Будда Шакьямуни - Собрание палийских джатак

После долгих препирательств жена торговца сказала наконец: "Ну хорошо, я пойду сделаю столько вина, чтобы ты мог напиться вволю". Но муж возразил: "Нет, если ты будешь готовить вино дома, это увидят слишком много людей. Не послать ли кого-нибудь за вином в лавку? Потом я смогу распить его дома". Решившись в конце концов, он позвал слугу, дал ему мелкую монету, велел купить и принести ему кувшин пальмового вина. Когда слуга доставил всё заказанное, торговец приказал ему следовать за ним с вином. Вместе они вышли из города и дойдя до берега реки, спрятались в кустах неподалёку от проезжей дороги; торговец велел слуге поставить кувшин с вином на землю, а самому отойти в сторону. Отойдя достаточно далеко, слуга уселся на землю и стал ждать. Убедясь, что слуга ему не помешает, торговец наполнил чашу вином из кувшина и принялся пить.

Здесь самое место сказать, что родитель торговца при жизни щедро раздавал милостыню и совершал иные добрые дела, поэтому он возродился в мире богов в облике Сакки, их владыки. Случилось так, что в тот самый день Сакка решил проверить, цело ли ещё состояние, переданное сыну, или же пошло прахом. И узнал Сакка, что богатство пропадает втуне и что сын его, поправ закон их рода, велел сжечь дом, где подавали милостыню, и приказал гнать от ворот всех, собирающих подаяние. И ещё узнал Сакка, что сын его обуян скупостью. Владыка богов увидел воочию, как сын его, боясь, чтобы не пришлось делиться с людьми, спрятался в кустах и пьёт пальмовое вино в полном одиночестве. И подумал тогда владыка богов: "Ладно! Я задам ему хорошенько, обращу на путь истинный и растолкую, какая связь между деяниями и плодами. Я научу его быть щедрым в даяниях и подготовлю к возрождению в мире богов". Приняв такое решение, Сакка спустился в мир людей в обличье торговца Иллисы: такой же хромой и горбатый, с косыми глазами, неотличимо похожий на своего сына. В обличье Иллисы он вошёл в город Раджагаху, приблизился ко входу в царский дворец и попросил придворных доложить о его приходе царю. "Пусть войдёт", – распорядился царь. Получив разрешение, Сакка направился к царю, почтительно его приветствовал и скромно стал перед троном. "Что привело тебя ко мне в неурочный час, великий торговец?" – спросил царь. "Государь, – ответил тот, – дома у меня хранится богатств на восемьдесят коти, я пришёл потому, что хочу передать всё тебе: пусть мои богатства пополнят твою казну..." "Довольно, – остановил Сакку царь, – да будет тебе, великий торговец, известно, что в нашем доме богатств много больше, чем в твоём". "Если, государь, – сказал тогда Сакка, – тебе не нужны мои богатства, то я сам раздам их, кому захочу". "Раздавай, торговец" – одобрил его намерение царь. "Да будет так, государь!" – молвил мнимый Иллиса, простился с царём и отбыл в дом торговца.

Все слуги и прислужники в доме торговца окружили Сакку, но никто из них не заподозрил, что это не хозяин. Войдя в дом, Сакка задержался на пороге двери, которая вела во внутренние покои, и сказал привратнику: "Если явится какой-нибудь другой человек, похожий на меня, и станет уверять, будто это его дом, поколоти самозванца палкой и вели вышвырнуть вон". С этими словами Сакка пошёл наверх в гостиную, сел на роскошное ложе и велел послать за женой. Когда она явилась, он сказал ей с улыбкой: "Дорогая, давай раздадим наши богатства!" Лишь только жена торговца, его дети, слуги и прислужницы услыхали о намерении Иллисы, им всем пришла в голову одна и та же мысль: "За всю жизнь он ни разу не высказывал желания пожертвовать своими богатствами. Сегодня он выпил пальмового вина. Сердце его, видимо, размягчилось, и он захотел стать щедрым". Они принялись шептаться между собой. Жена же торговца сказала просто: "Раздавай, кому хочешь, господин". "Тогда, – молвил Сакка, – вели позвать глашатая, пусть он ходит по всем улицам города, бьёт в барабан и возглашает: "Все, кому нужно золота, серебра, самоцветов, жемчугов и иных каменьев, пусть отправляются к дому торговца Иллисы". Жена торговца исполнила приказание Сакки. Немного погодя у ворот дома торговца собралась огромная толпа людей с корзинами и мешками. Сакка приказал открыть двери во все семь сокровищниц, которые были в доме, и крикнул толпе: "Отдаю всё вам, берите, кому сколько нужно, и ступайте прочь!" Толпа накинулась на богатства. Из огромной кучи наваленных на полу сокровищ каждый клал себе на золотое блюдо, сколько хотел, и шёл прочь.

