Будда Шакьямуни - Собрание палийских джатак

– Скажи, милый, кто тебе эта отшельница?

– Когда я был мирянином. – отвечал бодхисаттва, – она была мне женой.

– Милый, мы и то не можем сдержать себя, плачем и причитаем, почему же ты не плачешь?

– Пока она была жива, – сказал бодхисаттва, – она для меня что-то значила, а теперь, принятая в другой мир, она для меня ничто. Ведь она перешла в другое рожденье, о ком же я буду горевать?

И, объясняя людям дхарму, бодхисаттва произнёс четыре гатхи:

Она уже среди мёртвых,

Но какое до них мне дело,

Поэтому я не печалюсь

О милой Саммпллабхасини.

Зачем о ней горевать,

Ведь её уж нет в этом мире.

О своей печалься душе,

С каждым часом всё ближе смерть.

Стоишь ты, или сидишь,

Или по миру странствуешь,

Не успеешь глазом моргнуть,

Смерти пора пришла.

В исполнении долга жизнь,

В пресеченье сомнений жизнь.

Всё живое надо жалеть,

О погибшем напрасна скорбь.

Так Великое Существо четырьмя гатхами показало закон непостоянства. Люди совершили погребальные обряды над юной отшельницей. А бодхисаттва, отправившись в Гималаи, прошёл все ступени на пути к Высшему Существу и был удостоен мира Брахмы.

Приведя этот рассказ для раъяснения дхармы и показав Благородные Истины, Учитель отождествил перерождения (после этого мирянин, обрёл плод Первого Пути):

– Тогда мать Рахулы была Саммиллабхасини, а отшельником был я.

Sutta pitaka. Khuddaka nikāya. Jātaka. Catukka-Nipata. 330 Silavimamsa-Jataka.

Перевод с пали: В. Эрман, А.В. Парибок, 2002 г. выполнен по изданию В. Фаусбёля, опубликованному в Лондоне в 1877-1897 гг. По этому же изданию указан и порядковый номер джатаки.

"Добронравье – благо миру" – это произнёс Учитель в роще Джеты по поводу некоего брахмана, что решил испытать, за добронравие ли его ценят. Жил он при дворе царя Кошальского, был мирским приверженцем Учителя, неукоснительно соблюдал пять обетов и к тому же отлично знал три веды. Царь весьма уважал его за добронравное поведение. А брахману как-то раз пришло на ум: "Почему это царь так отличает меня среди всех прочих брахманов? Откуда в нём такое почтение ко мне? Оттого ли это, что я брахман, происхожу из известного северного рода [19] Брахманы родом с севера, из области, прилегавшей к реке Сарасвати, пользовались наибольшим уважением. отлично знаю своё дело, богат, – или же он уважает меня за мой безупречный нрав? Надо бы это узнать". Возвращаясь однажды с царского приёма к себе домой, он без спросу взял со столика менялы одну каршапану. Меняла из почтения к брахману не посмел и голос подать. Назавтра брахман взял две монеты. Меняла и это стерпел. Тогда на третий день брахман загрёб монет полную пригоршню. "Ты это что ж третий день кряду грабишь казну!" – возопил меняла и трижды прокричал: "Я поймал расхитителя царской казны!" Сбежались слуги, прикрикнули: "Долго же ты носил личину добродетели!" – дали ему две-три затрещины, скрутили руки и притащили к царю. "Как же ты, брахман, решился на такое безнравственное дело!" – расстроился царь и приказал: "Ступайте, накажите его по закону". – "Я не вор, государь", – возразил брахман. "Чего же ради ты тогда таскал деньги со стола у моего менялы?" – "Государь, ты всегда меня уважал, и мне захотелось проверить за что: за моё ли хорошее брахманское происхождение, за учёность и прочие достоинства, или же за мой безупречный нрав. А теперь мне уже не в чем и сомнеаться: ты меня уважаешь за нрав и ни за что иное – иначе ты не приказал бы сегодня меня наказать. Так что теперь я уверен, что самое высокое, самое ценное в мире – чистота доброго нрава. А рассуждая дальше, если я буду, как мирянин, жить в своём доме и потакать своим страстям, то не всегда смогу блюсти свой добрый нрав. Поэтому я намерен сегодня же пойти в рощу Джеты и принять постриг у Пробуждённого. Дай мне на это своё согласие". Царь дозволил. Брахман, не заходя домой, направился в рощу Джеты. По пути к нему подходили его родственники, близкие, друзья и пытались отговорить, но он остался непоколебим. Явившись к Учителю, брахман сказал, что хочет принять у него постриг. Принял он от Учителя и постриг, а со временем и посвящение, в монашестве же даром времени терять не стал и обрёл святость через духовное прозрение [20] Имеется в виду один из способов достижения святости, при котором не происходит раскрытия каких-либо паранормальных йоговских способностей. . С тем он и пришёл к Учителю и объявил: "Почтенный, я достиг совершенства в монашестве". О том, что он достиг конечной монашеской цели, стало известно многим подвижникам, и вот как-то раз в зале для слушания дхармы завязался разговор о его достоинствах: "Знаете, почтенные, этого брахмана? Раньше он служил при дворе царя Кошальского, а потом удостоверился, что главное в жизни – это безупречный нрав, ушёл от царя и стал святым". Учитель пришёл и спросил: "О чём это вы беседуете, монахи?" Те рассказали. "Не один этот брахман, о монахи, выяснив, что нравственность – главное, принял монашество и помог тем себе, – заметил Учитель. – Такое и прежде случалось с умными людьми", – и он рассказал о былом.

"Некогда в Варанаси правил царь Брахмадатта. Бодхисаттва был в ту пору его придворным жрецом. Был он от природы щедр, склонен к нравственному поведению и неукоснительно соблюдал пять обетов. Царь очень его отличал. Одним словом, всё было так же, как и теперь. И вот бодхисаттву, когда он третий раз взял денег со столика у менялы, скрутили и потащили к царю. А по дороге ему встретились заклинатели змей. Они заставляли змею танцевать, а для того теребили ей хвост и шею и дёргали за голову. "Не надо так делать, любезные, – сказал им бодхисаттва. – Змея ведь может и укусить, а укус её смертелен!" – "Нет, брахман, – отвечали заклинатели. – Змея у нас добронравная, она хорошо себя ведёт, тебе не в пример! А вот ты попался на злонравии, на преступлении, то-то тебя и тащат к царю как грабителя казны". "Вот так так! – подумал брахман. – Даже кобру и ту, если она никому не вредит, никого не кусает, – считают добронравной. Сколь же высоко должно цениться добронравие в людях! Очевидно, именно добронравие – главное в этом мире, и нет ничего его выше". Тут его привели к царю. "Что случилось, любезные?" – вопросил царь. "Государь, это вор. Его изобличили в хищении твоей казны". – "Покарайте его по закону". – "Нет, государь, я не вор", – возразил брахман. "А почему тогда деньги брал?" Бодхисаттва всё ему объяснил и подытожил: "Я вздумал проверить, что же главное, что высшее в этом мире, и удостоверился, что это – добронравие. Но и то не так важно. Оказалось, что даже змея ядовитая, когда не вредит никому и никого не кусает, считается добронравной:

Добронравье – благо миру,

Выше блага нет на свете.