Будда Шакьямуни - Собрание палийских джатак

Тем временем взошло солнце. И царь тигров, выйдя из обители косматого отшельника-нечестивца, служившей ему убежищем, взошёл на холм. Увидев его, кабаны взревели: "Вот он, наш враг!"

– Не бойтесь, – сказал Секач, – что бы он ни делал, не сдавайтесь и отвечайте тем же!

Тигр, отряхнувшись, отошёл назад и помочился. Кабаны сделали то же. Тигр, глядя на кабанов, издал грозный рёв – кабаны тоже взревели. Видя их храбрость, тигр подумал: "Нынче они не такие, как прежде! Повсюду стоят кабаньи отряды и встречают меня, как врага. Видно, нашёлся у них предводитель и рассадил их по всем правилам! Пожалуй, не стоит нынче мне к ним приближаться!"

До смерти испугавшись, тигр повернулся к кабанам задом и пустился наутёк под покровительство косматого нечестивца.

Тот же, видя, что тигр вернулся ни с чем, пропел:

"Неужели воздержался ты сегодня

От убиения злосчастных тварей?

Но этим ведь даровано тобою

Всем сущим право не бояться тигра!

Неужели, зверь со страшными клыками,

Ты храбрость мужа навсегда утратил?!

Тому, кто видит стадо пред собою,

Зачем же размышлять о милосердье?!"

На это тигр отвечал:

"Клыки мои рвать плоть не разучились,

И сила не ушла ещё из тела,

Но кабаны объединились, сбились в стадо.

Вот почему я без добычи возвращаюсь!

Ведь прежде разбегались кто куда,

Ища спасенья, в страхе кабаны!

Но нынче хрюкают, сплотив ряды, едины.

Стоят недвижно, мной неодолимы!

По слову вожака объединившись,

Они, единодушные, способны

И надо мною учинить насилье –

Вот почему на них не нападаю!"

Услышав такое, Косматый промолвил:

"Асуров Индра в одиночку побеждает,

И в одиночку коршун птиц, рассеяв, убивает,

И лучшего в зверином стаде истребляет

Тигр одинокий – в этом сила сильных!"

Тигр же отвечал ему так:

"Сам Индра, коршун или тигр,

Зверей владыка

Не в силах справиться

С кабаньим стадом плотным!"

Тогда, желая подбодрить тигра, Косматый ещё спел:

"Небесные пташки сплочённые

В стаях летают,

Под дружеский щебет все вместе

Под тучи взмывают.

На них, там парящих,

Кидается коршун,

Сбивает их, каждую – наземь,

И это путь тигра!

Как птенцы, оперившись, сбиваются в стаи!

Так и сангхи приверженцы – в сангху!

Преисполнясь блаженства, возвышаются духом,

Милосердье всечасно являя,

И из них ни один, в сон блаженный впадая,

Не рождается вновь в мире низком!

Наилучший ведь путь просветления этот,

Наивысший он среди всех прочих!"

И, говоря так, нечестивец подбодрял тигра:

"О царь тигров! Силы своей ты не знаешь! Не страшись. Стоит тебе зарычать и сделать хоть один прыжок, как они кинутся врассыпную, и даже двух кабанов не увидишь вместе!"

И, вняв ему, тигр всё исполнил по его совету.

Желая пояснить смысл происшедшего, Учитель спел:

"Кабаньей плоти жаждущий,

Свирепоглазый, кинулся

Клыкастый на клыкастых же,

Косматым подстрекаемый!

Страстями побуждаемый,

Ведомый внешним зрением,

Гордыни преисполненный,

Он на клыкастых бросился!"

Тигр одним прыжком вновь очутился на холме.

Кабаны тотчас доложили Секачу: "Господин, разбойник опять здесь!"

– Не бойтесь! – успокоил их Секач, а сам, исполненный решимости, стал на насыпь между рвом и ямой.