Был в толпе один крестьянин, который впряг стоявших во дворе быков торговца Иллисы в его же повозку, насыпал в неё драгоценности семи видов и поехал из города. Выбравшись на большую дорогу, он погнал быков по ней и, как раз когда повозка проезжала близ придорожных кустов, принялся в полный голос воздавать хвалу добродетелям торговца: "Живи сто лет, господин торговец Иллиса! Благодаря тебе я до конца дней своих смогу, не работая, жить в своё удовольствие. И повозка – твоя, и быки – твои, и все эти драгоценности семи видов я тоже взял в твоём доме: не от матери и не от отца, я получил их от тебя, господин мой!" – кричал крестьянин. Услышав эти речи, торговец, затаившийся в кустах, подумал со страхом: "Этот парень то и дело поминает моё имя. Неужто царь приказал раздать мои богатства?" Он выскочил из кустов и, узнав своих быков и повозку, с криком: "Стой, вор! Это мои быки и повозка моя!" – кинулся к быкам, ухватился за кольца в их носах и остановил повозку. Крестьянин спрыгнул на землю и закричал: "Нет, это ты вор-злодей! Великий торговец Иллиса раздаёт свои богатства всему городу. Чего тебе надобно?" Он ринулся на торговца, будто громовая стрела, сбил его с ног, ударил изо всех сил в спину и поехал дальше. Иллиса, весь дрожа, поднялся на ноги, счистил с себя грязь, помчался что было мочи вслед за повозкой и, вцепясь в быков, вновь остановил её. Крестьянин снова слез, ухватил торговца за волосы, согнул его в три погибели и принялся изо всех сил молотить кулаком по голове, затем сдавил ему горло, швырнул на землю, толкнув в ту сторону, откуда торговец прибежал, и уехал. От такого грубого обращения мужество окончательно покинуло Иллису, и он, трясясь от страха, поспешил к собственному подворью – только затем, чтобы увидеть, как народ растаскивает его богатства.

"Послушайте! Да что же это такое? Да как же царь позволяет разорять меня?" – кричал торговец. Он бросался ко всем, кто уносил сокровища с его двора, и хватал их за руки, но они били его и отшвыривали прочь. Обезумев от боли, Иллиса попытался было войти в свой дом, но стражи у дверей остановили его, крича: "А, вот он, самозванец! Куда лезешь?" Они избили его бамбуковыми палками и вытолкали взашей. "Нет у меня теперь никакой защиты, кроме самого государя", – подумал торговец. Он отправился во дворец и, добившись приёма у царя, воскликнул: "О властелин! Ты разоряешь мой дом!" "Да нет, торговец, – ответил ему царь, – я и не собирался тебя разорять. Ты ведь сам приходил ко мне и говорил; "Если ты не возьмёшь у меня моих богатств, я раздам их", – а потом приказал бить в барабан и возглашать по всему городу, что ты раздаёшь свои сокровища". "Государь, не был я у тебя! Тебе ли не знать моей скупости, тебе ли не ведать, что я никому не дам даже капельки масла – такой крохотной, что её можно подцепить лишь кончиком травинки, – взмолился торговец. – Вели, государь, привести того, кто раздаёт мои богатства, и допроси его хорошенько!"