает приобщение душ, затем беседа о делах Божьих, и о жизни, и о многом другом. В синагогу женщин не пускают дальше женского двора. А здесь пускают всех.

Д.: Есть ли в храме, скажем, на алтаре, какие-то предметы культа?

С.: Там стоит чаша и, как правило, курильница, и это точно все.

Д.: А для чего нужна чаша? Каков ее смысл?

С: Она передается от одного к другому и таким образом приобщает нас. Она связывает нас вместе и делает нас едиными.

Что-то в этом было неожиданно знакомое. Харриет взволнованно спросила: «И все пьют из одной чаши? А что они пьют, воду?» — «Обычно там вино». Это был новый интересный поворот. То, что описывал Садди, походило на Тайную Вечерю и Святое Причастие. Но предполагалось, что таинство причастия связано с Христом, а Христос еще не родился. Садди сказал, что никакой пищи в этот момент не принималось (я подумала о хлебе или облатке, используемых для причастия) — только чаша передавалась из рук в руки.

С.: Это чаша крови живой. Это приобщение всех к единой жизни. Вино означает общую кровь и приобщение.

Д.: В этом состоит смысл обряда? Имеется в виду, что все одной крови? Только членам ессейской общины позволено вкусить из чаши?

С: Чтобы приобщиться к единству, человек должен принять наши заповеди. Частью потому, что иначе он, наверное, не поймет, что до него пытаются донести с помощью всего этого. Не то чтобы мы думали, будто другие не едины с нами — нет, мы так не думаем. Это просто значит, что каждого приобщают в свое время. Если кто-то не готов, зачем спешить?

Итак, проезжий чужак не был бы допущен к участию в этом ритуале. Он проводился на церемониях, где все могли бы присутствовать и были бы вместе. Он обычно приходился на субботу, но не был ограничен этим днем. Садди сказал, что, насколько ему известно, эта церемония широко не практиковалась в еврейских общинах.

Я почувствовала, что это важная находка. Очевидно, что Иисус во время Тайной вечери не устанавливал новый обряд. Он обратился к обряду, в котором много раз принимал участие в бытность свою у ессеев. Считается, что использование хлеба как символа — еврейский обычай. Я думаю, Иисус совместил его с обычаем круговой чаши и придал этому новое значение. Для ессеев эта церемония символизировала их единство по крови и приобщение всех к единой жизни. Что может быть естественней желания Иисуса исполнить этот обряд накануне суда, который завершится Его смертью? Это должно было стать последней демонстрацией братства между Ним и Его последователями.

В курильнице жгли сандал, потому что «говорят, будто он помогает раскрыть некоторые центры внутри нас (чакры?). Но я не обучался этим мистериям и церемониям». Хотя круговая чаша была определенно ритуалом ессеев, фимиам использовался также и в обрядах других религий, даже у римлян.

Мне пришло в голову, что, если они имели в своем распоряжении один из ритуалов, известных христианской церкви, то, возможно, они могли иметь и еще один. Я воспользовалась случаем и спросила о крещении. Садди, казалось, был сбит с толку и озадачен, поскольку не знал такого слова. Д.: Это омовение, ритуальное очищение водой.