Тигр с разбегу прыгнул на Секача, но тот быстро повернулся и нырнул в ближний ров. Лишившись равновесия, тигр свалился в западню, прикрытую плетёнкой, и лёг там недвижной грудой. Секач тотчас выскочил изо рва, вонзил тигру в брюхо клыки и стал его терзать, покуда не достал до сердца. Он вырвал кусок мяса, съел, а остатки выбросил в ров, крикнув: "Возьмите это рабское отродье!"

Кабаны, примчавшиеся первыми, ещё успели ухватить по куску, а остальным ничего не оставалось, как спрашивать: "Ну что, вкусна тигрятина?"

Выбравшись из ямы, Секач оглядел сородичей и спросил:

– Что случилось? Отчего вы не радуетесь?

– Господин наш, – отвечали кабаны, – ты одолел тигра, но есть у нас ещё враг – он стоит десятка тигров!

– Кто же он?

– Косматый нечестивец, охотник лакомиться мясом – это для него тигр резал кабанов!

– Тогда пойдём разделаемся с ним! – предложил Секач, и кабаны все вместе поспешили к жилищу нечестивца.

Косматый между тем с нетерпением ждал тигра и всё поглядывал на тропу, которой тот обычно возвращался. Вдруг он увидел стадо мчащихся кабанов и струсил. "Они наверняка убили тигра – подумал он, – а теперь бегут сюда, чтобы и со мной расправиться!" Спасаясь, Косматый забрался на смоковницу.

– Он залез на дерево! – доложили кабаны Секачу.

– На какое? – спросил тот.

– На смоковницу, – отвечали кабаны.

– Ну, тогда всё в порядке, мы его достанем! – воскликнул Секач и велел молодым кабанам срыть землю с корней дерева, а кабаних натаскать воды, набирая её в рот, и лить под корни, чтобы их подмыть и ослабить дерево. После этого Секач велел кабанам посторониться и, напрягшись, ударил клыками по корням. Словно под ударами топора, дерево качнулось и стало падать, а кабаны, не успели ещё ветви лечь на землю, подхватили нечестивца, растерзали и сожрали его мясо!

Это чудо из чудес видел дух дерева и спел:

"Подобно деревам в лесу,

Объединились родичи,

Был кабанами дружными

В одно мгновенье тигр убит!"

И, поясняя, как были уничтожены оба злодея, Учитель спел:

"Убив за тигром брахмана,

Возликовали кабаны:

Визжа и громко хрюкая,

Великий учинили шум!"

Тогда Секач вновь обратился к родичам:

– Есть у вас ещё недруг?

– Нет, господин, нет у нас больше врагов! – отвечали кабаны. – Давай мы окропим тебя и возведём в цари!

И тут же поспешили за водой с большой раковиной, которая служила прежде нечестивцу сосудом для воды. Глядя на неё, вдруг увидали кабаны, что раковина та редкостной цены, ибо спираль её идет по кругу вправо. Набрав в неё воды, пришли они к смоковнице и там окропили водой Секача, помазали его на царство и одну из кабаних дали ему в жёны. Отсюда и пошёл обычай при помазании усаживать царя на трон из благородной смоковницы и кропить его водою из раковины, спираль которой закручена вправо.

И, желая объяснить слушателям происшедшее, Учитель спел:

"Под смоквой кабаны сошлись

И, восклицая:

"Ты – наш царь! Ты – наш владыка!" –

Секача помазали на царствие!"

Заканчивая наставление в дхарме, Учитель повторил: "Так что, братия, не только ныне Дхануггахатисса выказал умение вести сражение, но и прежде уже был он искусен в этом!"

И, истолковывая рассказ и связывая перерождения, он заключил: "Косматым нечестивцем в ту пору был Девадатта, Секачом – Дханугтахатисса, духом дерева был я сам".

Sutta pitaka. Khuddaka nikāya. Jātaka. Visati-Nipata. 497 Matanga-Jataka.