Будда Шакьямуни - Собрание палийских джатак

Прибежав к тому месту, где охотник подвесил черепаху, бодхисаттва рогом подцепил мешок, сбросил его на землю, разорвал и выпустил черепаху.

Дятел слетел с дерева. И бодхисаттва, давая обоим наставление, сказал:

"Вы спасли мне жизнь, вы поступили как настоящие друзья, а теперь охотник может прийти и схватить вас. Поэтому ты, друг дятел, бери своих птенцов и лети в другое место, а ты, милая черепаха, ныряй в воду". Так они сделали.

Учитель, став совершенно просветлённым, произнёс вторую гатху:

Сбежала антилопа в лес, в пруд черепаха уползла,

А дятел, взяв своих птенцов, в другое место улетел.

Охотник, придя на это место и никого не увидев, взял разорванный мешок и пошёл домой огорчённый. А трое друзей, всю жизнь дружбы не прерывая, возродились согласно карме. Учитель, приведя эту историю, отождествил перерождения: "Тогда охотником был Девадатта, дятлом – Сарипутта, черепахой – Моггаллана, а я был антилопой".

Sutta pitaka. Khuddaka nikāya. Jātaka. Duka-Nipata. 207 Assaka-Jataka.

Перевод А.В. Парибка.

Словами: "С великим Ассакой-царём..." Учитель, что жил в ту пору в роще Джеты, начал свой рассказ о вожделении монаха к оставленной в миру жене.

Ибо монах тот на вопрос Учителя: "Правду ли говорят, монах, что ты охвачен тоскою?" – отвечал: "Да, это правда!"

А на вопрос: "По ком же тоскуешь ты?" – отвечал: "По жене своей, что осталась в миру!"

– О монах! – молвил тогда Учитель. – Не только ныне ведь испытываешь ты любовное томление из-за этой женщины, но и прежде ввергался ты из-за неё в великое страдание!

И он поведал собравшимся о прошлом.

В стародавние времена в городе Летали, что в стране Каши, восседал на троне царь по имени Ассака. А старшую из жён его звали Уббари, и она, обаятельная, превосходно сложенная, ласкающая взор красотою, превосходящею всё видимое у людей, уступавшая прелестью разве лишь богам, была царём любима. И вот она скончалась.

С её смертью погрузился царь в пучину горя и страдания и немного помрачился в уме. Приказал он набальзамирозать тело покойной жены сезамовым жмыхом и в деревянном корыте поставить его под своё царское ложе. Сам же возлёг на ложе и лежал так, беспрестанно рыдая и причитая и отказываясь от пищи.

Отец с матерью, прочие родичи, друзья и приближённые, брахманы, домовладельцы и иные подданные толпились вкруг него, говоря ему: "Не горюй так, о великий царь! Непостоянно ведь всё созданное!" – и пытались они так или иначе утешить царя, но переубедить его не смогли. И так в тоске провёл он семь дней.

Бодхисаттва же в ту пору жил в предгорьях Гималаев и был отшельником, одолевшим пять сверхзнаний и восемь ступеней сосредоточения. Заостривши внутренний и внешний взор свой, он обозревал своим божественным оком всю Джамбудвипу. Увидев того царя Ассаку, столь сокрушавшегося, он решил: "Я должен оказать ему помощь!" Своей чудотворной силой он поднялся в воздух и, опустившись в царском саду, уселся на священный камень, уподобясь золотому истукану.

А в это самое время пришёл в сад некий юный брахман, живший в городе Потопи. Увидев бодхисаттву, он почтительно приветствовал его и сел неподалёку. Бодхисаттва отнёсся к юноше дружелюбно и вопросил:

– Скажи-ка, юноша, предан ли дхарме ваш царь?

– Да, почтенный, – отвечал ему юноша, – царь предан дхарме. Только вот жена у него умерла, и он распорядился поместить её тело в деревянное корыто, а сам лежит лежнем и рыдает – нынче уже седьмой день пошёл! Почему бы тебе не избавить царя от такого страдания?! Столь благочестивому и многознающему, как ты, вполне пристало приходить на помощь царям в подобных несчастьях!

– Но ведь я, юноша, – возразил бодхисаттва, – с царём и незнаком. Вот если б он сам пришёл ко мне и спросил, я бы показал ему место нового рождения его усопшей супруги и побудил бы её заговорить с ним!

– Тогда, почтенный, посиди тут, покуда я не приведу к тебе царя! – попросил юноша. И, заручившись согласием бодхисаттвы, юноша направился к царю.

Поведав ему обо всём, он сказал: "Надо тебе поехать к тому отшельнику, обладающему даром божественного всевидения!"

Радуясь мысли, что он сможет увидеться со своей Уббари, царь взошёл на колесницу и направился к указанному месту. Почтительно приветствовал он отшельника, сел рядом с ним и спросил:

– Правду ли говорят, что ты знаешь место нового рождения госпожи моей?

– Да, это так, великий царь, – отвечал отшельник.

– Где ж возродилась она?

– Из-за того, что в прошлом рождении, о великий царь, опьянённая красотою своею, жена твоя всем прочим пренебрегала и не совершала благостных дел, она обрела новое существование в лоне самки навозного жука и теперь находится здесь – в этом саду.

– Не верю я в это! – воскликнул царь Ассака.

– Ну, тогда, – сказал отшельник, – я тебе её покажу и заставлю заговорить с тобой!

– Будь посему! – согласился царь.Тогда Бодхисаттва.

Тогда бодхисаттва произнёс: "Эй вы, те двое, что скатываете шарик из навоза, явитесь к царю!" – и своею божественной силой заставил жуков приблизиться, и те тотчас подползли к царю.

Указав на одного, бодхисаттва промолвил:

– Вот, о великий царь, госпожа твоя Уббари. Оставив свой навозный шарик, она ползёт следом за супругом-жуком. Узри же её!

– Нет, я по-прежнему не верю, почтенный, что моя Уббари обрела новое рождение в лоне самки навозного жука! – воскликнул царь.

– Что ж, я заставлю её заговорить! – сказал отшельник.

– Заставь, почтенный! – согласился царь.

Бодхисаттва, своею божественной силой побуждая самку жука начать разговор, воззвал:

– Эй, Уббари!

– Чего тебе, почтенный? – отвечала та человеческим голосом.

– Как звали тебя в твоём прежнем рождении?

– Я была старшей женой царя Ассаки, почтенный, а звали меня Уббари.

– А теперь кто тебе мил: царь Ассака или жук навозный?

– То, почтенный, – ответствовала Уббари, – было моё прежнее рождение! Тогда я с супругом моим гуляла по этому самому саду и наслаждалась всем тем, что имеет форму, звук, запах, вкус или что можно осязать. Но теперь, после того как с кончиною своею я отторглась от прежнего существования, что мне в этом царе?! Нынче я могла бы убить царя Ассаку и кровью из горла его умастить ноги супругу моему, навозному жуку!

И, говоря так в присутствии всей царской свиты, она человеческим голосом спела:

"С великим Ассакой-царём,

Любимым, мужем дорогим,

Взаимной страсти полные,

Гуляли некогда мы тут!

Но боль и радость прежних дней

Затмилась новым бытием,

Вот почему навозный жук

Милей мне царя Ассаки!"

Услышав её речи, царь Ассака понял, что скорбел напрасно. Там же, в саду, он распорядился, чтобы мёртвое тело вынесли вон из опочивальни. Потом омыл себе голову, почтительно простился с бодхисаттвой и воротился в город. Избрав другую царицу старшей женою, он продолжал править царством в соответствии с дхармой. Бодхисаттва же, наставив так царя и освободив его от тоски по умершей, удалился назад в Гималаи".